Сергей Павлов - Лунная радуга. Чаша бурь [сборник]

Астрономам пришлось в спешном порядке рассчитать его перемещения на ближайшие десятилетия. Затем были открыты и другие астероиды с орбитами, которые нестабильны из-за влияния планет. Значит ли это, что в неразведанных глубинах космоса нет других опасностей, подстерегающих нашу Землю и нас всех? Трудно дать гарантию полной безопасности даже при современном уровне знаний и техники. И тем труднее, чем о большем сроке идет речь. Даже если обратиться к древним легендам многих народов, можно убедиться, как много в них скрытой тревоги за будущее и прошлое. Космические факторы воздействуют на планету, меняют климат, рельеф, направление морских течений. Существует гипотеза, которая объясняет этим воздействием даже всемирный потоп и гибель Атлантиды.

С. Павлов и В. Щербаков хорошо знакомы с такого рода гипотезами. Когда видишь Землю из космоса, понимаешь, что опасения за судьбу планеты, человечества, высказанные в обоих произведениях, не напрасны. Космос необъятен. Нельзя сбрасывать со счета и фактор неизвестности. Мы не знаем даже о всех возможных воздействиях на нас и планету нашего светила. Мы многого не знаем о Солнце, о корпускулярных потоках, о гамма- и нейтринном его излучении, о взаимодействии их с атмосферой. Мы изучаем, размышляем, порой делаем выводы, а затем убеждаемся в преждевременности некоторых из них.

Проблемы, которые ныне приходится решать научно-фантастической литературе, стали гораздо сложнее в наш беспокойный век по сравнению с веком минувшим. Происхождение человека, жизни вообще, истоки нашей цивилизации, человек и творчество, человек и техника, поиски разумной жизни вне Земли, место человечества во вселенском процессе становления разумной жизни, а также стремление к социальной справедливости, любовь, воспитание детей — вот далеко не полный перечень вопросов, которые решают в своем творчестве современные писатели-фантасты. Жажда знаний — одна из главных страстей человека. Этой благородной страстью проникнуты и лучшие произведения современной научной фантастики. Тот удивительный сплав науки, воображения и человеческих чувств, который является главным материалом фантастики, требует неустанного поиска, упорной работы, умелого использования языковых средств.

Научно-техническая революция породила поток произведений, если можно так сказать, параллельных техническому развитию человечества, популяризирующих достижения в области науки и техники. Однако, как писал И. А. Ефремов, «не популяризация, а социально-психологическая действенность науки в жизни и психике людей — вот сущность научной фантастики настоящего времени». Такой социально-психологической действенностью, я считаю, обладают представленные в книге произведения Сергея Павлова и Владимира Щербакова.

Константин Феоктистов,

летчик-космонавт СССР

Спасаясь от пены, Фрэнк бросился на четвереньки, юркнул в круглый лаз какого-то коллектора. Труба коллектора не могла быть глухой: в конце ее хотя и слабо, но все же светилось отверстие выхода, и это весьма обнадеживало. Пена шла буквально по пятам, и Фрэнк со всей возможной в его положении резвостью пробирался вперед.

Труба выходила в небольшой овальный, тускло освещенный зал и неожиданно заканчивалась широким раструбом — довольно высоко над полом. Фрэнк высунулся из трубы по пояс. Сделал попытку ухватиться за верхний край раструба. Не удалось. Прыгать вниз головой не хотелось, но другого выхода не было. Фрэнк вытер пот о лица испачканным ржавчиной рукавом, привстал на руках и, рывком подтянув ноги, швырнул себя в воздух.

Приземлился он сравнительно мягко — «кошкой». Вскочил, внимательно осмотрелся, насколько это позволяло тусклое освещение. Было жарко и сыро, где-то шумела вода. Только теперь ему пришло в голову, что здешние лабиринты очень напоминают нижние ярусы старой венерианской базы «Маммут».

Побаливало бедро — результат поспешного спуска по спиральному желобу во время пожара в кольцевой галерее. Впрочем, легко отделался. Неизвестно, чем бы все кончилось, если б не заприметил спасительный желоб еще до того, как сработали огнетушители. Фрэнк с омерзением сплюнул (создателей пены отнюдь не заботили ее вкусовые достоинства), поправил под мышкой кобуру с бластером, пошел в обход зала.

Не считая массивной решетки, запирающей низкую полуовальную амбразуру непонятного назначения, зал был пуст. Фрэнк вынул нож, включил вмонтированный в рукоять фонарик и направил его за решетку. Луч упал на глянцевую поверхность воды. Должно быть, бассейн. И наверное, очень большой, потому что свет фонаря не достигал противоположной стенки. Над водой курился туман. Фрэнк бесполезно подергал решетку. Похоже, зал — это вовсе не зал, а просто большая цистерна...

Фрэнк осмотрел гладкие стены и понял, что наверху они не сливаются с потолком. Потолочная крышка наверняка приподнята над закраиной этого металлического стакана, иначе под крышку не проникали бы отблески внешних светильников. Вдоль стены свисала тонкая труба — конец трубы не слишком высоко, и если подпрыгнуть... Выхватив бластер, Фрэнк стремительно обернулся — ему почудилось какое-то движение наверху, с тыла.

Минуту он всматривался в гребень стены — оружие на изготовку. Вокруг все было спокойно. Подозрение, что это, быть может, выглядывал дыроглаз, мало-помалу угасло. Почудилось, значит...

Фрэнк спрятал оружие и, немного расслабившись перед прыжком, направился к тонкой трубе. Лязгнул металл: бзанг! — Фрэнк потерял под ногами опору. Падая в темноту, он инстинктивно сжался, защищая руками голову от удара. Шумный всплеск...

Вынырнув, Фрэнк перевел дыхание и бешено взглянул вверх. В зените светлый круг, похожий на большую тусклую луну. Растяпа! Наивный котенок! Надо же, люк обойти не сумел!.. Потом он решил, что «растяпа» — это, пожалуй, слишком. Тем более что встретился не просто люк. Обыкновенный люк он бы, конечно, заметил. Это что-нибудь наподобие входа в сливной колодец, закрытого многолепестковой диафрагмой. Знакомые штучки... Когда диафрагма незаперта, по ней и лиса не пройдет.

Он поводил рукой в темноте и нащупал шершавую стенку. Ухватиться здесь было не за что. Откуда-то струйками лилась вода, малейший всплеск порождал звучное эхо. Вода имела неприятный привкус металла. На фоне тускло светящейся горловины люка появился силуэт округлого выступа — впечатление такое, будто в люк заглядывает чья-то голова... Фрэнк сделал вид, что достает бластер. Силуэт моментально исчез. «Мне бы такие глаза!» — позавидовал Фрэнк.

Читать дальше