Олеся Осинская - Хорошо забытое старое. Книга 3

— Нам тоже, — подала голос Саяна, отвечая за себя и Рея.

Валентина не сдавалась. На ее защиту стали Джессика и Барбара, объяснив Райдеру, что интуиция врача, как правило, имеет экстрасенсорные корни, и к ней надо прислушиваться. Рикар беспомощно посмотрел на Дрейка, надеясь на его поддержку, но тот лишь махнул рукой — пусть делает, как хочет. Райдер завел глаза кверху.

В итоге, команда была собрана. Дата перемещения смещена на неделю, потому что надо было подготовить Джессику и Валентину, а заодно переукомплектовать вещи.

Отправляясь следующим утром к психологу, Ольга чувствовала себя неуютно. Начиталась отзывов о современной медицине и была не лучшего мнения о местных специалистах. Ходить раз за разом к врачу, беседовать, выводить проблемы на осознанный уровень и самой их решать… это было не то, чего хотела Ершова. Она не хотела думать о проблемах, не хотела их пережевывать. Она хотела от них избавиться. И совершенно не была уверена, что душевные разговоры ей в этом помогут. То ли дело в ее время! Пришел к врачу, попил таблетки, прошел пару сеансов гипноза, перенастроил искин — и все. Хочешь быть спокойным и невозмутимым — будь им! Не нужны проблемы — не будет. Или будут, но тебя они волновать не будут. Сейчас же максимум, что могла сделать Ольга — это найти лучшего специалиста, заплатить втрое больше, чтобы ее приняли вне очереди, и надеяться, что из этого выйдет толк.

Секретарша провела Ольгу в кабинет. Предложила присесть в кресло. Ершова пристроилась на краю, готовая в любой момент сбежать. Через минуту вошел доктор. Мужчина лет пятидесяти. В хорошей спортивной форме. Внешне ухоженный. С благородной проседью в волосах. Сеньор Эдуарду Торре.

Психолог молча присел напротив и принялся рассматривать клиентку. «Если сейчас спросит, любили ли меня в детстве родители, плюну и уйду», — решила Ольга. — «Причем плюну, не «фигурально» выражаясь». Но доктор молчал. Время шло. Часы оттикали уже десять минут из часового сеанса. Молчание давило. Раздражение росло.

«Неплохой способ заработка», — сердито подумала Ершова. — «Пришел, посидел, получил кучу денег».

Впрочем, деньги ее волновали в последнюю очередь. А вот на смену раздражению пришло разочарование. И не только в психологе, но и в себе. Надо ж быть такой дурой, чтобы поверить какому-то шарлатану. Зря она сюда пришла! Пора уходить! И тут сеньор Торре подал голос:

— Что вы чувствуете?

— Ничего, — буркнула Ольга.

— А музыка вам нравится?

— Какая музыка?

Лелея собственное напряжение, Ершова даже не обратила внимания на то, что ее окружало. Действительно, в кабинете играла спокойная музыка, перемежаемая звуками природы. На соседнем столике стояли ароматические палочки, давая ненавязчивый приятный запах. В комнате царил полумрак, призванный расслабить клиента.

— Хорошо, — психолог чуть-чуть подался вперед. — Расскажите о себе.

Ольга мысленно успела потереть руки: «Вот оно! Начинается! Вас с детстве не любили… бла-бла-бла… А то я сама не знаю».

Но доктор продолжил:

— Какая вы?

— Я? — запнулась Ольга. Задумалась. Собралась. Спина выпрямилась. Взгляд привычно стал жестким и цепким. — Я спокойная, уравновешенная, сдержанная, — четко, как в отчете для начальства, принялась перечислять она.

— Правда? Вы чувствуете себя спокойной? Сейчас? Посмотрите на свои руки.

Ольга опустила глаза. Она по-прежнему сидела на краю кресла, не позволяя себе расслабиться. Пальцы с силой вцепились в деревянные подлокотники.

— Нет, Ольга. Вы не спокойная, — сообщил доктор, активно жестикулируя руками и подаваясь вперед еще больше, почти вторгаясь в ее личное пространство. Неприятная черта бразильцев, сохранившаяся даже до ее времени. Кто их просит руками перед носом махать? — И не уравновешенная!

Ольга вспыхнула. Да кто он такой, чтобы посидев с ней десять минут, рассказывать, какая она?

— Я вижу в ваших глазах ярость. Я вижу бешенство. Оно бурлит в вас.

Ольга сцепила зубы, не замечая, как ногтями оставляет борозды в лакировке подлокотников.

— Да, вы «сдержанная». Знаете, что значит «сдержанный»? Это тот, кто сдерживается. Вы, Ольга, кипите внутри, как чайник, но сдерживаетесь! Вы сдерживаете эмоции, и они сжигают вас изнутри!

— Нет!

— Да! Вы не чувствуете себя спокойной. Вы бы с радостью сейчас кого-то убили! Разорвали! Растерзали!

Ольга, тяжело дыша, опустила глаза и еще сильнее впецилась в подлокотники. Да! Он прав! Она бы с удовольствием кого-то прибила! И начала бы с этого идиота-врача, который должен был ее успокоить, а взамен только накрутил!

— Ловите! — крикнул Торре прежде, чем она успела поднять глаза.

Мужчина бросил ей небольшую продолговатую подушку. Ершова машинально ее поймала и с недоумением посмотрела на психолога.

— Убейте ее!

— Что?..

— Убейте! Растерзайте! Ну же! Вперед! Отомстите ей!

Ершова неуверенно стукнула подушку кулаком. Затем дернула за кисточку. Потом сильнее.

— Так ее! Так! Ну же! Представьте на ее месте того, кого хотите треснуть на самом деле! Можете даже меня представить!

Ольга, уже не стесняясь, во всю силу дубасила подушку. Махала ею из стороны в сторону, била об пол, пинала ногами. Затем рывком разодрала непрочную ткань пополам, распотрошив подушку и рассыпав мелкие шарики наполнителя по всей комнате. И словно принцесса-воин застыла, тяжело дыша, посреди погрома. Как ни странно, ей полегчало. Злость ушла, оставив спокойное опустошение. Подняла взгляд на доктора. Наткнулась на улыбку и вопросительно приподнятую бровь.

— Еще одну? — в руках сеньора Торре обнаружилась новая подушечка — сестра-близнец недавно скончавшейся.

— Нет, спасибо. Кажется, одной хватило.

Доктор пожал плечами, мол, если что — обращайтесь. Ольга вздохнула, села поглубже в кресло. Осмотрела устроенный бардак.

— Вам подушек не жалко?

— Ну что вы! На тройную оплату сеанса я могу их себе позволить, — нарочито ласково произнес док. — Равно как и услуги по уборке подушечных трупов и устранению нежелательных свидетелей. Как вы думаете, секретарша что-то видела?

Ольга хмыкнула, присматриваясь к доктору. Сейчас и внешностью, и поведением он ей напоминал ее давнего коллегу — Ральфа Сейфорда, погибшего много лет назад.

Психолог откинулся в кресле, позвал помощницу и попросил принести кофе.

— Ну что? Теперь вы готовы к беседе? И давайте перейдем на ты? Меня зовут Эдуардо.

Ершова кивнула. Что ж… может, из этого что-то и выйдет.

Дата. Две тысячи лет назад

Калея

Рикар последний раз посмотрел на машину времени в его руках. Точка выхода: территория современной Вилеи, две тысячи шестьдесят три года назад. Щелчком большого пальца снял предохранитель.