Сергей Павлов - Лунная радуга. Чаша бурь [сборник]

— Вынужден вас огорчить,— был ответ,— на подозрении практически все.

— А вы подумайте,— настаивал де Ривера.— Мы не имеем права подвергать унизительной процедуре медицинской перепроверки весь коллектив базы.

— Верно. Такого права мы не имеем. Видите ли, я полагал... специалисты вашего профиля владеют каким-нибудь методом... ну... без посредства этих... диагностических машин, шлемов, датчиков и присосок. Мне казалось, какой-нибудь хитроумно составленный тест, психологический трюк...

— Трюк?! — Медиколог медленно закипал.— Послушайте, уважаемый! Я не шаман, и фольклорный метод зачерненного сажей горшка применять здесь решительно не собираюсь. Либо строго научный анализ на основе машинной — как это вам ни претит — диагностики, либо...

— Я понял,— печально ответил администратор.— Что ж... действуйте, как находите нужным.

— Действовать я не могу, пока вы не представите мне заподозренного вами человека. Кто-то ведь должен быть у вас на примете. Ну хорошо, не один, пусть даже несколько — группа. Но не весь коллектив, разумеется! След горячий — экраны разрушены только вчера. Ведь не призрак разрушил ваши экраны!

— В некотором смысле — призрак. Видите ли... Инструмент разрушения пойман, а сам разрушитель...

— Как вы сказали? — Медиколог взглянул в глаза собеседника с этаким профессиональным интересом.— Пойман инструмент?

— Да. Но вы не волнуйтесь, я объясню. Сам разрушитель экраны не бил. Он приказал это сделать киберуборщику ХАУМ-7-8 класса «Стюард». Когда приказал — неизвестно. Может, вчера, а может, неделю назад... Память уборщиков-автоматов этого класса рассчитана для семидневного цикла работы.

— Что ж вы мне раньше...— У медиколога опустились руки.— Ведь это меняет дело...— Минуту он молчал, сосредоточенно соображая. Сказал наконец: — Боюсь, я ничем не смогу вам помочь: мотивы умышленной порчи имущества базы не по моей специальности. Да, да, и не смотрите на меня так. Обстоятельства дела наводят на мысль, что за всем этим...— де Ривера кивнул на разрушенные экраны,— скорее скрывается трезвый расчет, чем ущербность рассудка.

Администратор безропотно выслушал мнение медиколога, и глаза у него были усталые и несчастные.

Для очистки совести де Ривера побеседовал с местным врачом. Тот признал, что истребление экранов — случай, конечно, ошеломительный, но дал понять, что попытка администрации представить все. это в «психопатологическом ракурсе» лично с его стороны не получит поддержки. Нет, он не оспаривает правомерность той или иной гипотезы для объяснения вчерашнего события, но гипотезу об «умопомешательстве» считает наименее удачной. «Диверсионная» гипотеза тоже не вызывает у него никакого сочувствия, поскольку заведомо отсутствует мотив диверсии.

— А если предположить, что мотив просто нам неизвестен? — спросил де Ривера.

— Тогда неизбежно придется признать гангстеризм в системе Юпитера,— ответил врач, разводя руками.— Но это ведь несерьезно — гангстерское гнездо на базе космодесантников!

— Резонно...— пробормотал медиколог.— Вынужден согласиться. Однако что вы предлагаете взамен?

— Я бы рискнул предложить третью гипотезу. И весь ее смысл заключен в одном-единственном слове: недоразумение. Расшифровочка требуется?

— Да, будьте любезны.

— Так вот: никакого «умопомешательства» на базе не было, «умышленной порчи имущества» тоже. Было недоразумение. Кибер-уборщик истолковал как приказ чью-то случайную фразу и выполнил то, о чем его, дурака, никто никогда не просил. Специалисты, правда, считают, что это выходит за рамки возможного. Дескать, логика автоматов класса «Стюард» принимает приказ только вместе с произнесенной формулой обращения. Но представьте себе ситуацию: по хозяйственной надобности кто-то сказал эту формулу, кто-то рядом стоящий его перебил, а кто-то проходивший мимо как-нибудь неудачно, к примеру, сострил... Впрочем, можно представить себе ситуацию и посложнее.

— Понимаю... Благодарю вас, коллега. Вы меня убедили...

Удрученный де Ривера полюбопытствовал взглянуть на виновника переполоха. Ничего особенного: новая модель «Стюарда» — помесь механического осьминога с пылесосом и рукомойником. Автомат, поблескивая бусинами глаз, послушно выполнил несколько команд администратора. Затем, уже по собственной инициативе, пустил струю какой-то жидкости медикологу на ботинки, посвистел пылесосом, повращал шаровидными щетками. Такую же процедуру проделал с ботинками администратора.

— Что это с ним? — спросил де Ривера.

— Заметает следы собственного преступления,— задумчиво глядя на ХАУМа, ответил администратор.— На ботинках мы притащили из бункера кварцолитовую пыль от разбитых экранов. Кстати, убрать «за собой» в бункере он не успел: как раз вчера завершился недельный цикл его работы и семидневная программа автоматически стерлась...

Де Ривера выразил администратору сочувствие, подписал протокол посещения базы и стартовал восвояси...

— Я,— сказал в заключение Роган,— так подробно передал вам исповедь моего бывшего аспиранта не только потому, что это был самый живописный случай «экранной диверсии». Мне хотелось показать вам, во-первых, насколько изобретательно действовали «диверсанты»,— кстати, «курьез» де Риверы насторожил меня именно этим — и насколько обманчивы изящные на вид гипотезы, во-вторых.

— О, здесь мы решительно с вами согласны, профессор! — Гэлбрайт кивнул.— В этом плане изящная версия сродни ложному обвинению: она тем опаснее, чем правдоподобнее выглядит.

— Встречаясь с медикологами Внеземелья,— продолжал Роган,— я выяснил, что случаи безжалостного истребления экранов отнюдь не монополия системы Юпитера и даже не монополия баз. Очажки «экраноненавистничества» вспыхивали в самых разных местах от Меркурия до Урана, в том числе на рейдовых спецкораблях. Правда, не в такой эффектной форме, как на «Голубой пантере». Я не мог понять, почему «диверсии» тяготеют к совершенно определенной категории работников Внеземелья, и передал свои материалы вашему Управлению.

— Н-да, проморгали...— с сожалением сказал Никольский.— Отличную возможность проморгали. Там, в Пространстве, мы могли бы на вполне законных основаниях применить к «диверсантам» ответные санкции...

— Боюсь, поводов для этого скоро будет у нас достаточно,— мрачно предположил Гэлбрайт.— Однако вернемся к вопросу о «диверсиях». Извините, профессор, мы перебили вас.

— Разве я еще не насытил вашу... э-э... несколько запоздалую любознательность? — ядовито осведомился Роган.

Гэлбрайт дернул щекой и убрал руки с крышки стола на подлокотники кресла. Фрэнк следил за ним с любопытством и уважением: несмотря ни на что, лицо шефа являло собой образец хладнокровия. Образец, правда, слегка побелевший, но в скульптурном отношении безупречный. Верно говорят — школа!..