Нил Эшер - Темный разум

Когда они прибыли сюда, Пенни Роял сказал что–то вроде «в ней растет боевой разум», и слова эти вдруг стали ясны Блайту. Капюшонники — деградировавшие, далекие потомки таких, как Техник, так что манипуляции Пенни Рояла куда глубже, чем все считали. А высоко в небе сам Пенни Роял менялся, растекался, изгибался в огромную тарелку из полупрозрачных черных пластин. Изабель внезапно распрямилась, метнувшись к этой тарелке, став вдруг ослепительно–яркой, будто что–то прошло по всему ее телу и выплеснулось вперед. Вырабатываемая ею искажающая пространство сила даже здесь скрутила Брайту желудок. Потом деформация врезалась в неподвижный центр ИИ — и разбилась на куски, разлетевшиеся во все стороны.

Сперва до людей долетел звук — словно столкнулись два дредноута, и Блайт зажал ладонями уши. Там, где упал один из осколков искажения, земля свернулась, будто на нее смотрели сквозь объектив «рыбий глаз». Потом пошла волна, вырывая корни и траву, быстро добралась до корабля, подбросила «Розу», опрокинула Блайта на спину. Звук стал глухим, воздух вокруг загустел янтарем, и капитан почувствовал, как включились корабельные гравидвигатели, плавно опустив корабль обратно на землю и не позволив ему рухнуть. С трудом поднявшись, Блайт увидел, что защитное поле сомкнулось вокруг них как раз вовремя, чтобы перехватить и отразить новые фрагменты искажения.

— Здорово, Левен.

— А же говорил, — откликнулся разум голема, — с расстояния в пару световых веков мы бы могли наблюдать с комфортом.

А Блайт задумался о давних словах Пенни Рояла — о том, что Спир и сам ИИ — приманка для Изабель. Ну, это понятно. Но почему? Почему ИИ не мог завершить свои дела с ней во время их последней встречи на «Заливе мурены»? И зачем, во имя здравого смысла, он вмешался в ее трансформацию, обратив ее в это?

— А ИИ вообще испытывают чувство вины? — поинтересовался подошедший ближе Бронд.

Вот тут он попал в точку. Очевидно ведь, что Пенни Роял исправляет прошлые ошибки, пытается разгрести то, что натворил, когда еще не был таким хорошим. Блайт не мог справиться с ощущением, что Пенни Роял выбрал Изабель — один из своих грехов — как путь к отпущению. Но не значит ли это, что сейчас они станут свидетелями тщательно продуманного самоубийства черного ИИ?

— Проклятье, какого хрена!

Я висел вверх тормашками, удерживаемый только ремнями безопасности.

А Рисс, как ни странно, по–прежнему располагалась уютным клубком на водительском месте, словно не подверженная шуткам гравитации, хотя наш вездеход стоял сейчас на собственной крыше. Я оглянулся — Ткач растянулся клювом вниз на том, что только что было потолком, выпятив огузок и имея довольно–таки пришибленный вид.

— Согласен, — буркнул он и принялся, корчась, переворачиваться.

— Гравитационная ударная волна, — сообщила Рисс, — вызванная сложной формой У-пространственного искривления. Эта операция куда тоньше работы государственных ПИПов. — Дрон оглянулась. — Не дергайтесь, сейчас кувыркнемся обратно.

Загудели гидравлические моторы, и вездеход начал заваливаться. Я разглядел, как ближайшее решетчатое колесо сползает вниз по выдвинувшейся телескопической оси. Секунду спустя машина лежала на боку, потом снова наклонилась — и резко перевернулась, встав почти как положено. — Хм! — произнес Ткач.

Уткотреп выглядел слегка раздраженным; он сидел, цепляясь когтями за стену, поскольку вездеход еще немного кренился. Но слаженная работа колеса и оси сделала свое дело, и мы снова застыли ровно.

— И какова же причина? — поинтересовался я, ощупывая ноющее плечо.

— Да, — Рисс опять посмотрела на Ткача, и ее третий черный глаз широко открылся, — какова же причина?

Пока Ткач ерзал, размышляя, отвечать или нет, я попытался добыть информацию через «форс», надеясь получить спутниковое изображение того, что происходит. Но нет: компьютерная сеть Масады не функционировала.

— Причина — Изабель Сатоми, — буркнул наконец Ткач.

— Что? — выпалил я, тут же на себя разозлившись. В последнее время подобные восклицания слишком часто выдавали мое тупое невежество. — Какого дьявола, как она вообще могла оказаться здесь? Местная система безопасности на высоте, и Государство возьмет ее, стоит только «Заливу мурены» приземлиться.

— Изабель Сатоми, — проговорил Ткач, вытаскивая свой приборчик и подсоединяя к нему нечто вроде маленького рога, — находится сейчас на первой стадии становления биомеха и боевого разума. Пенни Роял испытывает затруднения.

Я успел прикусить язык, не дав вырваться очередному «Что?».

— А на какой стадии был Техник? — спросила Рисс.

— На десятой, самой высокой. — Он поднес свое устройство к глазам. — Поехали.

Немигающий взгляд Рисс остановился на мне.

— Слушайся этого парня, — кивнул я.

Рисс без комментариев развернулась, рычаг дернулся, и вездеход с легким скрежетом рванул с места вперед. У горизонта вроде бы сверкнула молния, и небо, кажется, потемнело. Мы проехали еще футов сто, когда очередная волна, вырывая траву, покатилась на нас. Я стиснул ручки сиденья, не желая еще раз повиснуть всем весом на ремнях, если мы снова перевернемся.

Щелк.

Взбаламученная земля вокруг нас вдруг стала ровной и гладкой, словно придавленная невидимым прессом, и, когда я оглянулся, Ткач вновь поднимал свой прибор. Приближающаяся гравитационная волна ударилась о границу плоскости — и ушла вверх, а мы продолжали катиться без помех, разминувшись с волной, хотя я и выругался, когда съехавшая с ровного участка машина подпрыгнула и ремень безопасности врезался в ушибленную ключицу. Но вездеход и не думал переворачиваться. Я вновь обернулся — Ткач обнажил в ухмылке острые белые зубы.

— Легионы аналитических ИИ перебили бы друг дружку, чтобы завладеть этой твоей игрушкой, — заметила Рисс.

— Да, — ответил Ткач, — потому–то я сейчас здесь.

Полчаса езды, еще четыре волны, пара взрывов — и вот наконец мы у цели. Небо светилось, как после атомного удара. Но вездеход, похоже, все–таки получил повреждение: когда мы взобрались на вершину свеженького холма из спрессованных корневищ, что–то отказало, и завоняло раскаленным железом. Ткач резко толкнул грузовую дверь — та с грохотом отвалилась. Уткотреп поспешно выбрался наружу, я отстегнулся и последовал за ним.

— Респиратор, — напомнила не отстающая Рисс.

Я быстро надел маску, остановился перевести дыхание и протереть муть на периферии зрения, а потом догнал Ткача.

Мы достигли места, к которому так стремились. Далеко справа я разглядел «Розу», укрытую куполом защитного поля. Далеко слева виднелся наполовину засыпанный землей дом эшетерского ИИ. В небе прямо над нами Пенни Роял и существо, бывшее когда–то Изабель Сатоми, вцепились друг в друга, как разъяренные псы. И, похоже, черный ИИ проигрывал.