Доминика Арсе - Звездный Титаник

– Вам не обязательно тут находиться, – произносит капитан на фоне суеты своего экипажа. – Но я уважаю вас, как самую старшую на корабле, а тем более женщину, что сидела за штурвалом корабля и принимала решения на пилотирование и курс. Вводить в заблуждение такую не угоду чести. Положение у нас катастрофическое. Вся надежда на герцога Клавдия, и на его боевой опыт. Возможно, на трусость дерзкого отрепья.

Через семнадцать минут по счетчику панели управления начался бой. Рыцарь ударил первым, разнося в клочья самых ретивых. Враг опомнился и попытался атаковать со всех сторон. Но яхта Клавдия вышла из клещей легко, словно рыцарь был самим кораблем и чувствовал машину, как собственный организм. Синие, зеленые и красные потоки энергии разносились по пространству и создавали красочную игру смерти. Некоторые достигали цели, превращая серые и черные кораблики в красное облако, что быстро схлопывалось из – за вакуумной среды. Зато осколки разлетались и разлетались, будто каждое уничтожение – это появление сверхновой… Когда подоспели истребители, половины кораблей противника уже была уничтожена. Но вторая не желала отступать, будто пилотировали их не люди, что обладают инстинктом самосохранения. Тут что – то иное. Быть может роботы, или просто иная раса, незнающая страха.

Первые потери со стороны своих. Один из фланговых кораблей звена попал под атаку, и смертоносный поток просто поглотил его. В эфир врываются переговоры. Крики, брань рыцаря, предсмертные вопли пилотов. Капитан выключает это. Его руки на подлокотниках дрожат, он никак не может повлиять на ситуацию. Знаю, его это гложет. Единственное, что по силам – это сохранить собранность экипажа, оградив от паники. Они все и так напуганы.

Я и сама, как на иголках. Сердце обрывается и падает в Черный Квазар. Оливер сейчас в этом месиве. Взрывается второй истребитель… третий. Четвертый теряет управление от скользящего удара. Вражеские корабли бьются с истребителями на равных. Яхта рыцаря неистовствует, летает, пытаясь брать огонь на себя, и даже подставляясь. Но враг попробовал его на зуб и уже не стремиться мериться силой. Нападающие просто тянут время. Ибо к ним идет подкрепление!

Хочу включить эфир, но не могу без разрешения капитана. А глаза его будто стекленеют. Он бледный, скулы сжаты. Видимо, думает, как еще можно защищать корабль. Ведь наши силы тают. Восемь легких кораблей против сорока целей.

Истребители уходят! Убегают прочь с трехмерного поля боя, оставляя Клавдия одного! Разлетаются в разные стороны, словно от опасного эпицентра. Рой накидывается на рыцаря. Мне искренне жаль, что так случилось. Они просто клюют его, но пока тщетно. Силовое поле сверкает, получая удар за ударом. Синяя вспышка поглощает картинку в одно мгновение.

Все окружающие яхту корабли растворяются в мощнейшем потоке энергии. Капитан истерично усмехнулся. Я тоже поняла, в чем дело. Ударное поле – оружие массового поражения, которое заготовил Клавдий на крайний случай.

Единицы уцелели, те, что погнались за убегающими истребителями. К счастью для наших, в ускорении они не уступают. Но не все. Два корабля, похоже, повреждены. И противник настигает. Яхта рыцаря спешит на помощь, добивая остатки вражин по пути. Еще один наш корабль успевают подбить. Но истребители подоспели, сумев отбить второго.

Враги отступают в количестве шести кораблей. Выдыхаю с некоторым облегчением. Наши возвращаются. Волнение в груди разгорается все сильнее. Внутри тлеет тревога. Вызываю интерактивную панель, без санкции командира. Он меня вторым пилотом посадил.

Активирую связь!

– Доложить потери! – Кричу в эфир, замечая, как ошарашен моим рвением капитан.

И рыцарь доложил потери, просто выкинув список бортовых номеров, который тут же отразился именами на дисплее. Я выскочила из рубки, как ошпаренная, давя прорывающуюся истерику. Оливера подбили.

Как оказалась в ангаре уже не помню. Вышло это не сразу, ждала декомпрессии в шлюзах после возвращения уцелевших истребителей. Ворвалась на посадочную палубу и устремилась к яхте. Гарь, холод, вонь плавленых полимеров, но кривлюсь не от этого. Я просто давлю слезы, не отчаянно не желая показывать слабость.

– Должны были остаться выжившие! – Кричу, еще не дойдя до рыцаря, что буквально спрыгнул с трапа и уже собирался смыться из ангара.

– Переставьте энергоблоки! – Кричит Клавдий рабочим, не замечая меня. – И залатайте обшивку титановой заплаткой, есть пробоина под левым крылом.

– Сэр рыцарь! – Окликаю, оборачивается с бешеным взглядом, что страшно становится. – Вы не должны их так оставлять.

– Женщина, не путайся под ногами! – Выдал строго. Замерла, не решаясь подходить ближе. Боюсь его…

– Пожалуйста, – вырвался мой писк.

Прищурился, всматривается. Меняется в лице даже.

– Графиня, что вы тут забыли?! – Продолжает строго, но с нотками удивления. – Видимо, вы знаете больше других гражданских. К сожалению, безопасное место лишь на моей яхте. Однако же я снял свое предложение ранее. Поэтому ничем помочь не могу.

Вот урод. Злость накатывает. Пусть он и дрался хорошо, и победил славно, но все равно он – напыщенный, самодовольный урод. Так бы и сказала. Но…

– Нужно вернуться за выжившими, – говорю истончившимся голосом. – Сигналы маячков могут засечь и чужие. Нам надо спешить.

– Не мне, и не вам, – усмехнулся. – А спасательной команде. Челнок готовится, но все тщетно, уж поверьте, графиня. Те, кто успел катапультироваться, уже замерзли. Даже если были в скафандрах. До звезд далеко, здесь абсолютный ноль.

Развернулся, устремился быстрым шагом на выход.

– То есть вы уже всех похоронили?! – Кричу вслед, посмелев.

Ничего не ответил, вышел.

Стучат молотки, работает сварка, разбрасывая искры, люди бранятся друг на друга, подгоняют. Помчалась к челноку, у которого больше всего суеты. Под шумок прошмыгнула по трапу, оказавшись в широкой каюте, где по обе стороны расставлены кресла. В них примостилась уже большая часть спасательной команды. Никаких узких коридоров и кучи кают, все сразу с трапа, чтобы не толкаться и делать дела быстро. Продуманно, ничего не скажешь.

Не дожидаясь реакции окружающий, усаживаюсь в свободное кресло, пристегиваюсь, чтобы обозначить свою решимость.

Минута подготовки, как вечность. Ведь с каждой секундой из него выходят жалкие остатки жизни! Кому, как ни мне это знать… Выгораю изнутри, душит меня, давит и давит, выдавливая остатки здравомыслия. А эти морды вокруг улыбаются, шутят даже. Как цинично! Они совершенно не переживают за него и других!

Стараюсь не смотреть в их глаза, могут прогнать. Но трап поднимается, смыкаясь со створками плотно, герметизируется шлюз. Ангар вновь готовит корабль к вылету, заполняясь вакуумом. Взлет, такой немыслимо долгожданный.