Кирилл Гришин - Тайна Пустошей

– Рискну предположить, что было решено опробовать это на людях, – сказал Чи.

– Кажется, я начинаю понимать, что это были за твари, – воскликнул Джим.

Степанченко поднял руку, прося тишины.

– Вскоре мы опробовали готовое вещество на животных, – продолжил он. – Результат превзошел все ожидания. Мыши переставали болеть. Ну, те, которые были чем-нибудь больны. Более того, после этого они становились невосприимчивы ко всем заболеваниям. Мы пытались заразить их чумой, оспой, СПИДом и даже вводили в их тела различных паразитов. Но все вирусы и паразиты погибали, не успевая вызвать даже симптомов.

– Не может быть! – Сергей даже раскрыл рот от удивления.

– Мы вводили вещество мышам внутривенно, – Степанченко замолчал на некоторое время. – Через несколько месяцев мы стали вводить это вещество подопытным людям.

– Людям? – переспросил Чи. – Я не удивлен.

– Я тоже, – сказал Джим.

– Как вы могли так скоро начать экспериментировать на людях? – Сергей развел руками.

– Это теперь мы знаем, к чему это привело, – Степанченко замотал головой. – А тогда это было сбывающейся мечтой! Знаете, что мы открыли? Это называется П А Н А Ц Е Е Й! Это мечта человечества! Никаких болезней, всеобщее счастье!

– Нобелевская премия, миллиардные прибыли… – добавил Джим.

– И это, конечно, тоже, – Степанченко даже улыбнулся.

– Но что-то пошло не так, – предположил Чи.

– Все начиналось хорошо, – Степанченко пожал плечами. – То есть, почти все. Мы многократно все проверили. Первыми подопытными стали мужчина, больной раком легких, и женщина, страдающая от сильной сердечной недостаточности. Они так рвались участвовать в эксперименте, что мы поддались на их уговоры…

– Не сильно, наверное, вы и отпирались, – ехидно сказал Джим.

– Мужчине оставалось жить с месяц, – продолжил Степанченко. – Мы не могли ему отказать. Но, как вы верно предположили, кое-что пошло не так. Женщине внутривенная инъекция помогла, а того парня она убила. Как мы потом узнали, гормон, специфичный для мужчины, является для новых микроорганизмов врагом. Маленькие, но очень гордые бактерии самоуничтожались. Они закупоривали собой кровеносные сосуды, что приводило к летальному исходу. Тогда мы видоизменили эти бактерии, примирив их с мужским организмом. Теперь вакцина была безопасна для мужчин. Но она была не так эффективна, как изначальная. Более того, инъекция стала немного неприятной – она делалась под лопатку.

Джима передернуло.

– Уф! Ненавижу уколы под лопатку! – сказал он.

Сергей и Чи метнули в него свои осуждающие взгляды.

– Что? – развел руками Джим. – Я действительно терпеть их не могу!

Чи с Сергеем переглянулись между собой. Такие подробности звучали немного странно.

– Так вот, – Степанченко сцепил пальцы на груди. – В целях повышения эффективности инъекции мы попытались скрестить эти микроорганизмы, которые, кстати, мы назвали панацинами, с другими бактериями и вирусами. Ни к каким результатам это не привело – панацины уничтожали любых сожителей. Однако при взаимодействии с клетками живых организмов они начинали активную деятельность, перестраивая клетку и, как следствие, весь живой организм так, как им хотелось. Этот процесс продолжался очень долго. Через три года мы впервые серьезно задумались над тем, что именно эти микроорганизмы считают идеальным организмом. Задумались мы по той причине, что растение, которое первым ощутило на себе действие панацинов, отрастило себе пасть и стало питаться насекомыми.

– Но к этому времени было уже поздно что-либо менять, так? – спросил Сергей.

– Верно. Мы не придали особого значения случаю с цветком. А еще через два года люди, привитые панацинами, стали… – Степанченко стал тереть ладони, пытаясь подобрать слово. – …видоизменяться.

– Превращаться в злобных тварей! – уточнил Джим.

– Нет! – резко сказал Степанченко. – Тогда еще нет. Постепенно все, кто был привит, стали жаловаться на боль в суставах. Затем они стали терять человеческий облик. Они стали уродливыми. Естественно, сразу стало ясно, что причина этих изменений – панацины. Привитые начинали винить нас во всем, что происходило.

– А что, был виновен кто-то другой? – язвительно спросил Чи.

– Да, это было нашей ошибкой, – Степанченко кивнул. – Но мы совершенно ничего не могли уже сделать. Толпы изуродованных людей подняли бунт в городе. Мы оборонялись, как могли, но военных в городе было в разы меньше, чем привитых. Три месяца держалась наша оборона. И лишь когда она рухнула, мы поняли, что нас атакуют уже не просто изуродованные люди, а голодные чудовища. Панацины довершили свою работу, превратив людей в безжалостных диких животных.

Степанченко закрыл лицо руками.

– Вы хотите сказать, – медленно проговорил Сергей. – Что весь город…

– Те, кто не был привит, стали жертвами тех, кто был, – прохрипел Степанченко. – Мало кто сумел убежать тогда. И я даже не знаю, где прячутся остальные. Если, конечно, эти остальные еще существуют…

Несколько долгих минут в воздухе висела тишина, нарушаемая лишь тихим гулом систем охлаждения компьютера.

– У Вас есть какие-нибудь идеи? – спросил, наконец, Чи, предварительно прочистив горло.

Степанченко убрал руки от лица и посмотрел на Чи сочувствующим взглядом.

– Была одна, – отозвался он. – Послать сигнал бедствия.

Тут Степанченко громко расхохотался.

– Почему бы не отослать сообщение, предупредив об… – начал было Чи.

– Да потому что половина систем вышла из строя, – Степанченко затряс руками. – Если бы я мог послать сообщение, я бы послал его! К тому же, я никак не ожидал привлечь внимание туристов!

Джим нахмурился.

– Мы – не туристы, – строго проговорил он. – Мы – ученые.

– А чье же тогда внимание Вы хотели привлечь? – спросил Чи.

Степанченко заерзал в кресле.

– Мы послали нескольких человек на Землю, чтобы сообщить о случившемся, – ответил он. – Мы надеялись, что военные что-нибудь придумают.

– При чем здесь военные? – спросил Сергей.

Степанченко вздохнул.

– Это засекреченная военная колония, – медленно заговорил он. – Именно военные спонсировали наши исследования.

– А на кой черт военным спонсировать изучение минералов? – воскликнул Джим.

– Слушайте, – Степанченко нервно развел руками. – Да нам не особо интересно было, кому и зачем это нужно. Нам предлагали заниматься любимым делом за огромные деньги. Вы тоже согласились бы на что угодно при таком раскладе.

Сергей и Чи снова переглянулись, а Джим отвернулся и покашлял в кулак.

– Вам нужно перебраться ко мне, – вдруг выпалил Степанченко. – Вы ведь ученые, вместе мы сможем что-нибудь придумать!

– Да, Вы правы, профессор, – сказал Чи. – Это Ваш единственный шанс.