Сергей Павлов - Лунная радуга. Чаша бурь [сборник]

С обедом покончено. Шофер корректен и настойчив. Он ждал меня у порога. Сажусь в машину. Он ведет машину в нужную мне сторону, хотя ни слова не было сказано. Это выходит за рамки обычных отношений.

- Вы что же, сами знаете, куда меня подвезти?

- Догадываюсь... - не оборачиваясь, отвечает он на мой вопрос.

- Каким образом?

- Знаете ли... - говорит он тихо и окидывает меня быстрым пристальным взглядом. - Я все равно не смогу ответить на все ваши вопросы.

- Почему?

- Вы умеете водить машину? - отвечает он вопросом на вопрос.

- Нет.

- А я не умею отвечать на вопросы, зато умею обращаться с машинами... с машиной.

Эта оговорка "с машинами" вместо "с машиной" навела меня на мысль, что ему, конечно, приходилось водить машины много сложнее автомобиля. Я сказал это вслух. Но не в форме вопроса. В форме утверждения.

- Возможно, - спокойно парировал он. - Нам нужно к самшитовой роще, так ведь?

- Вы опять угадали.

- И вы хотите прогуляться по роще? После того что произошло?

- А что произошло?

- Вам лучше знать.

- Да. Когда-то я сорвался с обрыва. Но теперь я лучше экипирован.

- А позавчера?..

- Это было неопасно. Психологический нажим, не более того. Дружище, если бы они всерьез захотели шлепнуть нас с вами, они это сделали бы раньше.

- Не знаю. Не понимаю, о чем вы.

- Да чего уж там... не будем играть в прятки. Я ведь не прошу отвечать на вопросы, заметьте. Но если они испытывают крепость наших нервов, не стоит ли нам сделать то же самое с ними?

- Это не просто испытание нервов. Ошибаетесь. Это всерьез! - Он обернулся ко мне, и я увидел искаженное гримасой незнакомое мне лицо, а когда я отшатнулся, он снова стал сам собой и произнес: - А нервы должны быть в полном порядке!

- Сдается мне, что вы превысили свои полномочия... на этот раз.

- Откуда вы знаете о моих полномочиях, - ответил он резко и снова обернулся, и в лице его мне показались знакомыми несколько черточек. Да, я знал этот тип лиц, даже писал о таких вот людях. Это же... лицо космонавта, идеального космонавта в моем, конечно, представлении. Может быть, он и был космонавтом, командиром корабля, а теперь вот возит меня.

- Вы просили не задавать вопросов, - сказал я. - И все же один вопрос я вам задам. Скажите, могу ли я, не подвергая никого риску, в том числе и себя, пройти по самшитовой роще до того места, где я сорвался вниз?

- Зачем вам это нужно?.. Извините, я отвечаю вопросом на вопрос, но уж лучше вы будете отвечать, чем я.

- Я хотел бы убедиться, что там все в полном порядке, то есть что деревянный настил снова уложен и опасность никому не грозит. И, кроме того, мне нужно осмотреть этот настил. Разумеется, я надеюсь, что меры приняты... на уровне современной, гм, техники, и нас с вами никто сейчас не слышит.

- Какая разница? Мы же едем к роще. Это известно всем, кого интересует.

- Ну что ж, прогулка. Традиционная прогулка...

- Мало вам... всего... еще и в рощу захотелось. Сожалею, что это не запрещено.

- Ладно, я буду осторожен, - сказал я примирительно этому человеку, который наконец-то заговорил со мной по-настоящему.

- Я не смогу вас сопровождать, - сказал он.

- Знаю, старина. Я сам.

- Там нет никого из наших, - добавил он. - И не может быть. Ведь большой маршрут закрыт для посетителей. Никто из нас не нарушает правил, установленных для всех.

- Да, да, охотно верю. Ведь в этом я убедился, когда вы выволокли меня из гостиницы!

- Там было все иначе.

- Конечно, иначе, гораздо интересней и веселей!

Неподвижен серый воздух, нет дыхания ветра, небо закрыто слепыми облаками. Белеют как свечи стволы самшита. Асфальтовая тропа остается позади. Впереди - камни, сплетения седых корней, крутые подъемы и спуски. Липнет к ботинкам коричневая земля, за мной остаются следы. Их видно, если оглянуться и присмотреться, низко нагнувшись. На краях следов кое-где видны капли воды. Так же в камере для фотографирования частиц после их пролета конденсируются капельки тумана. Мысль эта беспокоит меня с тех пор, как я увидел следы и впереди - не мои, чужие.

А ведь я уже на запрещенном участке маршрута. Значит, не я один здесь. Не я один... Повернуть назад, пырнуть в машину - и домой?

Может быть, я так и поступил бы, если бы... Я подбираю слово: знал, предполагал, чувствовал... Нет, ничего я не предполагал сейчас, ничего толком не знал, но я больше всего, может быть не отдавая себе отчета, хотел увидеть их лицом к лицу. А чувствовал я только вот что: с того дня, как я узнал об их существовании, прошло полжизни. Не разбирая дороги, я соединял зигзаги горной тропы цепочкой моих следов, карабкался, и когда дорогу преградила старинная крепость, я не обошел стену, а перебросил тело через светлые камни и двинулся дальше.

Я вышел на самую высокую точку отрога. Начинался трехсотметровый спуск. На пути к реке высились тысячелетние тисы, гигантские липы, закрывавшие мутное небо. Ухватившись на скользком месте за тонкий ствол, я узнал редкое дерево хмелеграба. С его плодов-шишечек капала на меня вода, стекала за воротник. Я встряхнулся, как спаниель, и пошел дальше.

Слева кое-где проглядывало ущелье, один раз я даже видел реку. За ней тянулись неровные участки галечного пляжа.

Вступил на деревянную галерею. Доски были покрыты мхом и увиты лианами, но в одном месте на свежем срезе было хорошо видно, что это настоящее красное дерево. Что это, кстати, за срез? Если так обозначена условленная точка встречи нескольких моих недругов, я не удивлюсь. Высоко, высоко, справа от меня прыгал по камням этрусский квадрат.

Вот и водоем с тритонами. Знакомый папоротник венерины кудри. Серебряная струя сбегает по моей руке. Не хочется уходить от источника. А надо мной застыл этрусский квадрат.

Нет, нет. Пора. Там, впереди, карстовая пещера, бывший дом ста десяти тысяч летучих мышей. А теперь возможное место засады. Так и есть. Скорее угадываю, чем слышу, постукивание камней. Вот он, провал, передо мной. Только он шире, чем я думал. Тридцать метров, не меньше. Все выглядит очень естественно. Здесь рухнули доски, и остались кое-где торчащие из каменной стены ущелья бревна. Перепрыгнуть по ним нельзя. Когда-то на моем теперешнем месте остановилась Женя. Потом она вернулась назад, на тропу. Если собрать всю волю, все умение, которое выручило меня тогда, наверное, удастся преодолеть этот участок. Трудно настроиться, как всегда, на подобные фокусы, очень трудно. Но ничего невозможного в принципе нет. Чудо Джинса возможно не только на уровне техники, но и на уровне живой природы. Только вот вероятность его остается всегда очень малой. Нужен толчок, внешний или внутренний.

- Осторожно! - донесся до меня возглас на чисто русском, хотя на каком же еще языке они должны разговаривать здесь, в окрестностях Сочи?