Питер Гамильтон - Эволюционирующая Бездна

В центре просторной площади стоял особняк главы и госпожи Сампалока: огромное шестиугольное здание. Все шесть плоскостей отличались по цвету, но в каждой имелся арочный проем, выходивший во двор. Ворота в них отсутствовали: нынешние правители района, в отличие от своих предшественников, не собирались отгораживаться от людей, которым были обязаны служить.

За прошедшие годы площадь немного изменилась, на ней появились палатки, торгующие фруктами и сладостями, а между фонтанами бегали дети. Но в основном она оставалась свободной. Только не сейчас. За стенами особняка выросли сотни палаток, поддерживаемых бамбуковыми шестами. По пути к главному входу Эдеард отметил, что их становится все больше, и сегодня тоже энергичные ген-мартышки устанавливали новые каркасы. Рядом стояли люди с узлами и принесенными из дома пожитками.

Кристабель подозрительно сморщила нос.

– Я думала, Кансин установила для приезжих санитарные будки.

Эдеард только пожал плечами. Они вошли во двор особняка, украшенный белыми статуями и аккуратно подстриженными деревцами в высоких кадках. Открытые входные двери вели в вестибюль с превосходным белым светом, льющимся с потолка. Широкие изогнутые лестницы поднимались на галерею второго этажа; как и предполагал Эдеард, шагать по ним было очень удобно. Возводя особняк, он имел представление только о его внешнем виде и не знал, как обустроить внутри. В нужный момент он просто набросал внутреннюю обстановку, похожую на ту, что город уничтожил по его просьбе, только освещение стало не оранжевым, а белым, размеры ванн и высота кроватей здесь соответствовали потребностям людей, а также были исправлены прочие многочисленные недостатки, с которыми жители Маккатрана мирились уже два тысячелетия.

Максен и Кансин встретили их в приемной второго этажа и пригласили на закрытый балкон, где уже стояло приготовленное вино и их ждали Динлей и Геали. Для своего четвертого брака Динлей выбрал девушку с ярко рыжими волосами. Геали было всего двадцать восемь лет, и она возвышалась над новобрачным на полных три дюйма. Эдеард смотрел на них, стоявших у балюстрады на фоне закатного неба, и с трудом сдерживал свои эмоции. Все жены Динлея легко могли показаться родными сестрами. «Он знает, что из этого ничего не получится, но почему же выбирает каждый раз один и тот же тип?»

– Оптимизм, – тихонько шепнула ему Кристабель.

Эдеард густо покраснел.

– Ох, Заступница, неужели я?..

– Нет, просто я хорошо тебя знаю. – Кристабель широко улыбнулась и обняла Динлея. – С возвращением. – Потом поцеловала Геали. – Как вам понравился медовый месяц?

– О, это было великолепно, спасибо. Ваша яхта возила нас в самые чудесные уединенные бухточки. А города на побережье все такие разные. Еще мы заглянули на острова Оантрана, я и не знала, что еще есть такие нетронутые места. С удовольствием осталась бы там жить.

Рука Динлея легла ей на талию.

– Мы и здесь можем отыскать уединенное местечко, – сказал он.

Геали в ответ поцеловала его, а Эдеард поспешил отпить глоток вина.

Максен обнял его за плечи.

– Ну, что ты думаешь о наших гостях? – спросил он, показывая на площадь поверх ограды особняка.

– Их очень уж много, – с радостью переключился на другую тему Эдеард.

Несмотря на стесненные условия, приезжие наполняли атмосферу города оптимизмом и надеждой. Люди излучали радостное предвкушение, словно в ночь накануне праздника.

– Через день после прибытия Небесных Властителей здесь никого не останется, – сказала Кансин.

– А еще через день начнут собираться другие, – ответил ей Максен. – Эдеард, мы не можем игнорировать проблему. Я посылал запрос в гильдию клерков: в Маккатране больше не осталось незарегистрированных помещений. Это невыносимо. Где будут жить наши дети?

– Никто и не собирается игнорировать проблему, – сказал Эдеард. – Как раз сегодня я обсуждал ее с мэром.

– И каково его потрясающее заключение? – спросил Динлей.

Эдеард взглянул на приятеля с удивлением: обычно Динлей выражался более сдержанно. В конце концов, может, Геали все же не такая, как ее предшественницы?

– Он уверен, что со временем все придет в норму. Сейчас мы видим колоссальный наплыв жаждущих руководства Небесных Властителей. В начале это неизбежно. Но потом их количество уменьшится.

– Когда?

Эдеард пожал плечами.

– Проблема не в тех, кто стремится попасть в Ядро, а в их родственниках. Это они создают проблемы с размещением.

– И это все? Таков ответ мэра? Подождите несколько лет, и проблема рассосется сама собой?

– Не совсем так. Вокруг Маккатрана открывается много перехватывающих гостиниц. В большинстве прибрежных деревень, менее чем в дне пути от города есть, по крайней мере, по одному такому отелю. И каждый месяц открываются новые. Это должно помочь.

– Я надеюсь, что так и будет, – сказала Геали. – Детям моего брата уже больше двадцати, и они не могут найти в городе никакого жилья. Керал уже путешествовал по провинциям, чтобы посмотреть, как устроена жизнь за пределами Игуру.

– Это очень хорошо, – заметил Эдеард. – Слишком многие из наших детей рассчитывают только на город.

– Но мы прожили здесь две тысячи лет, – посетовала Геали. – Почему мы должны уезжать?

– Жизнь меняется, – ответил Максен. – Трудностей в провинциях сейчас стало меньше. Там уже не только сельские поселения. Некоторые провинциальные гильдии по численности и возможностям соперничают с маккатранскими.

– Тогда почему Небесные Властители не посещают эти города? Почему они выбирают только Маккатран?

Кансин и Динлей повернулись, словно ожидая объяснений от Эдеарда. Он бы и рад был ответить, но не знал как.

– Только в Маккатране есть башни Эйри, – сказал Максен.

«Так не должно быть, – подумал Эдеард. – Маккатран не наш город, он никогда не предназначался для людей».

– Я спрошу, – выпалил он.

Теперь уже все посмотрели в его сторону.

– Правда, – сказал он. – Когда прилетят Небесные Властители, я спрошу, что им нужно для того, чтобы забрать наши души. И правда ли, что они могут вести нас только с башен Маккатрана.

Геали наклонилась вперед и чмокнула его в щеку.

– Спасибо тебе, Идущий-по-Воде.

Он усмехнулся, стараясь не встретиться взглядом с Кристабель.

– Пожалуйста.

– Это неудобство может нам помочь, – сказал Динлей.

– Неудобство? – переспросил Эдеард.

– Неудобство, причиняемое Маккатрану наплывом приезжих, – с абсолютно невинным видом пояснил Максен.

– Как это?

– Неудобство порождает неудовлетворенность. И все вспомнят о нем, когда наступит время очередных выборов мэра.

Эдеард застонал, догадываясь, что последует дальше.