Андрей Лобурец - Хроники Лешего. Книга первая. Новобранец

– А сколько сейчас времени-то? Меня, наверное, потеряли. – Забеспокоился он, нащупывая по карманам мобильник.

– Можешь не стараться, мобильная связь внутри не работает. Мы находимся в пространственном кармане, здесь иная метрика Пространства. – Сообщил Слот.

– Время за бортом 18:53 – Вторил ему Искин. – Процедура принятия достаточно длительная, продлилась чуть более пяти часов. Уже начало смеркаться. Предлагаю перекусить, это крайне необходимо для успешной адаптации, а пока ты будешь кушать, мы обсудим с тобой дальнейшие планы. Хорошо?

Максим кивнул, шаря глазами по накрытому столику, материализовавшемуся перед ними. Слот, который уже деловито булькал раствором в своём аквариуме, процеживая через себя пополненную из приставленного баллона жидкость, заволновался.

– А что тут обсуждать? Надо лететь на базу! – Фиолетовые волны выдавали его крайнюю степень волнения. Он даже не стал перехватывать мысли Изменённого. А скоро и не сможет этого делать, если Максим не захочет. Надо только принять Симбионта и научиться экранировать мыслительную активность.

– Эй, стой, стой, стой… – Макс даже замахал кусочком жаренной курицы в руке, которую с радостью обнаружил на столике и решил употребить по назначению. – Так не пойдёт! Мне требуется пара деньков хотя бы, раскидать свои дела и родных предупредить, чтобы не волновались.

– Максим прав! – поддержал его псевдоразум и тут же пошутил над возможной ситуацией. – Не хватало ещё, чтобы его в розыск объявили, как пропавшего без вести. Мало тебе статей в жёлтой прессе, типа «Меня украли инопланетяне». Да и Симбионту требуется это время, чтобы немного укрепиться. Так что обойдемся без спешки, пару дней, так пару дней.

– Значит, слушай, Максим, внимательно и запоминай. И кушать не забывай. – Начал свой инструктаж заботливый искусственный интеллект.

– Перво-наперво, тебе необходимо хорошо питаться и пить больше жидкости во время фазы адаптации, если не хочешь, чтобы строительный материал Симбионт начал черпать из твоего тела. Он, конечно, будет работать по принципу «Не навреди», но собственных ресурсов организма надолго не хватит.

– Во-вторых, тебе полезна сейчас повышенная двигательная активность. Твой теперь уже вечный напарник расположился вдоль позвоночника и будет встраиваться во все ответвления нервных корешков и так далее. Глубокие биологические сведения о протекании процесса адаптации сможешь почерпнуть сам при желании. Ты извини, что мы постоянно тебя кормим этими "потом сам", но всё рассказывать жизни не хватит. Будет доступ к инфотеке – изучишь всё, что захочешь. А пока следует знать, что чем активнее идёт работа твоей нервной системы, тем быстрее вы с ним срастётесь и полноценнее будете взаимодействовать. Ну и повышенный обмен веществ эту скорость подстегнёт. Но учти, при всём при этом веди себя очень осторожно, на первых этапах нельзя вредить процессу слияния, пока Симбионт практически беззащитен.

У Макса было только одно желание – это произнести крылатую фразу «Помедленнее, пжалста, я записывваю…», но он сдерживался, понимая серьёзность инструктажа, и старался запомнить всё то, что изливал на него в своей мудрости Искин.

– В-третьих, особо не пугайся, если ты почувствуешь что-то необычное. Не забывай, что теперь ты не один, и Симбионт, хоть и находится внутри, всё-же является самостоятельным живым существом, с которым вы сможете в некотором роде обмениваться информацией, эмпатически как минимум. Некоторые пары достигали в прошлом такого уровня слияния, что могли обмениваться мыслями. И ты, как Изменённый, обязан учиться общению с Симбионтом постоянно, развивая этот навык. От этого будет зависеть твоя жизнь и способность адаптации к изменяющимся условиям внешней среды.

– И последнее, вот тебе коммуникатор. – Указал на блестящую вещицу, протянутую Слотом, Искин. – Он может принимать произвольную форму в пределах своей массы, ну и с некоторыми ограничениями по размеру, стоит только мысленно пожелать. Носи его с собой всегда, чтобы оставаться на связи. Позови нас в любой момент, когда мы тебе понадобимся или когда будешь готов отправляться. А теперь давай закругляться, тебе пора идти домой, пока совсем не стемнело.

Макс поспешно допил стакан апельсинового сока, вытер салфеткой руки и встал, сыто отдуваясь. Неплохой у него разыгрался аппетит, оказывается. Мысленным усилием, с десятой попытки, заставил коммуникатор принять вид ручных электронных часов и надел их на руку. По указанию Слота Максим прошёл и снова сел в кресло у рулевого управления. Мыслящий помахал ему на прощание клешнёй и отдал Искину команду на выход из пространственного кармана. Рубка снова свернулась в первоначальное состояние салона автомобиля. Макс подержался немного за руль, пробежал взглядом по приборной консоли и вздохнул, расставаясь с недавней сказкой, после чего тепло попрощался с Искином и выбрался из машины. Пора отправляться домой.

Осторожно пробираясь назад, через чащобу, Максим намеревался найти тропинку, ведущую к спуску по боковому склону холма. Старые воспоминания подсказывали ему, что там можно спуститься гораздо легче, чем напрямую. С лицевой стороны холм изрыт поперечными, полутораметровой высоты, бороздами, и спуск по ним превращается в забег кенгуру по пересеченной местности. Это, конечно, интересно для детей, но не в темноте и не в его состоянии. Поэтому Макс и хотел облегчить себе дорогу цивилизованным спуском, натоптанным прочими ходоками. Только на тропе необходимо соблюдать осторожность, чтобы не соскользнуть с неё на крутых участках в глубокое ущелье между холмов. Поглядев на часы-коммуникатор, он отметил, что время уже перевалило за восемь вечера. Оранжевый диск солнца наполовину спрятался за горизонт, освещение стало достаточно скудным. Ещё минут десять, и совсем стемнеет. До этого времени надо спуститься с холма.

Память не подвела, а народная тропа не заросла. Максим нашёл её ровно там, где она и была двадцать пять лет назад. Странно, конечно, теперь фисташковые рощи заброшены, и по тропинкам не курсируют лесники. Напевая весёлую песенку «По дороге с облаками возвращаемся назад», он бодро, меняя галсы, спускался по ней небольшими приставными шагами. Ребристая подошва кроссовок хорошо себя проявила, не позволяя соскальзывать на мелком песочке и камешках. Ну и опыт, как говорится, не пропьёшь, раз научился в детстве шустро скакать по таким тропинкам, то и сейчас получалось неплохо.

Со спуском удалось уложиться тютелька в тютельку. Когда Макс оказался у подножия холма, солнце уже скрылось за горизонтом, и оранжевое зарево практически угасло. Макс плохо видел в сумерках, но в темноте ориентировался просто отлично. И он зашагал по полевой тропинке назад, к микрорайону. Сейчас не нужно было проявлять особую внимательность, как при спуске, знай себе топай и топай. И Максим позволил своему сознанию углубиться в мысли, заново пережить прошедший день, такой удивительный и неповторимый. Он перебирал воспоминания одно за другим, словно бусины на чётках, поражаясь сам себе, как не свихнулся от обилия невероятных впечатлений. Теперь Макс мог и заново удивляться, проигрывая в памяти отдельные моменты, и копить вопросы в списке для выяснения. Его ни капли не разочаровало произошедшее с ним, наоборот, он испытывал воодушевление и моральный подъём. А так как автомобиль-корабль, как физическая величина, был ему много понятнее и естественнее, чем инопланетянин Слот и псевдоразум Искина, то за него и легче было зацепиться сознанию. С корабля и началось принятие дневных событий в качестве реальной действительности, а не бреда сумасшедшего. А когда Макс начинал сомневаться в здравии своего разума, он просто смотрел на коммуникатор и мысленно задавал ему новую форму – то часов со стрелками, то старых добрых «Электроника 53», а потом получившийся предмет щупал пальцами – помогало. Почему-то он не думал о том, что если это бред, то бред коснётся и часов в первую очередь.