Вернор Виндж - Дети небес

Шелковинт отвечал:

— Очень скоро, мой господин Читиратифор. Видите сами, как повреждена у нее морда. Она слабеет день ото дня.

Стаи говорили тихо, никто из людей, кроме Равны, не услышал бы.

— Не вздумай торопить события, Шелковинт. — Части стаи смотрели туда, куда не доставал взгляд Равны. — Смерть должна быть естественной.

Может быть, Амди приходил поговорить, но Равна только помнила, как Шелковинт его прогонял.

Еще одна стая пришла как-то к Шелковинту — тощая, с маленькими телами пятерка. По-самнорски она не говорила, но вроде бы расспрашивала Шелковинта о неизбежной смерти Равны. Те элементы, которых она видела, смотрели светлыми недружелюбными глазами. В бульканье стаи слышалась убийственная злость.

Потом пришел самый длинный кусок времени. Он начался с визита Рваных Ушей. Стая молча шла несколько минут рядом с повозкой, просто рассматривая Равну.

— Она еще не умерла, Шелковинт.

Вздох.

— Да, господин мой Читиратифор.

— Дышит она по-другому. Глаза двигаются. Она не слабеет день ото дня, как ты утверждал. — Стая с рваными ушами сердито зашипела: — Человека должно быть легко убить, Шелковинт!

— Но вы велели не торопить события, господин. Да, эта двуногая может в конце концов выжить — но посмотрите на ее вбитую внутрь морду У нее никогда не будет ума больше, чем у синглета.

— Такой смерти может быть недостаточно. — Читиратифор отвернулся, глядя на что-то — кого-то? — в стороне от передового фургона. — Я еще вернусь к тебе, Шелковинт.

И он ушел вперед.

Еще пару минут ехали в молчании, потом Шелковинт слегка ткнул ее в спину.

— Тебе лучше, да? — спросил он.

Равна не ответила. Весь остаток дня она лежала тихо и безжизненно, глядя на все, что могла увидеть, не поворачивая головы. Они ехали по глубокой долине, и иногда мелькали параллельно курсу участки белопенной реки. Слышна была идущая впереди телега. Экипаж сзади был ей виден — это был крытый фургон для перевозки корма, всплывавший в каких-то самых несвязных воспоминаниях. За этим фургоном шли Амди, Джефри и Ганнон. В прошлые времена Джеф и Ганнон были если не друзьями, то товарищами по детским проказам. Сейчас они едва разговаривали. Когда Ганнон не видел, руки Джефри иногда сжимались в кулаки.

Солнечный свет на лесных верхушках погас. Мелькали сверкающие снега на краях долины. Солнца было больше, чем… раньше. Когда день клонился к вечеру, Равна услыхала тревожное низкое завывание Стальных Когтей. Караван съехал с тропы, через снег, в самую глубокую тень. Спереди прибежал Читиратифор, доставая на ходу подзорные трубы. Устроился в снегу, выставил трубы в проем в листве. Погонщики сбились возле керхогов и пытались успокоить животных. Несколько секунд все молчали, только смотрели. Двигались только подзорные трубы Читиратифора. Он за чем-то следил, и это что-то направлялось сюда.

И тут наконец-то Равна тоже услышала: мурлычущее гудение паровых турбин. Тщательник на «Взгляде Сверху — 2». Шум воздушного корабля нарастал… а потом стал стихать и через минуту сменился тишиной. Читиратифор убрал подзорные трубы и начал вставать. Какая-то стая, невидимая Равне, издала предупреждающее шипение, и Читиратифор снова припал к земле. Еще несколько минут никто не двигался. Потом Читиратифор встал на ноги и раздраженно махнул погонщикам выводить караван на дорогу.

Лежа в густеющих сумерках, Равна вспомнила весь этот день по порядку. Смогла вспомнить непрерывный поток времени, логически связать причины и следствия.

Может быть, слишком поздно, но жизнь ее возобновилась.

Притвориться беспамятной — это был бы, наверное, самый надежный план, но Равна быстро осознала, что это просто невозможно. Запах, пронизывающий все ее воспоминания, — это был запах одежды, запах ее самой. Без Шелковинта она бы на-верняка покрылась гноящимися ранами. При всей его очевидной злости на нее, он чудеса творил несколькими мокрыми тряпками и одной, по всей вероятности, переменой одежды. Но сейчас, придя в память, она уже не могла так продолжать.

Значит, будь изувеченным синглетом и надейся, что это будет сочтено достаточной смертью.

Когда остановились на ночь, она позволила Шелковинту положить себя на землю возле колес. Позволила ему завернуть себя в одеяло. Но когда он принес еду и попытался засовывать ей в рот, она вытащила из-под одеяла руки и потянулась к миске. Шелковинт минуту сопротивлялся, потом дал ей взять миску. И с почти свирепым вниманием смотрел, как она ест, но ни слова не сказал.

В этот вечер Равна впервые рассмотрела своих тюремщиков как следует. Она насчитала не меньше четырех стай, рассевшихся вдоль длинного костра. Похоже, почти всю черную работу делали Амди, Джефри и Ганнон. У них был свой маленький костерок, куда Шелковинт принес ей еду. Даже в тусклом свете Джеф выглядел именно так ужасно, как ей помнилось. И изо всех сил старался на нее не глядеть. Амди это удавалось хуже, но у него и голов больше, за которыми следить. А Ганнон? Ганнон Йоркенруд тоже не выглядел счастливым туристом, но ел усердно.

Эти трое, пусть и не пленники, были младшими в компании похитителей. Сейчас, вернувшись в разум, Равна перебирала миллион теорий. Джефри предавал ее в прошлом… но это должно быть что-то другое. А Ганнон? Еще один скрытый союзник? В это намного труднее было поверить.

От зерновых палочек ее не то чтобы стошнило, но сейчас… Равна с трудом поднялась на ноги.

— Отойду, — сказала она Шелковинту.

Стая поколебалась, но на этот раз очень недолго. Потом он принес ей старые ботинки Джо и помог их надеть. Пока он помогал ей добраться до кустов, не очень шатаясь, сзади слышался смех Ганнона.

Вести себя как синглет с поврежденным мозгом было нетрудно. Без поддержки Шелковинта она бы даже шага не сделала — так ее шатало. Когда они наконец остановились, она почти рухнула на корточки. Шелковинт ее поддержал, чтобы не упала, потом весь отступил назад. Стая бы этого не заметила в темноте, но Равна увидела волну ощутимой радости, которая по нему прошла. Он больше не подтирка пленника. А может быть, не только этому он радуется.

— Вернулась наконец в разум? — еле слышно прошептал Шелковинт, будто изнутри уха. Это было что-то вроде направленного звукового пучка, который умеет издавать координированная стая. Равна неопределенно, но утвердительно хмыкнула. — Отлично! — продолжал шептать Шелковинт. — Чем меньше будешь говорить ртом, тем лучше… есть еще много что тебе рассказать.

Но ничего к этому он не добавил.

При возвращении в лагерь Равна заметила, что Шелковинт и сам слегка хромает. Он и был той стаей, что выгнала ее из дому. Которой она ногу прижала.

Пока Шелковинт укладывал ее возле телеги, она знала, что за ними следит множество голов. Через минуту подошел второй по страшности похититель и жестом велел Шелковинту отойти. Та тощая светлоглазая стая. Слегка потыкала в нее носами, говоря по-самнорски, причем было понятно, что человеческого языка эта стая на самом деле не понимает. Равна стонала, металась и надеялась, что выглядит безумной. Через несколько минут такого общения пятерка отступила. Кажется, она точно так же была раздражена улучшением у Равны, как Читиратифор. Повернувшись, она бросила Шелковинту какой-то приказ и пошла прочь.