Питер Гамильтон - Темпоральная Бездна

«Да, любимый. Сейчас все в городе наблюдают за Сампалоком. Никто не верил, что привлекут милицию. Отец опасается худшего, но в Высшем Совете лишь немногие осмеливаются возразить мэру. Ох, Эдеард, какой ужас, и все по моей вине».

«Нет».

«Да, – настаивала она. – Это я придумала согнать их всех в Сампалок, и посмотри, сколько достойных людей уже пострадали».

«Мы правильно поступили, иначе беспорядки только умножились бы. Так и должно было быть».

«Правда? Я уже не уверена в этом».

«Ответственность лежит только на мне. Кристабель, возможно, мне скоро придется покинуть город. И хорошо, если я не окажусь в шахтах Трампелло».

«Я поеду с тобой, ты же знаешь. Куда бы то ни было».

«Нет, дорогая, ты станешь главой Хакспена».

«Не уверена, что мне этого хочется, если Хакспен окажется под властью Овейна и его „единого народа“».

«Давай не будем ничего решать сгоряча, хотя бы до завтра».

«Как скажешь. Я могу тебе чем-нибудь помочь? Пожалуйста. Я бы очень хотела сейчас быть с тобой рядом».

«Нет. Но многие люди ранены. Им требуется помощь врачей».

«Это я организую. Я поговорю с Грандмастером медицинской гильдии. По крайней мере он не принадлежит к числу сторонников Овейна».

«Вот и хорошо».

Аллея вывела их к самому Облачному каналу неподалеку от моста. Констебли, стоявшие у обоих его концов, беспомощно наблюдали за маршировавшей мимо милицией. Солдаты все прибывали со стороны Верхнего Рва и аккуратными рядами заполняли площадь. Кроме одного взвода, построенного по четыре человека в ряд, поперек дороги. Стоило Эдеарду выйти из аллеи, как на него нацелились двадцать восемь пистолетов.

– Лейтенант, я хочу с вами поговорить, – крикнул Эдеард.

Первый ряд расступился, и вперед вышел лейтенант. На вид ему было далеко за тридцать, из-под форменной фуражки выбивались светлые вьющиеся волосы. На сине-зеленом мундире ярко блестели тщательно начищенные пуговицы, к белому ремню была пристегнута длинная сабля.

Эдеард постарался скрыть свое разочарование. Перед ним предстал типичный офицер милиции, недалекий молодой аристократ, считающий свой патент поводом для бесконечного высокомерия. А он-то надеялся, что хоть раз встретит кого-то с искрой сообразительности и склонностью к независимому мышлению.

– Идущий-по-Воде. – Офицер коротко кивнул. – Я лейтенант Юстас. Я командую несколькими отрядами и получил недвусмысленный приказ полковника не пропускать вас через мост.

Имя показалось Эдеарду знакомым, но он был уверен, что никогда не встречал этого человека.

– Если вам приказано еще и прекратить мятеж, то я могу это сделать. Я уже справился с беспорядками у Средней заводи.

– Зато спровоцировали их повсеместно, – заметил лейтенант Юстас. – Вы представляете угрозу, Идущий-по-Воде, и чем скорее покинете город, тем лучше.

– Пострадает множество людей, – сказал Эдеард. – Я уверен, вы и сами это понимаете. Я не могу допустить обострения ситуации до такой степени, чтобы милиции пришлось стрелять в людей. Для решения этой проблемы достаточно констеблей.

– Ваше неожиданное сочувствие к преступным элементам меня удивляет. А разве не вы сами провоцировали их весь прошедший год?

– Прошу вас, дайте мне попытаться. Я обращаюсь к вам как мужчина к мужчине. Что вы теряете? Если я успокою толпу, ваш полковник будет гордиться вашей способностью проявлять инициативу. Если мне это не удастся, вы просто продолжите выполнять задание.

– Как мужчина к мужчине, да?

Эдеард кивнул. Что-то было не так. Но лицо лейтенанта оставалось абсолютно бесстрастным.

– В Маккатране есть хорошая поговорка, – сказал Юстас. – Хотя деревенскому мальчишке она может быть и не известна. «Не мочись в канал, вдруг пригодится воды напиться».

Лейтенант презрительно махнул рукой, и вдруг Эдеард заметил на третьем пальце его руки серебряное кольцо. Он не смог сдержать разочарования. Кольцо было в виде завитка лозы с единственным рубином в центре.

«Жених Джессиль».

– Хватит об этом, – с утомленным видом сказал Юстас и отвернулся. – Еще один шаг к мосту, Идущий-по-Воде, и мы посмотрим, сколько пуль вы в состоянии отвести от себя и своих друзей. А теперь убирайся в свой грязный коровник, откуда вылез.

– Забудь о нем. – Динлей насмешливо кивнул на сомкнувшийся строй милиции. – Мы просто обойдем их стороной, используя маскировку. Это не проблема. Мы легко проберемся на площадь.

Эдеард посмотрел на суровые лица солдат, прицелившихся в него, на все еще прибывавшие шеренги милиции. Легкий ветерок осыпал все вокруг опавшими лепестками, словно сухим розовым снегом.

– Я не могу драться на две стороны сразу, – сказал он.

– Тогда сбей их водой, – предложил Максен. – Чем угодно, лишь бы предотвратить стрельбу.

– Не уверен, что здесь достаточно воды, – возразил Эдеард, мрачно поглядывая на Облачный канал.

– Тогда воздухом, – посоветовала Кансин. – Ты можешь использовать воздух? Смети их ураганом.

– Ну, допустим…

Раздался пистолетный выстрел. Все четверо инстинктивно пригнулись. Солдаты милиции, угрожающе насторожившись, смотрели поверх их голов.

– А, пропади все пропадом, – бросил Эдеард. – У нас больше нет времени.

Грохнул еще один выстрел.

Эдеард вытащил из канала позади солдат огромный столб воды и где-то вдалеке услышал команду «Целься!».

Столб воды начал наклоняться над берегом, и лейтенант Юстас опасливо втянул голову в плечи, а его солдаты поспешили объединить третьи руки, чтобы образовать единый щит. Эдеард обрушил огромную массу.

– Огонь!

Залп двухсот пятидесяти пистолетов разорвал воздух.

– Нет! – в ужасе закричал Эдеард.

Образованный им водопад сбил с ног с дюжину солдат и потащил по земле, пока они не ухватились за ограждающий канал бортик.

– Огонь!

Прогрохотал второй залп.

– Не подпускайте их ко мне, – скомандовал он своим друзьям.

Максен и Динлей сразу же начали сталкивать в Облачный канал еще не оправившихся от купания солдат, а Кансин третьей рукой выбивала пистолеты у тех, кто сохранил присутствие духа и целился в Идущего-по-Воде.

Высоко над улицей Барфол начал закручиваться широкий столб воздуха. В детстве Эдеард очень любил слушать истории об ураганах и часто жалел, что ни разу не видел их своими глазами. Теперь он старался изо всех сил.

Сгустившийся воздух потемнел и начал угрожающе завывать. Вращающийся конец воронки вытянулся вниз к самой площади.

Один из облитых водой солдат сумел все же выстрелить в Эдеарда. Динлей, увидев, как он целится, третьей рукой оттолкнул дуло оружия. Пуля ушла в сторону, а Динлей сбил солдата с ног физическим толчком. Лейтенант Юстас бросился на него, и все трое, поскользнувшись на мокрой дорожке, покатились на землю. К ним кинулся еще один солдат.