В Миргородов - Арт де Строй 4 [СИ]

Заходил как-то Ген Фрольц, двоюродный брат Сена, познакомились, поболтали. Нормальный парень. За словом в карман не лезет, умен. Прямо сказал, что тетка просила приглядеть за сыном, то есть за Сеном. Я тоже выложил, что приглядываю за Региной по просьбе ее матери. В общем, тема для разговора нашлась, выпили, закусили, постепенно набираясь до бровей. Он звал по бабам, местные экземпляры бывает встречаются интересные, хотя и редко, но я отказался. Мне свой гарем некуда сбагрить. Если бы не тренировки с ментальной энергией и необходимость ее восстанавливать, жил бы один. Впрочем, спутницы меня не стесняли, наоборот, жизнь с ними была комфортней и проще. Суета опять же какая-то, не скучно. Если только учиться, так и с ума сойти можно. Здесь же мелкие интриги, разговоры, всегда есть с кем поговорить. Вон Регина, живет одна, как результат такой жизни, постоянно пасется у меня, когда девушки приходят с учебы. Смеются, болтают, выпивают. К ним тут заходят и другие девушки с этажа. Бывает, что даже меня выгоняют, когда что-то примеряют или еще чем занимаются. Ну, я, естественно, не против, люблю прогуляться по берегу озера, когда свежий ветер дует в лицо. Здесь с преступностью борются довольно успешно - можно задремать на скамейке, а проснувшись, не переживать, что из карманов исчезли ключи, карточки и кошелек. Я в городах не бывал, все только собираюсь съездить, но те кто бывал, говорят что чисто и спокойно. Перенаселения на планете нет. Узнавал, после университета, особенно такого, как наш, в империи открыто много дорог. С работой проблем не будет. Местные девушки на меня поглядывают с интересом. Вялые они, конечно, снулые какие-то, но бывают и ничего, с внутренним огоньком, хоть и редко. Наверное, такие им и самим нужны. Не даром на лигаток местные парни заглядываются, даже на простых, тех, что из обслуги и сопровождения. Нравятся они им, аж слюнки текут.

От эксперимента с бионанокомплексами меня временно отстранили. Ну, да. Отстранили до выяснения обстоятельств. На пятый день, когда колония укрепилась и начала свое развитие, я вдруг почувствовал, что не только я могу с ней связаться и задать команды для роста и развития, в том или ином направлении. О том, что медицинский факультет может с ней связаться и контролировать ее рост, а значит и меня, зная о моем местонахождении и времяпровождении, меня никто не предупреждал. Пришлось вновь просматривать информацию по управлению в изученной базе, меня подобные заявочки очень нервировали, как и идея о том, что на три года я попадаю под контроль к местным, мне совсем не понравилась. Впрочем, возможно, что не только на три года, а на гораздо больший срок, если установить оборудование в пределах системы. Решился этот вопрос очень просто. Стволовые клетки, служившие базой для создания колонии, были мои собственные. Они легко перенесли прохождение через них больших объемов ментальной энергии. Мало того, под ударными дозами, развитие колонии рвануло вскачь и вышло на второй уровень, заставив меня сильно похудеть. Это не относилось к отдельным фрагментам и включениям, которые были подконтрольны местным теоретикам и практикам с медицинской кафедры. В течении первого дня борьбы с подобным явлением, эти фрагменты потеряли актуальность, прошел процесс их отторжения, после чего они с мочой и калом были выведены из организма, отправившись в унитаз. Было здорово прийти на второе исследование и смотреть на ошарашенные морды местных ученых. Бионаниты в крови присутствовали, а вот связаться с ними и контролировать систему местные уже не могли, колония сменила координатную сетку связи и ушла в подчинение Юлии, с большим удовольствием взявшую на себя контроль. Меня долго мурыжили и исследовали, от повторной сдачи стволовых клеток и введения новой колонии я отказался, сказав, что опасаюсь опробования на себе неизученных и, возможно, опасных для моего организма новых систем, мой исхудавший вид был тому доказательством, после чего официально потребовал юриста и вкатил медицинской кафедре иск с требованием возвратить деньги и накинуть сверху еще столько же, в качестве компенсации ущерба. Этот аргумент пробил брешь в отношении ко мне местных эскулапов, вспомнили о том, что я иностранец, а не их подопытный кролик. Обещали разобраться, дело зависло, больше меня на медицинский факультет в их исследовательский комплекс не вызывали, чему я был безмерно рад.

Молчание докторов можно было отнести к согласию и признанию моей правоты, поэтому пришлось брать за премиальные боны на изучение базу “Юрист. Империи Ратхов.” в пятом ранге и в срочном порядке ее изучить. Сладкое слово “халява” медленно умерло в процессе изучения базы. Здесь тоже были не дураки, договор на внедрение колонии был составлен явным профессионалом с юридического факультета. Я не мог доказать прямого ущерба, колония развивалась, это мог доказать анализ крови, то есть я получал услугу в полном объеме. Можно было заморозить или откатить ее развитие, но юридического эффекта это не несло, колония была успешно установлена, именно за это с меня брали деньги. Развитие колонии могли юридически отнести к необычной реакции или уникальности моего организма. Учитывая тот факт, что геном каждого человека уникален, то придраться было не к чему. Оставался вариант с обвинением в непрофессионализме отдельных работников медицинского факультета. Мол, как же так? Колония внедрена, она растет и развивается без должного контроля со стороны медицинского факультета? Мало того, доктора хотят ввести мне еще одну, которая тоже стоит денег, чтобы сгладить негативные явления с помощью замещения старой колонии новой? А где были раньше? Почему заранее не исключили подобной реакции? В общем, это была уже не столько юридическая зацепка, сколько рычаг давления на общественное мнение и снижение репутации, как медицинского факультета в частности, так и учебного заведения в целом, одного из лучших в империи Хатхов. Полагаю, что последние аргументы, вместе с моим статусом иностранца, заставили медицинский факультет отступить на пару шагов назад.

Обвинять в том, что с помощью системы бионанороботов можно было вести наблюдение за каждым конкретным человеком, которому она установлена, а то и контролировать его отдельные поступки, никакого смысла не имело. В этом случае речь велась уже о государстве в целом, как негласном надсмотрщике за своими гражданами. В случае с иностранцем, ситуация выглядела очень нелицеприятно. Понятно, что доказать в этом варианте ничего невозможно, сразу скажут, что контроль осуществлялся только на первом этапе и с согласия самого студента, участвующего в программе. Вступать на этот путь было вредно для собственного здоровья и очень опасно, тем более, находясь на условно враждебной территории. В любом случае, иск медицинскому факультету был выставлен, его копия лежала у главы студенческой делегации Королевства Лигат, поэтому оставалось только ждать реакции на него руководства университета. Я спокойно учился, показывая этим, что проблема лежит в плоскости отношений между студентом и учебным учреждением, а не относится к чему-либо большему. Раздувать дело не имело смысла, от участия в дальнейших исследованиях я уже отказался, оставалось только спустить его на тормозах и получить за это дивиденды.