Эдгар Берроуз - Джон Картер с Марса. Книга 1

– Но как я могла догадаться об этом, Карторис? – спросила она простодушно. – Ты мне когда-нибудь говорил об этом? С твоих уст слетали хоть раз признания в любви?

– Но ты должна была знать об этом! – воскликнул он. – В сердечных делах я так же глуп, как и мой отец: я не знаю, как обращаться с женщиной; и все же драгоценные камни, разбросанные по дорожкам королевского сада, деревья, цветы, газоны – все видело любовь, наполнявшую мое сердце с той минуты, когда я впервые увидел твое прекрасное лицо и совершенные формы. Как же ты могла остаться слепой к моей любви?

– А разве в Гелиуме девушки ухаживают за молодыми людьми? – спросила Тувия.

– Ты смеешься надо мной? – воскликнул Карторис. – Скажи, что ты смеешься надо мной и что ты все же любишь меня, Тувия!

– Я не могу сказать тебе этого, Карторис, так как я обещана другому.

Она говорила ровным голосом, но кто может поручиться, что в нем не звучала безграничная печаль? Кто может сказать это?

– Обещана другому? – с трудом произнес Карторис. Его лицо стало почти белым, но затем он поднял голову, как и подобает тому, в чьих жилах течет кровь повелителя мира. – Карторис из Гелиума желает тебе счастья с человеком, которого ты избрала, – сказал он. – С… – И он замолчал в ожидании, когда она произнесет имя.

– Кулан Тит, джеддак Каола, – ответила она. – Друг моего отца и самый могущественный союзник Пиапса.

Молодой человек посмотрел на нее внимательно, прежде чем заговорил опять.

– Ты любишь его? – спросил он.

– Я обещана ему, – просто ответила она. – Молодой человек больше ни на чем не настаивал.

– Он один из самых знатных людей Барсума и могущественный воин, друг моего отца и мой – если бы это был кто-нибудь другой, – пробормотал он почти свирепо.

То, о чем думала девушка, было скрыто от Карториса, и только легкая тень печали за него или за себя, а может, и за обоих вместе не исчезла с ее лица.

Карторис из Гелиума не спрашивал, хотя он и заметил это выражение. Он поднес к губам покрытый бриллиантами край великолепной одежды девушки.

– Счастье и слава Кулан Титу и бесценному бриллианту, который был дарован ему судьбой, – сказал он, и хотя голос его был хриплым, в нем звучала искренность. – Я сказал, что люблю тебя, Тувия, до того, как узнал, что ты обещана другому. Я не могу повторить этого, но, к счастью, ты уже знаешь, и в этом нет оскорбления ни для тебя, ни для Туван Дина, ни для меня. Моя любовь такова, что может распространиться и на Кулан Тита, если ты любишь его. – В последних словах его прозвучал вопрос.

– Я обещана ему, – ответила она.

Карторис медленно повернулся. Одну руку он положил на сердце, другую на эфес своей длинной шпаги.

– Они принадлежат тебе навсегда, – сказал он.

Через мгновение он уже вошел во дворец и скрылся из виду.

Если бы Карторис обернулся, он увидел бы, как Тувия стоит на коленях у скамьи из эрепта. Лицо она прятала в ладонях. Плакала ли она? Некому было проверить это.

Карторис из Гелиума в тот же день вошел в зал друга своего отца без предупреждения. Он прилетел один на маленьком быстроходном аппарате, уверенный в том, что найдет обычное гостеприимство, с каким его всегда встречали в Птарсе. Но поскольку не соблюдались формальности при прибытии, не соблюдались они и при входе во дворец.

Туван Дину он объяснил, что испытывает новое свое изобретение, которым был оборудован его летательный аппарат, – хитроумное улучшение обычного марсианского воздушного компаса, который, будучи направлен на определенное место назначения, будет вести корабль точно по указанному курсу; при этом необходимо только держать нос корабля всегда в направлении, которое указывает стрелка компаса, для того, чтобы достичь любой заданной точки на Барсуме в кратчайший срок и по кратчайшему маршруту.

Изобретение Карториса состояло из дополнительного прибора, направлявшего судно по компасу и, по прибытию в точку, на которую был направлен компас, останавливавшего и снижавшего судно автоматически.

– Ты без труда оценишь преимущества этого изобретения, – сказал он Туван Дину, который сопровождал его на посадочную площадку на крыше дворца, чтобы посмотреть работу компаса и попрощаться с молодым другом.

Дюжина офицеров с несколькими слугами личной охраны собрались около джеддака и его гостя – нетерпеливые слушатели их разговора; один из слуг был настолько нетерпелив, что его господин дважды делал ему выговор за попытку прикоснуться к сложному механизму – чудесному компасу, контролирующему направление – как был назван этот прибор.

– Например, продолжал Карторис, – мне предстоит путешествие на всю ночь, как сегодня. Я устанавливаю указатель на правом циферблате, который контролирует и обеспечивает восточное полушарие Барсума таким образом, чтобы это соответствовало точной долготе и широте нужной точки. Затем завожу двигатель, заворачиваюсь в шелка и меха и с зажженными огнями лечу по направлению к Гелиуму, уверенный, что в назначенный час совершу мягкую посадку на площадке своего собственного дворца, буду ли я в это время спать или нет.

– При условии, что ты не столкнешься с таким же ночным путешественником, – сказал Туван Дин.

Карторис улыбнулся.

– Это не представляет опасности, – ответил он. – Посмотри сюда. – И он указал на прибор по правую сторону от «компаса направления». – Это мой «указатель преград» – так я его назвал. Прибор, который вы видите, поднимает и опускает корабль, он снабжен приводом к приборам и рычагам управления.

Прибор очень прост; это не что иное, как генератор, работающий на радии и распространяющий радиоактивность во всех направлениях на расстояние в сотни ярдов от летящего судна. Если же эта окружающая судно оболочка из волн прерывается в каком-либо направлении, чувствительный датчик немедленно улавливает нарушение, передавая в то же время сигналы магнитному прибору, который, в свою очередь, приводит в действие механизм управления, отклоняющий корабль от преграды до тех пор, пока радиоактивная сфера корабля не уходит от соприкосновения с преградой; затем корабль ложится на свой курс. В том случае, если нарушение произойдет сзади, например при подходе быстро движущегося корабля, механизм приводит в действие прибор скорости и одновременно аппарат управления, судно набирает скорость и при этом снижается или поднимается, в зависимости от того, выше или ниже проходит курс движущегося за ним летательного аппарата.

В особо трудных случаях, когда встречается не одна, а много преград, или же если необходимо отклонить корабль от прямого движения больше чем на 45 градусов в любом направлении, или же корабль достиг места назначения и находится в сотне ярдов от поверхности, механизм останавливает корабль и в то же время дает громкий сигнал тревоги, который непременно разбудит пилота. Ты видишь, я предусмотрел все возможные случайности.