Нил Эшер - Темный разум

Она решила, что противоперегрузочное кресло возле пульта будет мешать, и, опустив капюшон, подвинула его. Кресло сорвалось с креплений и врезалось в стену рубки, а Изабель нависла над панелью управления, изучая изображение чужого корабля на слоистом экране. Запоздало сообразив, она закрыла бронеставни — хотя переднее щитостекло толщиной в десять дюймов, залп из энергетического оружия способен причинить вред даже ей. А чужой корабль меж тем включил реактивные двигатели, подходя ближе, и Изабель направила не него луч коммуникатора.

— Привет, — послала она сообщение, — рада, что тут кто–то объявился — иначе нам предстояло бы очень долгое путешествие.

Она благоразумно решила не транслировать свое нынешнее изображение.

Ответа не последовало, но Изабель понимала, что ее корабль сейчас непрерывно сканируют. Сенсорами она следила за чужим звездолетом, но единственный рельсотрон пока не активировала. Да в этом и не было нужды — она могла запустить пушку, прицелиться и выстрелить за считаные миллисекунды. Во всяком случае, ни один из врагов, способных искать ее тут, не стал бы тратить время на злорадство, а сразу открыл бы огонь. Или предпочел бы взойти на борт и разобраться с противницей лично. Сама она поступила бы именно так. Странно, однако, что сидящие в другом корабле — враги они или нет — упорно молчат.

Трент…

Она и забыла о нем. А тот тем временем только что открыл шлюз, ведущий к маленькому аварийному шаттлу. Несомненно, он надеялся добраться до чужого корабля, считая, что там его шансы на выживание возрастут. Изабель проследила, как он затаскивает свои шмотки в шлюз, — и закрыла за ним дверь. Обе двери.

— Трент, — сказала она, — я позволила тебе выстрелить — один раз, только чтобы продемонстрировать всю тщетность попыток меня убить. Теперь я разрешила тебе попробовать бежать — из тех же соображений. — Конечно, она солгала. Если бы он додумался вывести из строя датчики шлюза, то скрылся бы раньше, чем она заметила. — Еще одно подобное проявление глупости — и я разорву наше соглашение. Посиди, подумай, как это будет.

Она и сама не прочь вообразить, как это было бы восхитительно.

Он хотел что–то сказать, но Изабель отключила микрофон. С Трентом она разберется позже. Вернувшись к картинке на экране, она заморгала рядами глаз, уверенная, что, пока она ненадолго отвлеклась, тут промелькнула какая–то тень. Мысленно она вновь прокрутила несколько последних секунд. Вот она, тень — на миг сгустилась у внешнего выхода чужого корабля, рванулась в сторону «Залива мурены» — и исчезла из поля зрения.

Изабель проверила информацию с датчика, но, как ни странно, ничего не обнаружила. Ее сенсоры должны были засечь эту движущуюся тьму, как засекла камера. Выходит, ее сенсоры осрамились, а значит, либо кто–то взломал корабельные системы, либо кто–то или что–то воспользовался изощренной маскировкой. Она немедленно сконцентрировала внимание на всех выходах в открытый космос, одновременно активировав лазеры и загрузив в них программу зачистки — теперь орудия располагались так, чтобы наверняка поразить любой объект размером с человека и крупнее, который появится возле корпуса звездолета.

— Ай, — произнес голос в ее голове, и все лазеры отключились.

Короткое, глупое междометие — но Изабель отчего–то охватил ужас. Она не могла даже отследить, откуда пришел звук или каким образом отменилась ее команда, поданная лазерам. Получается, их действительно взломали — нечто проникло и в корабельную компьютерную сеть, и в ее хайманскую суперсистему.

— Торвальд Спир, — задумчиво произнес голос.

«Залив мурены» дернулся и содрогнулся, словно какой–нибудь великан схватил корабль и потряс, чтобы проверить, что там гремит внутри. Потом корпус истошно завизжал — будто под тысячью скребущих когтистых лап. А затем Изабель увидела предупреждающий значок, сигнализирующий о том, что сервисный люк двигательного отсека открыт.

Изабель резко развернулась — и замерла. Она узнала этот тихий, лишенный эмоций голос, звучавший в ее голове. Борясь со страхом, она все же вышла из рубки. Она шагала по центральному коридору, и движение все больше и больше растормаживало ее другую часть. Ужас исчез, вытесненный гневом и нездоровым возбуждением в преддверии охоты. Наконец она добралась до закрытого сейчас шлюза двигательного отсека — и снова замешкалась. Сможет ли она вообще втиснуться в рассчитанный на человека тамбур? Сможет, конечно, — шлюз мог вместить двух, а в критических обстоятельствах даже трех человек. А как насчет воздуха? Если сервисный вход открыт, то в двигательном отсеке царит вакуум. Но капюшонники явились из мира с очень разреженной атмосферой, и хотя они все же умирают без воздуха, они способны долгое время обходиться без него. Что же ей делать? Это же Пенни Роял…

Ругаясь про себя, она открыла внешний створ и протиснулась внутрь — чтобы обнаружить, что вентиляция отказала: система понимала, что кто–то находится в тамбуре, но не получала никаких данных с активированного скафандра, поскольку скафандра на вошедшей не было. Когда не обновляющийся воздух был полностью откачан, Изабель почувствовала, как разбросанные по ее телу сфинктеры сжимаются и глаза затягиваются какой–то прозрачной пленкой. Она открыла внутренний люк и вошла, напряженная, как пружина, — физически и ментально.

Хвостовой отсек, заставленный топливными баками и прочим оборудованием для работы с термоядерным двигателем, был цилиндрической формы. Стены оплела паутина труб, тянущихся к двигателям малой тяги по всему кораблю. Рядом примостился ядерный реактор, напоминающий огромную железную хоккейную шайбу, угодившую в сеть трубопроводов. Наверху маячила сфера, в которой содержался корабельный разум, мозг вторинца, а посередине торчал У-пространственный двигатель. Он походил на гигантскую винную бутыль из полированного алюминия с матово–черными охлаждающими ребрами, доходящими до стен, и с выступающими с четырех сторон электромагнитными проекторами. Движок частично скрывался под шевелящейся черно–серебристой массой.

— Привет, Изабель, — раздалось у нее в мозгу.

Бывшей женщине невыносимо захотелось ринуться в атаку, она даже рванулась вперед, и все же ей удалось кое–как овладеть собой — человеческая сущность понимала, насколько самоубийственен подобный порыв. Она прицелилась, но выстрелить не смогла. Да, импульс протонной пушки, вероятно, поразил бы черный ИИ, но при этом он наверняка испортил бы У-пространственный двигатель, а это тоже самоубийство. Пускай движок бездействовал с тех пор, как Спир сбил настройку контуров Калаби–Яу но витые пространственные узлы никуда не делись — и если они развяжутся, то раскурочат здесь все, включая и ее, Изабель.