Дмитрий Даль - Поймать молнию [litres]

– На полигоне будет смоделировано несколько боевых ситуаций, которые тебе предстоит пройти. Ребята ситуации эти называют замес. Так вот, каждый замес должен выявить в тебе те или иные качества, показать, как они раскрываются в тебе. По сути, то, что покажут теоретические тесты, должно проявиться на практике. И если тесты покажут, что у соискателя есть икс-молния, а во время замесов она никак себя не проявит, то такого кандидата в состав корпуса не возьмут, – объяснил Снегов. – Но могут дать рекомендации на поступление в другие корпуса академии. На основе «Карты «Я» будет составлена рекомендация. А дальше у кого какие предрасположенности. Кто в «Бронзовый корпус», кто в «Серебряный», а кто и в «Черный».

Дамир успел подумать, что не все потеряно, даже если его не примут в «Золотой корпус», можно попробовать себя в других войсках. Но тут же обругал себя за малодушие и запретил даже мыслить о провале.

Тем временем автомобиль подъехал к одному из шарообразных куполов, которые отметил Стрельцов еще при первом посещении академии. Циммер заглушил мотор, обернулся к Дамиру и сказал:

– Удачи тебе, зеленуха. Желаю озолотиться.

Стрельцов пробормотал что-то невнятно благодарственное и выбрался из машины.

– Что это было? – спросил он у Снегова.

– Традиционное напутствие гвардейца соискателю.

Шарообразный купол, казалось, не имел входа и был выполнен из монолитного белого материала, разделенного на множество ячеек, но это не остановило гвардейцев. Они уверенно направились к куполу. Когда до него оставалось несколько шагов, перед ними появился разделительный барьер зеленого цвета, дрожащий, словно марево миража. Из него выступила призрачная фигура человека в форме гвардейца без знаков отличия. Лицо у него было бесформенное, размытое, словно из-за низкокачественной проекции.

– Привратник, – шепнул Дамиру Шторм.

– Допуск, – прошелестел бестелесный голос.

Снегов протянул карточку доступа. Привратник лишь взглянул на нее и тут же считал данные:

– Соискатель – Дамир Стрельцов, восемнадцать лет, житель планеты Аркадия, Зеленомир. Третий полигон. Мастера-наставники: Артур Снегов, Алекс Шторм, Никита Скорохват, курсанты четвертой ступени «Золотого корпуса». Допуск одобрен. Проходите.

Фигура привратника исчезла, пропал разделительный барьер, и появился прозрачный вход в купол, похожий на мембрану.

– Расслабься, парень, приключения только начинаются, – пытался подбодрить Дамира Скорохват.

– Получай удовольствие, и у тебя все получится, – добавил Шторм.

Первым сквозь мембрану прошел Снегов. За ним последовали остальные.

Они оказались в просторном помещении, больше напоминающем приемный больничный покой, только без людей и медицинской суеты. По центру зала стоял белый столб информационного терминала. Снегов направился к нему. Он приложил карточку допуска к терминалу, и она исчезла, словно растворилась в нем. По терминалу побежали длинные колонки цифр и непонятных символов. Снегов принялся увлеченно над ними колдовать.

– А что такое «Мерцалочка»? – спросил Дамир.

– Это особый вид полигона, – неохотно ответил Шторм. – Не хочу пугать, но обычно соискателям его не назначают. Слишком сложный для начинающего уровня. Но ничего страшного. Главное не растеряться. Это тебе не «Молотилка», вот там реальный замес. Даже летальные случаи были. Но это для старших курсов, так что можешь пока не переживать.

– Ты уже проходил «Молотилку»? – спросил Дамир.

– Из наших никто ее не проходил, лишь слышали о ней.

Снегов закончил колдовать над панелью информационного терминала, и мир вокруг преобразился. Приемный покой исчез, и друзья оказались в комнате с белыми стенами, в центре которой стояло черное кресло-кокон. Прямо перед ним три операторских пульта управления.

Снегов обернулся к Дамиру, печально улыбнулся и приказал:

– Начинаем.

Артур подвел Дамира к креслу-кокону и помог ему удобно расположиться в нем, после чего нажал какую-то кнопку слева, и кокон полностью закрыл тело испытуемого. На лицо Дамира надвинулась маска, сквозь которую он видел, как друзья заняли места операторов.

Снегов показал Дамиру большой палец правой руки, подбадривая, и запустил процесс испытания. Перед глазами Стрельцова сгустился мрак.

Только оказавшись на полигоне «Мерцалочки», Дамир понял сочувственные взгляды друзей, которыми они одарили его, когда услышали, куда определил соискателя полковник Порохов.

Но сперва были тесты.

Когда лицо закрыла черная маска и свет померк перед глазами, Дамир ожидал чего-то, хоть каких-то ощущений: боли, или покалывания, или прикосновения к коже, но ничего не происходило. Он лежал в абсолютном покое и злился от безызвестности. Время текло медленно и уныло. Казалось, он уже целую вечность лежит под машинным колпаком. Может, о нем благополучно забыли и пошли в трактир праздновать освобождение из застенка.

Дамир задумался об аресте. После столкновения в «Гнезде глухаря» их сопроводили в ближайший полицейский участок, где оформили задержание. Капитан Родригес поместил их в отдельную камеру, чтобы не случилось новых инцидентов с другими задержанными в трактире, и стал дозваниваться до полковника Порохова, который находился на каком-то совещании и неизвестно, когда освободится.

Они провели в камере три часа, показавшиеся целой вечностью. Скорохват нервно расхаживал из стороны в сторону, то и дело проверяя прутья клетки на прочность. В конце концов Снегов не выдержал и приказал ему:

– Хват, сядь, успокойся.

Скорохват послушался друга, но его терпения хватило лишь на время.

Алекс Шторм беззаботно развалился на нарах, положил руки под голову и тут же задремал.

Снегов погрузился в размышления.

Дамир остался наедине со своими мыслями. Он десятки раз прокручивал все, что с ним стряслось со дня прибытия на Модену, пытаясь понять, правильный ли путь избрал. И не мог найти ответа на этот вопрос. За несколько дней в столице он пережил столько приключений, сколько за всю предыдущую жизнь не испытывал. А он еще в корпус не поступил, когда же станет гвардейцем, что тогда будет? Дамир задумался о том, что с такими темпами не каждый гвардеец доживает до выпуска. Уж очень они горячие парни.

Стрельцов сидел в темноте камеры, забившись в угол, и вспоминал всю свою предыдущую жизнь, одновременно думая о том, что будет, если полковник Порохов не поможет им, и тогда они останутся в камере, а потом пойдут под суд.

Время исказилось и слилось в одно целое. Вот Дамир сидит в камере полицейского участка и одновременно лежит в оперативном коконе, разбираемый на части умными машинами для последующего анализа. Где правда, а где вымысел? Где реальность, а где воспоминания?