Дарья Быкова - Синяя звезда Аурин [СИ]

— Ты как-то слишком хорошо выглядишь, — подозрительно прищурилась я на него. Действительно, всего-то разбитые мной губы.

— Приму за комплимент, — успел вставить Ник, но я продолжила:

— А где же трагические последствия применения телепатии?

— Если я выдам тебе все свои секреты, — насмешливо, но совершенно беззлобно сказал вдруг он, — то твои шансы сравняются с муравьями-кхамироедами. А на это я никак пойти не могу.

Угу, муравьи не простят, не иначе, — подумала я, но вслух говорить не стала.

Марк всё не шёл, и обещанное им время прихода давно минуло… а со жрецами уже надо было что-то делать — скоро их хватятся. Мы прождали ещё час, уже понимая, что в наших, только что выстроенных, планах снова что-то пошло не так. И сильно не так. Если покушение ещё можно было списать на что-то пронюхавших противников Марка и надеяться, что это не сильно повредит нашим планам, то его исчезновение требовало пересмотра всего. Даже если мы благополучно доживём до завтрашней церемонии, кто назначит меня избранной? Или избранницей? Путаюсь я в этой их терминологии, но, честно говоря, ни той, ни другой быть не тянет.

— Я могу попробовать им внушить, что они таки тебя убили, но свежее воздействие на мозг очень легко выявляется, — задумчиво произнёс Ник. — Так что мы только продемонстрируем раньше времени мои возможности.

— Мы? — спросила я. Нет, я, конечно, понимаю, что мы сейчас одна команда и вообще, без него меня, может, уже и пристукнули бы. Но пока что не ощущала себя частью этого 'мы'. Хотя, для Ника это, наверняка, просто фигура речи, и я зря цепляюсь.

— Но ты ведь уже на них повлиял! — перешла я к более приземлённым рассуждениям.

— Да, — сказал имперец. — Так что предлагаю допросить и убить. Ну, или связать и спрятать, но это ненадёжно, — добавил он, увидев как изменилось моё лицо при слове 'убить'.

— Я за связать и спрятать, — поспешно сказала я. Понимаю, что это звучит странно от в прошлом пилота боевого корабля, ведь хоть столкновения и редко заканчивались гибелью пилотов, но бывало всякое. Но тогда я была молода, эгоистична и совершенно не задумывалась о том, что другие люди тоже… люди. Со своими чувствами, радостями, горестями и надеждами. И с таким же правом на жизнь.

Вот и Ник как-то странно на меня посмотрел.

— Скажи, а что ты всё-таки делала эти десять лет?

— А ты не видел? — огрызнулась я.

— А я не смотрел, — как-то так умудрился сказать он, что я почему-то сразу поверила. Но отвечать не спешила. И он продолжил. — Я удовлетворится тем, что у тебя не было задания подобраться ко мне или… — Он резко осёкся. — Но я до этого момента был уверен, что ты всё равно работала тайным агентом. Похоже, зря?

— Подобраться к тебе? — уцепилась я за середину его речи, чтобы не признаваться как на самом деле провела десять лет. И сказала в пространство. — Кажется, у кого-то мания величия… или преследования. Хотя, скорее, всё же величия, — добавила, взглянув на гордый профиль обладателя мании. — А что, в Империи пилоты регулярный осмотр психиатром не проходят?

Отвечать он не стал, не захотел, и спрашивать меня ещё раз тоже не стал, вместо этого подошёл к пребывающим в беспамятстве жрецам, они воспринимались моим подсознанием уже как часть интерьера, и опустившись на корточки положил руку на лоб одному из моих них. Я молча ждала, хотя, конечно, предпочла бы, чтобы «допрос» вёлся вслух. Всё же получить информацию «из первых рук», а не вольный пересказ того, что захочет сказать мне Ник, куда лучше. Но, что есть, то есть. Когда один из жрецов зашевелился и поднялся, я чуть не взвизгнула — сначала от неожиданности, а затем от неестественности и какой-то ломанности движений. Вскоре к первому присоединился и его коллега, и они направились к двери. Шли они, впрочем, более менее, уже не так пугающе неправильно.

— Идём, — сказал Ник, — времени мало.

И мы отправились куда-то вниз. Сперва я подумала, что в камеру и чуть не высказала Нику, что прятаться там особо негде — решётка, каменная лежанка, и всё. Но на минус втором этаже мы не остановились, спустились ещё ниже, и пройдя каким-то узким, петляющим, едва освещённым коридором, в котором тянуло какой-то гнилью и плесенью, открыли дверь в кромешную темноту.

То, что я единственная ничего не вижу в темноте, я поняла сразу… ну, почти. Просто жрецы-зомби и Ник бодро спускались по ступенькам, судя по звукам шагов, а я тупо стояла в метре от захлопнувшейся с похоронным звуком двери.

— Рина? — позвал откуда-то снизу Ник. — Ты что, боишься темноты?

— Нет, — сказала я. — Не боюсь.

Боюсь темноты и ничего в ней не вижу — это же разные вещи, правда?

— Тогда что? — уже немного раздражённо спросил имперец. — Ступенек боишься? Они сытые и не кусаются, я только что покормил их жрецами, давай уже, спускайся.

— Очень смешно, ха-ха, хи-хи, — слегка озлобленно сообщила ему. — А тебе не приходило в голову, что нормальные люди в темноте просто ничего не видят?

Похоже, действительно не приходило. Он удивлённо что-то пробормотал, и на всякий случай предупредил, подходя ко мне:

— Сейчас возьму тебя за руку, не надо, пожалуйста, визжать, и снова бить меня по лицу тоже не надо. Как и по остальным частям тела.

Я только презрительно фыркнула.

Идти за руку с Ником оказалось неожиданно… уютно. Он как-то поразительно легко подстроился к комфортному для меня темпу, не тащил и не торопил, пару раз даже предупредил о более высоких ступеньках. Когда впереди, буквально в метре, раздались опять шаги жрецов, я непроизвольно вздрогнула и крепче сжала руку имперца — свой единственный ориентир среди этой тьмы и тлена — пахло тут ещё хуже, чем в коридоре.

— Куда мы идём? — шёпот мне самой показался слишком громким.

— Вниз, — любезно ответил Ник. И я мысленно обругала его заносчивым ослом и феерическим козлом, но он вдруг снизошёл до пояснений. — Мне сложно одновременно говорить и вести жрецов. Давай потом?

— Потом я и сама уже увижу куда пришли, — буркнула я и добавила, имея в виду наличие какого-нибудь источника света, — Надеюсь, что увижу.

Ступеньки закончились, и мы пошли по какому-то коридору, я всё так же цеплялась за руку Ника, и мечтала, если честно, ухватиться ещё и второй рукой. А можно и с ногами на имперца залезть, глядишь, не переломится. Сколько же этажей в подземелье этого храма? — поражённо подумала я и вдруг ощутила такое знакомое, но давно забытое слегка колющее, слегка тянущее жжение в руках. И не задумываясь вызвала свой знаменитый синий огонь. Тут же зашипел Ник, отпуская мою руку — я как-то не подумала, что обожгу его. Зато теперь я могла хоть что-то видеть.

Галантности, чтобы снести ожог молча, Нику не хватило.