Кирилл Гришин - Тайна Пустошей

Полигон представлял собой участок земли площадью в несколько сотен квадратных метров, на котором, помимо зданий и деревьев, располагались сад и небольшая поляна. Подобные условия были созданы для того, чтобы поселить здесь представителей местной и земной фауны. По официальным документам, это было необходимо для проведения экспериментов, которые должны были выявить сходства и различия животных и растений разных планет. На самом деле цели были иными.

Все это мало интересовало солдат. Они бы не стали собираться вместе, чтобы полюбоваться пейзажем сада внутри лаборатории или чтобы обсудить цели, поставленные перед местными учеными. Они собрались возле полигона по другой причине. Те самые тела. Груды. Груды изуродованных неизвестным вирусом тел. Уродливые, перекошенные лица. Гримасы ужаса, отчаяния и агонии. Это было кошмарным зрелищем. Еще более кошмарным было то, что все эти люди погибли возле выхода с территории полигона. Некоторые тела висели прямо на рукоятках ворот, которых этим несчастным так и не открыли. Если бы солдатам было известно об этих людях и если бы их это волновало, они нашли бы среди тел останки и заместителя руководителя лаборатории Чхве Ынхе, и руководителя службы материального контроля Марко Вуковича. Тел было так много, что складывалось впечатление, что все работники лаборатории провели последние минуты жизни именно здесь. Но в действительности все было не так. Не все.

– Ну, хотя бы одно тело, – Игорь пожал плечами и скрестил руки на груди. Он все еще не осознавал в полной мере, в какой ситуации они все оказались.

– Это ведь Ферфакс, верно? – сухо спросил Пьер.

Мигель неторопливо просмотрел документы, которые носил в небольшой папке все это время, и уверенно кивнул.

– Лоуренс Ферфакс, руководитель лаборатории, сорок шесть лет и так далее, – прочел он. – На фотографии он моложе, не такой полный и без растительности на лице, но я могу с уверенностью сказать, что это он.

Тело руководителя лаборатории было найдено в зале заседаний, на самом почетном месте – во главе стола. И в самом роскошном кресле. Расследовать причину смерти не было нужды. Все лицо мужчины было изъедено неприятного вида язвами, а в области виска просматривалось входное отверстие пули. Пистолет калибра девять миллиметров покоился в левой руке, лежавшей на столе.

– Вот, значит, как заканчивают плохие поэты, – вздохнул Игорь.

– Так заканчивают плохие руководители, – мрачно отозвался Мигель.

– А я думал, что плохие руководители заканчивают в дорогущих отелях дорогущих курортов в компании очаровательных молодых красавиц, – снова вздохнул Игорь.

– Нет, – пробормотал Пьер. – Так заканчивают только о ч е н ь плохие руководители.

– Эти язвы на его лице, – Мигель медленно покачал головой. – Ничего хорошего они не значат. Если это вирус, то как он передается? А если не вирус, то что?

– Нам ведь это и нужно выяснить, разве нет? – напомнил Пьер.

– И как мы это выясним? – поинтересовался Игорь, стараясь не смотреть на изуродованное лицо покойника. В то же время взгляд сложно было оторвать.

– Может, он сам даст нам подсказку, – Пьер пожал плечами. – Ведь он что-то написал перед смертью.

– Надеюсь, не стихотворение, – буркнул Игорь.

– «Я ИХ ВСЕХ УБИЛ!» – прочел Мигель с записки, лежавшей перед покойником. – Интересно, насколько это соответствует действительности. В смысле считал ли он себя ответственным за аварию или сам нарочно ее устроил?

– С его стороны было бы любезно более подробно описать произошедшее, – кисло заметил Игорь.

– Может, он и описал, – Пьер извлек из-под записки блокнот, раскрытый на последней записи. – Я так понимаю, что это он писал перед тем, как застрелился.

– Или читал, – предположил Игорь. – Почерк совсем другой. Кстати, он был левшой?

– Да, где-то в его деле об этом было написано, – ответил Мигель.

– Так странно, – Игорь повел бровью. – Левша среди ученых.

– Ничего странного, – недовольно сказал доктор. – На уровень интеллекта не влияет то, какой рукой человек пишет. Я, например, тоже левша.

Игорь пробормотал что-то нечленораздельное и повернулся к Пьеру как раз перед тем, как тот с некоторой торжественностью объявил:

– Сложно поверить в такие совпадения. Это еще один дневник нашего знакомого – Айлина Макклендона.

* * *

– Знаете, профессор, меня немного пугает то, что Вы рассказываете мне все больше и больше.

– Это заметно.

– Хммм… Вы никак не развеете мои опасения?

– Нет.

– Вы снова стали неразговорчивы.

– Я принимаю важное решение.

– Насчет меня?

– Да.

– Хммм… когда Вы отказывались отвечать на мои вопросы, мне было спокойнее.

– Ладно, я все решил. Что еще Вас интересует, майор?

– Сколько еще времени Ваши люди будут тут бродить? Я не вижу, чтобы они что-то делали – просто слоняются по коридорам с оружием наизготовку.

– Мы проведем здесь столько времени, сколько сочтем нужным. Хотя я могу Вам сказать, что отбудем мы довольно скоро.

– Вы действительно устроили этот налет только для того, чтобы узнать некоторую, притом весьма незначительную, информацию о двоих людях?

– Нет, конечно же. Не только для этого. Мы собрали и собираем прямо сейчас множество необходимой нам информации.

– Если признаться, я так и понял, что Ваши люди чего-то делают. Но не совсем понимаю, что именно. Они просто ходят…

– Не будьте наивным. Далеко не все мои люди находятся здесь. Некоторым для работы не нужно быть рядом.

– Псионики?

– Майор, это все детские сказки.

– То же самое нам рассказывали про Дознавателей.

– Про Дознавателей обывателям знать не нужно. А мои люди просто анализируют поступающую информацию. Поступающую от тех сотрудников, что, как Вы выразились, «слоняются по коридорам».

– Так они все снимают и записывают. Ясно. Еще и жучков, наверное, везде понаставили.

– Мы с Вами живем не в XXI веке – жучки уже никому не нужны.

– Не придирайтесь к словам. Вы поняли, что я говорил о дальнейшей прослушке.

– Вы снова дерзите мне, майор.

– Да ладно Вам, профессор. Я уже понял, чем закончится наша беседа.

* * *

«Когда я понял, что произошло, мне ничего не оставалось, как попробовать предотвратить дальнейшие последствия. Еще ужаснее. Единственное, что я сумел сделать перед тем, как меня арестовали, это уничтожить новые штаммы.

Они не понимают, что произошло. Они погубят всех нас. У меня до сих пор в ушах звучат слова Хуареса о том, что система вентиляции полигона из-за сбоя включилась самостоятельно. Он так спокойно пожимал плечами, когда произносил те слова! «Да она работала минуты две от силы, что там могло произойти?» – как дико звучало то, что он говорил. Сбой или не сбой, факт в том, что именно он виноват в том, что вирус попал в систему вентиляции колонии! Но это еще не была катастрофа. Если бы этот идиот Ферфакс послушал меня, все бы закончилось хорошо. Это Ынхе решила выставить меня болваном из-за какой-то своей затаенной обиды на нас с Лигой. Она насмехалась надо мной, когда я предлагал спасти все наши шкуры, а Ферфакс решил прислушаться к ней, а не ко мне. Но ведь он сомневался. Он еще мог поступить правильно. Если бы только с Гадахом не случился удар, он бы переубедил Ферфакса.