Ясмина Сапфир - Мельранский резонанс

– Невероятный, непобедимый, как армия варваров, великий и ужасный клан Саркатта, некогда приравненный к королям всей Мельрании! – заорал Валли. – Несокрушимая высокородная стерва, повелительница мужчин и ее возлюбленный – непобедимый Хирург, укротитель воинственных амазонок! Быстрый как молния и такой же неуловимый Коршун, гроза всех бойцов на Черном ринге! И…

Я не слушал, как Валли представлял соперников – одного за другим.

Сконцентрировался, попытался перевести ярость – в силу удара, бешенство – в скорость реакции и продолжал смотреть на Свангарда.

Он злился, пожалуй, даже психовал, но проигрывать не собирался.

Что ж, Свангард… Пора забыть о победах и принять неизбежное. Я тебя сделаю! Здесь и сейчас уложу себе под ноги на ринге!

Едва закончилось представление, чудище-толпа взвыла так, что уши заныли. Захотелось срочно заткнуть их, потому, что рев не прекращался, напротив – усиливался с каждой минутой.

Валли взмахнул рукой, и каждый из нас бросился на выбранного противника.

Как таковой массовой схватки не получилось. Все сошлись двое надвое, как при обычном поединке. Мы со Свангардом тоже.

Вначале мы в едином порыве вцепились друг другу в плечи, стараясь опрокинуть соперника на ринг.

И это была крайне неудачная идея. Мы со Свангардом застыли, как два идиота, посреди боя, пока остальные катались и молотили друг друга, что есть мочи. Силы оказались почти равны, и несколько минут мы не понимали – как поступить дальше. Резко отпустить противника для каждого означало подставиться, а продолжать в том же духе грозило бессмысленной потерей времени и сил.

И я решился на риск. Мама всегда говорила – удача любит смелых.

Я резко убрал руки, присел, чтобы Свангард не нанес удар по корпусу, и ушел в сторону. Маневр удался, но дал противнику шанс на атаку.

Лимранья не растерялся, замахнулся ногой, затем рукой – правыми, конечно же.

Первый удар я перемахнул. С трудом набрал нужную высоту, но изловчился и ушел от атаки. Второй пришлось парировать.

И я еще раз убедился – не зря Свангарда уважали, как бойца. Казалось, на руку обрушилась кувалда. Атака вышла точечной, болезненной и настолько мощной, что я пошатнулся и отступил. Но нашел время приготовиться к ответу.

Присел и саданул Свангарда по коленям. Лимранья подскочил – тяжело, грузно, но от атаки ушел невредимым. Я повторил маневр еще раз и еще, не приподнимаясь с приседа, не замедляясь ни на секунду. Как и ожидалось, три прыжка Свангарду еще удались, хотя приземлялся он как слон в посудной лавке. Умудрился даже зацепить своего же – Маньяка, который отчаянно отбивался от Коршуна.

И ошалевший от бесконечный атак наемник, рухнул, как подкошенный, а Коршун отпраздновал победу, заломив его ногу в болевом захвате.

После четвертого прыжка весь мокрый от испарины Свангард пошатнулся, попытался схватиться за воздух и рухнул на одно колено. Я воспользовался случаем и повторил коронный удар. Противник распластался на ринге, а я поздравил себя с тем, что так налегал на приседания. Теперь они давались легко, а рубящие удары на одной, согнутой ноге – ничуть не труднее, чем обычные махи.

Конечно же, Свангард не дал мне атаковать ногой в живот. Ловко откатился, прокатился бревнышком по арене и тяжело, но довольно ловко вскочил на ноги. Но это дало мне время на подготовку к очередному маневру.

Я решил не мудрствовать лукаво, как выражается мама, а использовать слабость противника на полную катушку. Выполнил два рубящих удара перед лицом Свангарда, заставил его отшатнуться, и тут же атаковал снова, в корпус – с ноги и с руки. Как я и предполагал, Лимранья наклонился – присесть он уже не смог бы, при всем желании. Я замолотил локтями в нервные центры соперника так быстро, что сам себе удивился. Прошелся по всей спине. Свангард закряхтел, как старая курица, завалился на колени, но даже не застонал.

Да! Это вам не нытик Ррасти! Тот после половины таких атак свернулся клубочком и хныкал, словно обиженный ребенок.

Свангард не стал дожидаться очередного удара. Упал, кувыркнулся раза три и очутился сзади. Я очень вовремя обернулся. Лимранья предпринял отчаянную попытку перехватить мои ноги сзади, повалить навзничь и обездвижить. Идея была хороша, но не сработала. Я успел заметить маневр, подскочил, и Лимранья подставился. Я подпрыгнул еще раз, выше, приземлился на спину Свангарда, повалил его и заломил обе ноги болевым приемом.

Лимранья заскрипел челюстями, злобно зашипел и ударил кулаком по рингу, сдаваясь на милость победителя.

Только теперь я обвел арену взглядом.

Выяснилось, что остальные «супергерои клана Саркатта» уже благополучно расправились с противниками.

Похоже, зрители с замиранием сердца следили за нами, последними бойцами, и стоило мне вскинуть голову, зал взорвался аплодисментами.

Чудище-толпа бушевала. В воздух полетели наши имена, прозвища, победоносные крики, больше похожие на крики дикарей из древних племен.

Я покосился на Эймердину – она замерла под ручку с Хирургом.

Тетушка кивнула, подтверждая, что мы выиграли.

Теперь уже точно, вне всяких сомнений.

Я отпустил Свангарда – без особенного желания, просто потому, что так надо. Лимранья отскочил, как ужаленный и выпрыгнул с ринга прежде, чем Валли поднял руку, и по залу поплыла восторженная тишина.

И в этой тишине распорядитель проорал так, что уши у меня заложило почище, чем от оголтелых зрительских воплей.

– Невероятный, беспрецедентный поединок закончен безоговорочной победой семьи Саркатта! Все, кто в них сомневался – устыдитесь своей глупости! Все, кто в них верил, получите свои выигрыши и выпейте за здоровье настоящих воинов Мельрании, почти королей! Убедитесь! Если вы сражаетесь за правду, если отстаиваете интересы любимых! Черные бои – вот лучшее решение! Вот шанс добиться справедливости, поглумиться над теми, кто вас обидел!

Ну да, разве мог Валли не использовать такой случай пропиарить себя, отрекламировать свое предприятие! Это был бы уже не Громила Валли.

В душе разливалось облегчение, но восторга и радости не было и в помине. Мы освободили Милану от рабства. По договору с Валли она получила гражданство Мельрании, стала неприкосновенной для ушлых бизнесменов, вроде Свангарда. Но… где же она?

Моя Милана…

От мысли, что сейчас ей возможно плохо, тоскливо, в груди заныло, кровь запульсировала в висках. Я вдруг отчетливо ощутил свою русалку. Услышал ее мысли, как тогда, во время нашей прогулки по Кардиллару.

Русалке было страшно, одиноко. Я постарался послать ей все тепло, всю поддержку. «Милана, моя Милана, где ты?» – вырвалось у меня… и связь исчезла.

Захотелось выругаться – громко, грязно и в толпу.