Дарья Быкова - Синяя звезда Аурин [СИ]

Когда пришёл староста, Ник отправил Калена домой, сообщив, что мы переночуем у них. Не спросив, а именно поставив в известность. Я вполуха слушала разговор имперца со старостой, так как мысли мои всё ещё занимали судьба и самочувствие этого, как выяснилось, полукровки. Неужели нет никакого способа повернуть это вспять?

В изложении старосты история Малики и Калена выглядела немного иначе. Да, ему подбросили двух младенцев, и он заботился о них, как о родных, а два года назад они сами захотели отселиться. Да и Кален сделался совершенно невыносимым. В его присутствии люди делали совершенно нетипичные для себя вещи, а с Гвилом они не ладили никогда, и, когда последний стал сходить с ума, резать себе руки, якобы нечаянно, сыпать песком в глаза и прочее, староста купил приёмным детям отдельный дом.

— А жрецам не показывали? — задал Ник, вертевшийся у меня на языке вопрос.

Староста вздохнул.

— Они же как дети мне… хотя желающие уже есть. Вон, Аким, например… Кален с его женой…спутался. Или Руска-вдова — он её дочку охмурил… Но жрецы к нам, к счастью, не захаживают. А чтобы самим в длинный путь пускаться — так ещё не настолько парень всех допёк…

Ник послушал, покивал сочувственно, где надо, где надо — покачал осуждающе головой, и огорошил всех присутствующих — и старосту, и меня:

— Я заберу их.

— Да, Рина, твоя мания спасать оказалась заразной, — сказал Ник, не дав мне и рта раскрыть, как только мы вышли из дома старосты. Я против обыкновения не огрызнулась. Вместо этого спросила:

— Ты правду рассказал Калену? Или страшилку?

И затаила дыхание в ожидании ответа. Мне очень хотелось верить, что этот невыносимый имперец не будет жить в постоянной боли. И он меня не разочаровал.

— Правду. Но не всю.

— Не всю? — переспросила, призывая Ника продолжить. Но номер не прошёл.

— Не всю, — подтвердил он и замолчал. И только когда мы уже подошли к дому Малики и Калена сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь, куда-то в пространтсво. — Я — пилот корабля, работающего на кхамире. И не самоубийца. — И уже повернувшись ко мне. — Так что прекращай за меня волноваться.

— Даже и не думала, — радостно огрызнулась я. На душе стало значительно легче.

Вообще, после рассказа Ника количество вопросов у меня разве что увеличилось. Но я рассудила, что спать мы всё равно будем вместе — как звучит, а? а значит, никуда он от меня не денется, и терпеливо дожидалась ночи.

То, что Малика положила на имперца глаз, я догадывалась, однако полагала, что это просто обычное желание нравиться плюс новое лицо в надоевшем уже окружении, но взгляд, которым она встретила нас по возвращении из дома старосты, показал, что всё серьёзнее. А уж когда Ник объявил, что они идут с нами…

Вообще, ситуация сложилась забавная. Малика сверлила Ника влюблённым взглядом, обращалась только к нему и демонстративно игнорировала меня. А Кален — с точностью наоборот. Активно пытался очаровать меня, напрочь игнорируя Ника, что, впрочем, не мешало ему получать от имперца по шее, видимо, когда он пытался использовать телепатию.

— Что-то душно, — сказал Ник, когда атмосфера, на мой взгляд, стала уже совсем невыносимой, и мне уже самой хотелось чем-нибудь огреть по головам и Малику, и Калена. Не педагогично, знаю. Но сдерживалась и в самом деле из последних сил. — Вернёмся к вечеру, собираетесь пока, — бросил он, вытаскивая меня за руку из дома. Я, к слову, совершенно не сопротивлялась, просто еле поспевала. Видимо, Ника тоже весьма допекло. И как мы с ними будем несколько дней и ночей?

— На сеновал? — спросил Ник с такой хитринкой в глазах и с таким энтузиазмом, что у меня сразу появилось желание отказаться. Но решила сначала уточнить:

— А альтернатива?

— Купаться, — обезоруживающе улыбнулся Ник. — И я бы выбрал второе, если твоя стыдливость разрешит.

После такой подначки отказаться я уже не смогла. Понимала, что ведусь на слабо, но купаться и в самом деле хотелось. Непонятно только было то ли купаться голышом, то ли потом остаться без белья, или, что совсем печально — в мокром белье. Ник упрощать мне задачу не собирался, сам он совершенно. не смущаясь снял всё и теперь стоял в озере, по пояс в воде — и на том спасибо, и пристально меня рассматривал.

— Отвернись, ты мне думать мешаешь, — велела я ему.

— Думать? — переспросил имперец и расхохотался, впрочем, вполне по-доброму. Я, правда, всё равно послала ему злобный взгляд. — Давай уже, Рина, — позвал он каким-то особо волнующим голосом. — Я отвернусь на двадцать секунд, так и быть. А в мокром белье, между прочим, совершенно некомфортно.

Злясь на всех: на себя — за излишнюю стеснительность, и было бы ведь чего стесняться! на гадкого имперца — за отсутствие всякой стеснительности, стянула с себя всё и вбежала в озеро. И только потом решилась найти глазами Ника. Тут меня ждало самой неясное разочарование — он плыл к середине озера, совершенно не оборачиваясь, и не обернулся ни через двадцать секунд, ни через минуту.

Вода была идеальной, и, выкинув из головы совершенно нелогичную досаду на Ника, я тоже поплыла к середине озера, гадая, когда же он, наконец, развернётся или хотя бы оглянется.

Но он, похоже, вознамерился доплыть до противоположного берега, что для меня было слишком далеко и, доплыв до середины, я повернула обратно. Около берега огляделась и, не увидев поблизости имперца, вышла, не спеша оделась, и повернулась к озеру, чтобы посмотреть где там мой спутник.

Ник стоял у берега, примерно по грудь в воде, и выглядел как-то… странно. Ошарашено. Он встретился со мной глазами, моргнул, и немного севшим голосом сказал:

— Я ещё… поплаваю.

И резко развернувшись, опять отправился покорять противоположный берег. А я, глядя, как он плывёт — брассом, подолгу находясь под водой, наконец, поняла, что произошло. Видимо, когда я оглядывалась, Ник был под водой, а вынырнув около берега, как раз застал мой выход из воды. Сначала я смутилась, а потом мне стало смешно. И он ещё меня дразнил? Бедный впечатлительный Ник.

Впрочем, пытаться смутить его я не стала. Что-то мне подсказывало, что дразнить надо в меру. Иначе станет уже опасно. Так что я любовалась верхушками деревьев и небом, а не имперцем, вылезающим из воды.

— Прости, — сказал Ник, устраиваясь рядом и расплетая косу. — Я не специально. И должен тебе сказать, — он сверкнул глазами, вгоняя меня в краску взглядом, и добивая словами, — стесняться тебе совершенно нечего!

Ответить я решила вопросом.

— Кто из твоих родителей вирен?

— Мама, — неохотно, но всё же откликнулся Ник.

— А невеста? — вырвалось у меня, совершенно неожиданно для себя самой.

— Человек, — сказал он, и мне почему-то стало легче. Глупо. Очень-очень глупо.