Дарья Быкова - Синяя звезда Аурин [СИ]

Я его нашла. И мне показалось, что сердце моё оборвалось. Я едва справилась с накатывающей истерикой и желанием выдрать это чужеродное из себя, прямо сейчас, как можно быстрее, пусть бы даже и вместе с волосами, кожей и даже мясом… Хотя, на голове мяса вроде нет?

Удержало меня, наверное, воспоминание об опекуне Ника. Если я единственная, с кем он или Ник могут связаться, то мне надо постараться пожить подольше.

— Я в туалет, — сообщила я своим соседкам по столу, и это, кстати, вообще были первые слова, прозвучавшие за нашим столиком после глюка. Что лишний раз подтверждает массовость явления.

Туалеты были на месте. И вроде выглядели даже так же, насколько я помнила. Я подошла к входной двери — заперта, как и следовало ожидать. Вернулась в зал, заказала коктейль, понюхала — вроде как настоящий, но пить не стала.

С первого взгляда клуб вообще казался совершенно обычным, нормальным, вон там танцуют, тут сидят за столиками и что-то пьют… Но атмосфера была не та. Люди переглядывались настороженно, кто-то даже испуганно. Вместо драйва в воздухе летало напряжение и недоумение. Я уже собралась было вернуться на своё место за столик и аккуратно навести коллег-пилотов на некоторые мысли, но тут у меня за спиной прозвучало:

— Объясни.

Я порывисто обернулась, чуть не выронив и значительно расплескав коктейль, который так и держала, оказывается, зажатым в руке. А я уж и забыла про него…

— Присядем, — сказал тот же голос. Не предложил, не спросил, просто произнёс, вообще без каких-либо эмоций.

На лице молодого человека, которому, судя по всему, принадлежал голос, эмоций тоже не было никаких. Я поняла это не сразу, сначала мне просто стало страшно, когда я на него взглянула — лицо было сродни мёртвой маске.

Мы сели, и он повторил:

— Объясни.

— Что именно? — всем своим видом я выразила готовность сотрудничать.

— Вы не радуетесь, — сказало существо напротив. Это точно был не человек, везёт мне на них в последнее время. На нечеловеков.

Я не сразу сориентировалась что отвечать, и оно пояснило:

— Мы взяли радующихся людей, поместили в те же условия, а люди не радуются. Почему?

Вот интересно, он сам-то радовался бы? Хотя, судя по тому, что не понимает, либо у них совсем другие эмоции, либо их вообще нет.

— Я думаю, как объяснить, — на всякий случай проинформировала я собеседника. Он не мигая смотрел, и я чувствовала себя под этим взглядом примерно как под дулом автомата. Ладно, будем исходить из того, что с эмоциями у товарищей напряг… — Вы голод ощущаете?

— Ощущаем, если долго не принимать пищу, — отчитался мой визави.

— Ну вот, представьте, что Вы только что поели, и Вас вырубили на день, или что там у Вас считается долго, а потом привели в чувство и удивляются, что Вы — голодный…

— Людей надо покормить? — совершенно не понял мою аллегорию этот экспериментатор.

Я покачала головой и придержала ответ, что, чтобы еда вызвала бурную радость, людей надо дня два не кормить.

— Мы пробовали вызывать эмоции напрямую, — поведал тем временем мой собеседник, — но люди очень быстро заканчиваются.

Мне стало жутко. Люди у него быстро заканчиваются, вы только вдумайтесь…

— Ты испытываешь страх, — сообщил этот, начавший меня невероятно злить, инопланетянин. Теперь я уже не сомневалась, что нас умыкнули те самые неуловимые. — И что-то ещё… Злость? Почему?

— Потому что люди у вас быстро заканчиваются, — огрызнулась я. Но он меня не понял. Вообще.

— Объясни. Вы ведь не разделяете болевые ощущения друг друга.

— Слушай, — осенило меня. Вернее, это мне показалось, что осенило, что я нашла-таки точку соприкосновения. — А как вы размножаетесь?

— Зачем размножаться? — совершенно серьёзно и всё так же бесстрастно поставило оно меня в тупик. Действительно, зачем?

— Вы роботы? — удивлённо спросила я. Больше уже совсем ничего в голову не шло.

— Нет чётких критериев, — пояснил, ага. Видимо, робот. Но зачем роботам, чтобы мы радовались? Или им любые эмоции интересны? Но страх вот куда проще вызвать… Значит, проблема с положительными эмоциями? Не удивительно, если они добывают их именно таким методом.

— Развесели их, — вдруг велел мне похититель-экспериментатор. И в ответ на мой удивлённо-недоверчивый взгляд добавил. — Тебе же не нравится, когда люди быстро заканчиваются? И сама радуйся.

— Люди не могут испытывать радость постоянно, — попробовала я вразумить непонятливое бесчувственное существо. Но оно было непреклонно: либо мы радуемся так, сами как-то, либо в ход идут наркотики и другие средства воздействия, от которых люди «быстро заканчиваются».

Договорить мы не успели. Вполне предсказуемо кто-то попытался выйти, наткнулся на запертую дверь и стал паниковать. И теперь эта паника разрасталась как снежный ком, люди начали искать видеофоны, не находили, и это только усиливало нервозность и истерию. И нас всех снова вырубили.

И на этот раз, ура, я видела Ника.

— Привет, — как-то очень тепло и нежно сказал он. Совершенно не смущаясь своего неподобающего вида — он был в душе и, соответственно, совсем-совсем голый.

Я оторопело рассматривала его некоторое время, да, у нас было, но я не нагляделась, а потом всё же поинтересовалась.

— Ты вообще знаешь, что я тебя вижу?

— Да? — совершенно не удивился Ник и, горделиво приосанившись, принял позу культуриста.

— Пижон, — улыбнулась я, вспомнив своё первое впечатление. Оказывается, всё же верное.

— Как ты? — спросил, ничуть не обидевшись, Ник. Полагаю, он хотел спросить «где ты?», но отмёл этот вопрос как риторический. Действительно, если бы я знала где, то с этого бы и начала.

— Нормально, — ответила я чистую правду. Пока что действительно абсолютно нормально: руки, ноги, голова — всё при мне. — Мне даже приказывают радоваться, представляешь?

И пересказала наш безумный разговор. Кажется, Ник хотел что-то сказать, мне показалось, что у него есть какая-то хорошая новость или, как минимум, надежда. Но он произнёс лишь:

— Я обязательно за тобой приду. Ты, главное, не делай глупостей.

— Я? Глупости? Ты меня с кем-то путаешь, — отшутилась и, сменив тон на серьёзный, попросила. — Позаботься, пожалуйста, о Карине.

— Позабочусь, — кивнул Ник. — А это кто?

Мне даже стало немного обидно, он что не всю информацию обо мне собрал? С другой стороны, я вспомнила свои метания читать про Каринкину жизнь без меня или нет, может, и Ник также решил, что сама расскажу, что захочу? Кажется, телепатам в Империи вообще вколачивают этику очень жёстко, чтобы никаких злоупотреблений не было. Хотя про Астэра же узнал? Окончательно запутавшись, я решила немного отыграться на Нике.

— Карина Вардес — моя дочь, — немного погрешить против истины стоило, чтобы увидеть удивление на его лице. По документам я была опекуном, а не приёмной матерью. Матерью — возраст не позволял, «слишком маленькая разница» сказали мне тогда.