Питер Гамильтон - Темпоральная Бездна

– Что же вы предлагаете? Мне показалось, что именно это мы и намерены обсудить.

– И обсудим. Мое предложение, как ты его назвал, состоит в том, чтобы избавляться от бандитов и грабителей не через их изоляцию. Все мы живем в одном мире. Мы должны стать единым народом. И проблемы нужно решать всем миром. Полки милиции должны действовать в провинциях, а констебли – здесь, в городе. И вот когда мы переловим всех злодеев, мы сможем сослать их в удаленное место. Твоя идея о далеком острове мне понравилась, так легче будет их охранять.

– Так в чем же разница между вами и Финитаном?

– Финитан думает только о городе. Он ищет краткосрочные решения. Ведь не мог же ты не задумываться о том, что станет с людьми после высылки.

– Я думая об этом, ваша честь, – признал Эдеард. – Но пока мы только ухудшили положение на равнине Игуру, где участились случаи грабежей. Именно потому я и предложил высылку.

– А как ты думаешь, сможем ли мы решать эти проблемы по отдельности?

– Как я понимаю, необходимо учитывать обе стороны дела.

– Рад слышать. К несчастью, в городе справиться легче. И ты, Идущий-по-Воде, показал нам, как это можно сделать. Никто не сомневается в твоем окончательном успехе, даже бедняга Байз.

– Хотелось бы мне, чтобы и он сдался.

Овейн рассмеялся.

– Не беспокойся. Придет время, и я сам встану рядом с Байзом и добьюсь его подписи на ордерах.

– Ваша честь?

– Это просто политика. Мастер Байз считает, что добьется большего могущества, поддерживая меня. В Совете меня его поддержка вполне устраивает. Но в конце концов он будет вынужден смириться с неизбежностью, и мы изгоним его гнусных дружков с улиц города.

– Это… внушает надежду.

– Я так и подумал. Я не стану просить тебя о поддержке, поскольку Финитан твой покровитель, а я не могу поощрять вероломство, но скажи, ты согласен хотя бы с некоторыми из моих возражений?

– Да, ваша честь, согласен.

– Спасибо.

– Но почему вы не можете достичь согласия с мастером Финитаном?

– К несчастью, мы слишком долго были политическими противниками. И ни один из нас не доверяет другому. Должен предупредить, я буду упорно бороться за то, чтобы сохранить свой пост, и не важно, насколько мы согласны или не согласны в частных вопросах. Такова человеческая природа, особенно у нас, консервативных мастеров. Как ты думаешь, Финитан согласится отступить?

– Нет.

– Верно. Я же хотел разъяснить тебе свои стремления. Кто бы ни выиграл эти выборы, бороться на улицах против бандитов придется тебе.

– Спасибо вам, ваша честь.

– Хочу признаться, что мысль о твоей дальнейшей работе на благо города вселяет в меня уверенность. С тех пор как ты прошел по воде, констебли творят настоящие чудеса. Чего стоит только эта громкая победа над похитителями бедняжки Мирнаты. В тот день я и сам присоединился к всеобщему ликованию, когда вы плыли в гондоле по Главному каналу. И прошу Заступницу только о том, чтобы она была так же благосклонна к полкам милиции. У них не менее трудное задание, да еще и тесно связанное с политикой.

– Каким образом? – спросил Эдеард.

За разговором они уже почти дошли до Внешнего канала, и впереди показался бронзовый позеленевший мост, спроектированный самим Рахом.

– Жители провинций хотят пользоваться всеми преимуществами города, ничего за это не заплатив, – сказал Овейн. – Пять раз за прошедший год я посылал наши полки на помощь отчаявшимся губернаторам провинций, И что мы получили взамен? Неохотное возмещение самых основных затрат. А какая польза от этих рейдов? В конце концов полки возвращаются домой, оставляя провинции беззащитными перед уцелевшими бандитами. Бессмысленное занятие, которое ничего не дает в долгосрочной перспективе. Если мы хотим добиться стабильности и покончить с этими ужасными преступлениями, провинциям придется платить налоги по ставкам Маккатрана, чтобы организовать постоянную защиту. Тогда милиция будет оставаться в стратегически важных пунктах постоянно. Такое дело требует колоссальной реорганизации, нельзя усилить одну провинцию в ущерб другим. И все затраты – а они будут немалыми – следует делить поровну. Закон должен действовать одинаково для всех без исключений. И мастер в своем особняке, и фермер в своем коттедже должны подчиняться одним и тем же правилам.

– Единый народ, – произнес Эдеард.

– Точно. Сейчас же между городом и провинциями слишком слабые связи. И посмотри, к чему это привело: мы оказались на грани анархии. Новой угрозы можно избежать, лишь объединив все цивилизованные силы, укрепив границы и усилив правосудие. А такое возможно только там, где существует настоящее равенство.

Они вместе подошли к мосту. Эдеард пытался осознать все, сказанное мэром, но его мысли были в полном беспорядке. В тени комплекса Дома парламента Овейн снова повернулся к Эдеарду.

– Я надеюсь, что ты больше не считаешь меня врагом, Идущий-по-Воде.

– И никогда не считал, ваша честь.

– Это меня радует. Возможно, настанет время, когда ваше поколение придет к власти, вы избавитесь от тщеславия и недомыслия, отличающих сегодняшних политиков. Я желаю тебе в этом удачи.

Сказав так, Овейн коротко кивнул и направился в башню гильдии чиновников. Свита последовала за ним. Капитан Ларош, проходя мимо Эдварда, понимающе кивнул.

– Ох, Заступница, – выдохнул Эдеард.

Он повернулся и медленно зашагал вдоль стены Дома парламента к мосту, через который мог выйти в Дживон. «Значит, – думал он, – кто бы ни выиграл, мне обеспечена поддержка в борьбе с бандами».

Несмотря на все заверения мэра, Эдеард все же надеялся, что победит Финитан. Хотя и идея с колонией для преступников на удаленном острове казалась весьма привлекательной.

Из всех жителей Маккатрана Эдеард меньше всего ожидал встретить на ступеньках общежития констеблей Нанитту. Но в тот вечер его поджидала именно она.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она.

Про-взгляд Эдеарда мгновенно обследовал окрестности. Он надеялся не увидеть знакомых людей (к примеру, эта встреча была бы в первую очередь неприятна для Максена), а узнать, кого послал следить за ним Буат.

– У тебя ровно одна минута, – сказал он, убедившись, что поблизости нет ничего подозрительного.

– Не здесь, это слишком важный разговор, – дрогнувшим голосом попросила Нанитта. Вся ее самоуверенность куда-то пропала.

Эдеард пригляделся к ней внимательнее. Под темно-синим плащом на ней было платье в зеленую и белую полоску с низким вырезом, а волосы она уложила длинными локонами. При солнечном свете был отчетливо заметен обильный макияж, но даже он не мог скрыть синяка на скуле, и губа девушки, похоже, совсем недавно кровоточила.