Оливер Леоненко - Оскорбление

— Как уже заметил господин маршал, на текущий момент наши войска применяют следующую тактику. Сперва по наступающим войскам противника наносится массированный артудар. Вскрыть точные позиции наступающих без радиосвязи и целеуказания с воздуха, конечно, невозможно, но мы к этому и не стремимся. Главное — вынудить авиацию противника отвлечься на прикрытие наземных сил от наших орудий. Лишенные поддержки с воздуха, их наземные машины лишь ограниченно эффективны против нашей бронетехники и мотострелков. Противник вынужден концентрировать силы для продолжения наступления — и тогда наши РВСН получают шанс нанести ему максимальные одномоментные потери. Да, мы вынуждены применять стратегическое ядерное оружие по своей территории — но эта мера позволяет свести соотношение потерь к более-менее приемлемому, а на отдельных фронтах — даже отбросить противника с занимаемых позиций.

— Пока у вас не закончатся снаряды, танки и пехота, — заметила ведьма. Перевела взгляд на китайца.

— Господин Вэй! Как скоро ваша держава обеспечит переброску подкреплений в челябинскую оперативную зону?

— Двадцать первая армия будет готова к перебазировке в течение недели, — мгновенно отреагировал представитель НОАК, не обращая внимания на дернувшийся уголок губ своего русского визави. — Однако на текущий момент мы уже приступили к развертыванию сто восемьдесят четвертой бригады сил спецназначения, и через сутки она усилит позиции русских войск под Кустанаем и Курганом. К переброске также готовятся до двух бригад ПВО из состава наших сил оперативного реагирования. К моему стыду, госпожа председатель, скорость развертывания наших войск существенно ограничена, как и возможность их снабжения. Разрушения после вражеских бомбардировок… слишком значительны.

— Нам всем это известно. Господин Богданов, Российская Федерация в состоянии организовать боевое снабжение союзных войск?

— В полном, — тут же произнес русский офицер. — Наша основная проблема — в восполнении потерь. Если пришельцы не перейдут к космической бомбардировке коммуникаций… — он осекся, вглядываясь в поданную адьютантом папку с распечатками.

— Генерал? — кашлянула ведьма, когда молчание русского вышло за пределы разумной паузы.

— Виноват, — тот поднял взгляд от бумаг. — Из Москвы только что передали по закрытой связи сведения особой важности. Я полагаю, с ними следует ознакомиться всему штабу, — он осторожно, словно та могла укусить, опустил на стол пачку листов бумаги. — Это отчет лаборатории, занимающейся исследованием захваченной вражеской машины.

Последовала новая пауза.

— Семислойный композит из пластика, параамидовых волокон и углеродных трубок в качестве внешней обшивки… Структура ячеек… уникальные сольватонные свойства… противоречит данным современной химии… последовательность расположения микрофильтрующих мембран удовлетворяет классической формуле Бине… сеть микроканальцев… Низкотемпературный расплав углеродных соединений редкоземельных металлов… противоречит данным современной физики… Керамические пеноблоки с наполнением из метастабильных металлизированных соединений… Астрален-торсионные материалы динамических движителей… демонтаж предполагаемого источника энергии привел к разрушению автоматизированной лаборатории… — ведьма опустила распечатку. — У меня одной ощущение, что я читаю осовремененный римейк Уэллса?

— Самое интересное, — представитель РФ быстро пробегал глазами бледные строчки, — находится на страницах сорок два и шестьдесят девять.

Раздался дружный шорох страниц.

— Расположение предполагаемых основного и вспомогательного сенсорных блоков, — снова прочла ведьма вслух. — Коленные сочленения. Уязвимое расположение систем энергоснабжения оружия. Понятно. Перечень уязвимых мест?

— Дырки в броне, — кивнул русский. — Наши бойцы уже составили этот список, я бы сказал, на эмпирической основе, но теперь мы можем дополнить его и углубить.

— А страница шестьдесят девять?

— Особенности строения, — генерал вновь склонился к распечатке. — Типичны для биологических систем… для живых организмов.

— То есть… это не машина, а живое существо?

— Возможно, — далее русский читал вслух. — "Не обнаружено свойственных земным организмам клеточных структур, однако ряд составляющих объекта, химический анализ которых удалось провести, показал высокое содержание сложной биологической органики, включая белковые молекулы. Внутреннее строение явно носит следы последовательного деления микроструктур, аналогичного клеточному. Уровень организации внутренних химических процессов объекта более характерен для сложной биохимической системы, чем для технологического изделия. Вместе с тем предполагаемая рабочая температура, содержание тяжелых металлов и высокоактивных полярных растворителей превосходят пределы устойчивости большинства земных биополимеров. В целом не представляется возможным сделать однозначный вывод о техническом или биологическом происхождении…"

— Довольно, — оборвала ведьма. — На самом деле, не так уж важно, машины наши противники или живые существа. Важно другое — откуда они пришли, почему на нас напали. И как их уничтожать. Ваши эксперты могут ответить на эти вопросы?

— Пока — нет. Госпожа председатель, я хотел бы поднять вопрос о создании для изучения останков пришельца международной комиссии…

— Непременно. Майкл, прошу вас организовать соответствующий комитет, — бросила ведьма в небольшой микрофон. — А пока — вернемся к военным вопросам, господа.

***

Первым, что увидел Ник, был потолок.

Купол-шестигранник с закругленными углами и сочленениями. Ровного матового цвета и словно бы слепленный из микроскопических все время чуть подрагивающих песчинок. Он висел над Ником, кажется, почти на расстоянии вытянутой руки.

Ник с усилием втянул горячий воздух в легкие, закашлявшись. Попробовал повернуть голову, затем рывком сел, поджав колени к груди.

— Где я? — произнес он в пространство, озирая пустую серую шестиугольную комнату.

Пустую, не считая пяти круглых возвышений на полу — одно посередине, четыре по углам квадрата.

А еще человеческого тела напротив — и двух комьев серого меха между ними двумя.

Память хлынула поток.

Чужаки. Эшелон. Полустанок. Голубая вспышка в небесах. Стремительная смена кадров на проекторе. Сирена. Крики. Грохот. Огонь.

И крылатый силуэт, который два часа назад мелькнул на экране, во плоти медленно спускается из утреннего неба, на лету разворачивая безглазую морду пучком даже на вид острых игл и лезвий.

Ник медленно поднес руку ко рту. Вцепился в нее зубами.