Оксана Малинская - Новая жизнь

— Простите, — нерешительно позвал он. — Спасибо, что приютили моего друга.

Статуя двинулась, и ее очертания стали более четкими. Крис вздрогнул, вспомнив слова предыдущей статуи, что не все существа в лесу дружелюбны.

— Здравствуй. Прости, что не смогла забрать и тебя тоже, но моих сил хватило только на одного человека, а когда я вернулась, тебя уже не было. Ты в порядке?

— Да, спасибо, — поспешил заверить Крис. — Меня подобрал какой-то мужчина, похожий на вас.

— Не думаю, что его можно назвать мужчиной, хотя тебе, наверно, это понятие ближе, поэтому он и предстал перед тобой в таком облике, — заверила статуя. — Можно спросить у тебя, зачем вы пошли в лес?

— Мне надоело сидеть в четырех стенах, и я решил посмотреть, что здесь интересного, — сказал Крис. — И здесь уйма такого, как я погляжу!

— Ну, для тебя, наверно, да. Как по мне, все обыденно, — сказала статуя. — Тебе не холодно?

— В помещении нет, — сказал Крис. — Знаю, что вы не скажете, кто вы, так что не буду вас отвлекать. Нас, наверно, в лагере ищут.

— Да-да. Но больше нигде не задерживайся. Здесь не так безопасно, как кажется, — серьезно сказала статуя.

— Да, все мне это говорят, — отмахнулся Крис. — Однако никого страшнее вас я пока не встретил. А вы вроде бы не злые.

— Мы — нет, — статуя кивнула. — Но, кроме нас, здесь есть и другие, более опасные создания.

— Ну, я здесь больше никого не видел.

— Твое счастье. И еще: твой друг нас не видит, хотя до него и доносятся вибрации, поэтому не говори о нас даже ему, — тихо сказала статуя.

— Как это не видит?

— Нас могут видеть не все, — отрезала статуя. — Идите в лагерь, и никому о нас не говорите.

— Но почему он вас не видит?

— Я не могу этого сказать. А теперь иди.

Крис совершенно растерялся. Как это Стив может их не видеть? Но он решил не спорить со странными существами, так как по-прежнему не был уверен, что они не опасны. Между прочим, еще неизвестно, что они с ним делали, пока он был в бессознательном состоянии. Конечно, вроде бы он чувствовал себя нормально. Сон снабдил его энергией, так что он чувствовал себя полным сил. И внешне никаких ран не было. Даже обморожений не было, что вообще-то странно. Увидев зеркальную поверхность на стене, он к ней подошел. Кожа была чистой, глаза сияли голубым светом, конечно, был легкий румянец на щеках, но вовсе не было похоже, что он что-то себе отморозил. А ведь еще вчера каждый атом его тела болел от холода.

«Кто эти существа? — думал он. — И до чего обидно уходить сейчас, когда началось самое интересное!»

В лесу жили разумные существа, и он единственный из людей, кто их видел! Интересно, почему никто из ученых их не обнаружил? Вот же он, силуэт женщины. Конечно, прозрачный и трудно различимый, но он был! Он его видел! Эх, пора возвращаться. Кендис, наверно, с ума сходит. Интересно, а ей-то можно рассказать? Вдруг она тоже сможет их увидеть? Интересно, почему Стив никого не видит? Кто знает…

Кельвин проторчал в лаборатории всю ночь. Он исследовал каждый уголок помещения, собрал все образцы крови, каждый раз содрогаясь, когда смотрел на скелет и понимал, что это все, что осталось от его друга. Его руки тут же начинали дрожать, а мысли путаться, но он старался собраться с силами. Он что-то упускает. Кто-то убил его друга, и он обязан выяснить кто.

Убийца ушел, не оставив ни одной улики, кроме странного металлического запаха, который за ночь выветрился. Между прочим, что это за запах? Но даже он успел ускользнуть за то время, что Кельвин провел здесь.

На улице уже совсем рассвело, как вдруг Кельвин вспомнил, что убийца оставил еще одну улику: он погасил гармонические лампы. За все тридцать лет своей жизни Кельвин ни разу не слышал, чтобы хоть что-то, работающее на гармоническом свете, погасло. Этот свет был вечным, как и все жители Гармонии. Однако неведомое что-то все-таки заставило их погаснуть.

Кельвин встал на стул, чтобы добраться до потолка, и начал разбирать лампу. Как только он открутил дроссель, из тонкого провода вдруг рванул поток света, мгновенно ослепивший его. Зашатавшись на стуле, Кельвин упал. На его счастье, он успел сгруппироваться, поэтому только немного ушиб колени и руки, а сам остался цел. Зажмурившись, он тихо чертыхался. Чистый гармонический свет! Он теперь еще час как минимум ничего не будет видеть! О чем он только думал, разбирая лампу без специальных очков? Впрочем, удивляться тут нечему. Его лучший друг умер, его скелет валялся рядом с ним, потому что никто не решался убрать его, пока не будет точно выявлена причина смерти, к тому же он не спал всю ночь. Неудивительно, что он забыл о простых мерах предосторожности.

Зажмурившись, он на ощупь попытался пробраться к выходу. Нужно найти гармонические очки или линзы, а потом, когда зрение вернется, починить лампу. Однако как интересно. Чистый гармонический свет был вреден для человеческих глаз, поэтому в лампы было встроено специальное устройство, подавляющее его и делающее пригодным для жизни. Однако, похоже, дроссель ламп в этой комнате подавлял свет полностью, поэтому они погасли. Интересно, отчего так произошло? Не было ли это частью плана убийцы? Но чем ему помешал свет?

Неожиданно Кельвин услышал звук отъезжающей двери и поспешно прокричал:

— Не входите! Лампа сломалась, тут гармонический свет на всю комнату, вы можете ослепнуть!

Не услышав ответа, Кельвин нащупал валяющуюся рядом с ним лампу, вслепую поднялся на стул, схватил провод и начал прикручивать дроссель на место. Кельвин ничего не видел, но он полагал, что дроссель заглушит свет, и стоящий у дверей сможет войти. Осторожно спустившись со стула, он сказал:

— Простите, я ослеп и не вижу вас. Кто вы?

Ответа не последовало, лишь звук тяжелых шагов. Неожиданно на Кельвина снова обрушился запах металла, на этот раз намного более сильный, чем раньше. Он даже зажал нос рукой. Откуда он взялся? Ему казалось, что он выветрился. Тут он вдруг похолодел. Убийца Деклана. Он здесь. Кельвин понял это. А он слепой и даже не сможет дать отпор. Кельвин на ощупь двинулся к стене, но шаги приблизились и замолкли. Секунду ничего не происходило. А потом на Кельвина обрушалась дикая боль. Он хотел закричать, но неожиданно понял, что кричать ему нечем. Он перестал ощущать свое тело. А потом он исчез.

Вилсон проснулся, когда на улице было уже светло. Открыв глаза, он понял, что один, и вздохнул с облегчением. Это было странно. Ева все-таки его жена, и он любил ее, тогда почему он рад, что проснулся один? Он лениво потянулся, любуясь узорами на одеяле, как вдруг вспомнил. Убийство. На его территории произошло убийство. Кто-то убил биолога Деклана, и никто не знает, почему.

Вилсон мгновенно пришел в себя. Сегодня будет тяжелый день. Встав, он нацепил облегающий белый комбинезон, который обычно носил, следуя тиморской моде, умылся и вышел из комнаты. Едва он шагнул в коридор, как едва не задохнулся от мощного металлического запаха. Неужели за ночь он не исчез? Такое ощущение, что он как будто усилился. Стараясь дышать ртом, Вилсон нашел своего охранника и направился в столовую. Несмотря на то, что уже было время завтрака (хоть на планете и предоставлялась свобода действий, большинство жителей Тимора были англичане, а они были несколько консервативны касательно того, что завтракать нужно по утрам), в столовой было почти пусто.