Олеся Осинская - Хорошо забытое старое. Книга 2

Раненая с трудом договорила фразу. Шевельнулись впустую губы, словно она порывалась что-то добавить, но сил уже не хватило. Девушка устало откинула голову, расслабившись, а спустя минуту и вовсе обмякла, потеряв сознание. Последнему Рей даже немного обрадовался — меньше страдать от боли будет. Затем быстро подтащил носилки, в которых Аскер не так давно транспортировала его самого.

— Оставить тебя здесь? Всю в крови? Когда по близости бродят ископаемые "несуществующие" ягуары? Перебьешься.

Шеверс работал четко, уверенно, без поспешности. Словно все лишние, ненужные мысли вдруг выветрились из головы, оставив только цель перед глазами — выжить! Рей переложил девушку на носилки, стараясь не повредить ей еще больше. Из вещей оставил только нож, фонарик, компас и аптечку. Все заняло буквально несколько минут. Взялся за ручки волокуши, бросил последний взгляд на разгромленный лагерь. В глаза бросилась выглядывающая из рюкзака коробка с лабораторным набором. Сразу вспомнилось, как Саяна, чуть не плача после смерти первого ягуара брала образцы тканей для генетиков. Шеверс негромко чертыхнулся, проклиная собственную сентиментальность, стоящую нескольких драгоценных минут. И все же оставил носилки в покое, достал коробку, вытащил из нее чистые ампулы и неумело наугад принялся тыкать крошечным приборчиком для забора образцов с острым режущим краем на конце в разные части убитого животного.

— Вот видишь, Санька, что я для тебя делаю? Ковыряюсь во вонючих внутренностях… Все только для тебя…

Закончив, Рей бросил коробку с образцами к себе в сумку и, наконец, двинулся с места.

Шеверс двигался быстро, не чувствуя усталости, не веря, что неполный месяц назад здесь каждый пройденный метр давался с большим трудом. Впрочем, лазерно-силовой нож Саяны, в отличие от мачете, резал ветки как масло.

— Живи, слышишь? Не вздумай умереть! Зря я что-ли тащу тебя? Тебе еще вон ягуаров разводить…

Рей постоянно говорил, словно девушка могла его слышать, на самом деле подбадривая себя самого. — Живи, пожалуйста. Что мне тебе пообещать, чтобы ты выжила? Хочешь, женюсь на тебе? Хотя… нафига я тебе такой сдался…

Ближе к вечеру уставший Рей думал сделать привал, но Саяне стало хуже. У девушки начался жар. Она металась в бреду, тревожа собственную рану, что-то бормотала. Рей не решился снять повязку, но и по ее краям было видно, что кожа покраснела. Вероятно, рана воспалилась.

— В следующей жизни отдохну, — решил актер, вколол себе двойную дозу модифицированного энергетика и снова взялся за носилки. — Идем дальше, боевая подруга.

7 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

— Как Саяна? — негромко поинтересовался Дрейк у сидящей напротив Ольги.

— В порядке. Точнее… не совсем в порядке, но живая. Это главное. В ведомственном госпитале. Через неделю ей разрешат проснуться, через месяц выпишут. Будет как новенькая.

— А Шеверс?

— И этот в больнице, только в гражданской. Он хоть и целее на первый взгляд, но за время похода был неоднократно ранен — сейчас тоже долечивается. Отчет уже сочинил, теперь рвется к Саяне. Кстати, Аскер ему слишком много лишнего наболтала, в том числе и про Калею.

— Ясно… — задумчиво пробормотал Дрейк. — Пора мне его навестить.

Командор вдруг на полминуты ушел в себя, видимо, принимая входящий вызов.

— Тебе привет от Джессики. Она волнуется за Саньку. И от Андрея… этот волнуется, когда ты его навестишь.

— Перебьется, — сердито фыркнула Ольга.

Колин безразлично пожал плечами.

— Думаю, месяца хватит, чтобы идентификатор прижился. Привезешь его тогда ненадолго в Город. В офис к Антону, чтобы настройку закончил.

— А Малевич сам к нему съездить не может?

— Малевич может, а комнату с аппаратурой весом хрен знает сколько тонн захватить уже сложнее.

Ольга обреченно вздохнула, скривившись.

— Надо полагать, это означает "так точно, сэр!" — съязвил Дрейк.

— Иди к черту, — не осталась в долгу Ершова.

Спустя десять минут Ольга продолжала сидеть напротив шефа, размеренно стуча ногтями по деревянной столешнице его стола в такт своим мыслям. Командора звук не раздражал, он продолжал работать, не обращая внимания на коллегу.

— Слушай, Дрейк, — обратилась вдруг к нему Ершова. — Мы уже столько лет работаем вместе. И до сих пор я считала себя твоей ассистенткой. Я была в курсе текущих дел, выполняла свою часть обязанностей…

Ольга встала со своего кресла, подошла к окну во всю стену, уставившись куда-то вдаль сквозь летящий мимо поток флакаров. Подождала, пока шеф оторвется от работы и обратит на нее внимание, и только тогда продолжила:

— Но сейчас я в полной растерянности. Я не понимаю, что происходит. Ты ничего не говоришь и не объясняешь. Я чувствую себя хомячком в колесе, который бегает, потому что надо бегать, не давая себе труда задуматься, а зачем он это делает. Мне это не нравится.

Дрейк прошел взглядом по напряженной спине своей помощницы, продолжавшей смотреть в окно, слегка нахмурился. Он знал, что рано или поздно Ершова начнет этот разговор…

— Что ты хочешь знать? — прямо поинтересовался он.

— Начнем с простого. Что за тайны с Наташкой? Ну, оказалась она навигатором. Круто! К чему эти танцы с бубном вокруг ее отъезда на Калею? Вся эта таинственность, сокрытие информации от ребят? Чего ты этим добиваешься?

Колин негромко хмыкнул. Ольга отвернулась от окна, удивленно посмотрев на собеседника.

— Ты не поверишь… — начал он и затих.

— Я постараюсь.

— В общем, во-первых, я пополняю нашу калейскую команду.

Ольга кивнула — это было очевидно.

— А во-вторых, устраиваю личную жизнь Натальи.

— Устраиваешь что? — Колин с удовольствием полюбовался, как вечно невозмутимая маска на лице молодой женщины дала трещину. Она помотала головой, будто могла ослышаться.

— Личную жизнь Натальи, — довольным тоном повторил командор, расслабленно откидываясь в кресле. Ольга казалась сбитой с толку. Похоже, она ожидала любого ответа, только не такого.

— Ну ладно, — осторожно продолжила она, прокашлявшись. — А Саяна? Какого черта ты ее послал в джунгли с Шеверсом?

Колин лукаво взглянул на Ольгу. Глаза прищурились, дрогнули губы, словно желая растянуться в давно забытой усмешке.

— Ты не поверишь… — знакомо начал командор. — Во-первых, я устраиваю личную жизнь Саяны.

— Что?! Ты издеваешься?

— Ничуть, — спокойно отозвался Колин, ожидая реакции собеседницы. Та, похоже, совершенно растерялась. Сейчас мужчина с удовольствием наблюдал то, чего не видел уже давно — как на лице Ольги сменяются эмоции. Удивление, неверие, подозрение, неожиданное веселье… Она старательно пыталась казаться серьезной и собранной, но непрошенная улыбка все же пробилась наружу.