Нил Эшер - Темный разум

— Такие, как я, не имеют человеческих проблем с безумием.

Я выдержал паузу — повторения мне не слишком понравились. Вполне вероятно какое–то повреждение.

— Ты меня разыгрываешь! — воскликнул я. — Или ты исключаешь из категории «таких, как ты» разум, живший раньше вот в этом самом истребителе? Тот самый разум, который впоследствии поселился на том самом планетоиде, что под нами?

— Где Пенни Роял? — спросила Рисс.

Ну вот, звучит уже лучше. Я пошел дальше.

— Очевидно, на планете Масада, играет роль резонера при хранителе-ИИ по имени Амистад. Похоже, существует тайный закон о сроках давности для убийц-ИИ. Не знаю.

Рисс зашипела совсем по–змеиному.

Я наконец добрался до шлюза в носовой секции, открыл его, шагнул внутрь и, не дожидаясь выравнивания давлений, вышел через вторую дверь. За ней вились узкие мостки между главными агрегатами носовой секции и курганами отвердевшей монтажной пены. Сквозь мотки оптических и коммуникационных кабелей, сети трубопроводов. лент конвейеров, решетку строительных балок я разглядел только громаду рельсотрона и поворотное загрузочное устройство. Гравипластины тут отсутствовали, так что я включил на ботинках функцию «геккон», прошел по мостку и ступил на холм застывшей пены. По нему я добрался до тропы, ведущей к центральному цилиндру арсенала. Конечно, основные запасы хранились не здесь — они были распределены по помещениям, чтобы ненароком не взорвались все разом от одного толчка. Тут в основном проходила сборка и отладка.

— Похоже, этот факт тебя не очень порадовал?

— Пенни Роял должен умереть.

— О, согласен, и именно в этом я намерен ему поспособствовать.

— Как тебя зовут, человек?

— Торвальд Спир, биошпионаж, последний из дивизии Бернерса на Панархии, сожженной Пенни Роялом. Бывший пленник прадоров, бывший спутник Джебеля У-кэпа Кронга, служа с которым я встретился с похожим на тебя дроном. Недавно воскрешен — после того как был мертв больше сотни лет.

На это Рисс не ответила. Тогда не ответила.

Тропа привела меня к отверстию, сквозь которое шел конвейер — лента подачи снарядов; мне пришлось протискиваться туда, чтобы попасть внутрь. Справа я заметил ровные штабели снарядов, изготовленных Флейтом, а в конце — другой конвейер с полным поворотным барабаном. Сферическая бомба, стиснутая фиксаторами у «полюсов» и по «экватору», стояла почти по центру арсенала. По обе стороны от нее лежали аккуратно сложенные бездействующие корабельные роботы. Возможно, Флейт попытался их использовать, а Рисс — отключила. Или Флейт даже не пробовал активировать роботов, зная, что им не под силу тягаться с тем, что обвилось вокруг бомбы.

Я двинулся дальше, разглядывая дрона. Она все так же напоминала гигантскую кобру с развернутым капюшоном. Я видел четыре манипулятора под «брюхом» и торчащий из хвоста яйцеклад. Однако сейчас она выглядела весьма оживленной, исследовала манипуляторами какой–то механизм на поверхности шара, и все тело ее пребывало в постоянном движении. Казалось, дрон пытается половчее ухватить бомбу и стиснуть ее, выдавливая из шара жизнь. Тело «кобры» напоминало ртуть — оно было из жидкого металла, переливчатого, чуть прозрачного, так что можно было разглядеть работу внутренних «органов» дрона. Рисс была по–своему очень красива. Но кто же восхищается грацией тигра за миг до того, как он набросится и сожрет тебя — или узорами на змеиной коже в момент укуса?

— На Панархии не выжил никто, — произнесла она, когда я приблизился.

— История часто нуждается в уточнении, когда появляются новые факты, — ответил я, раздосадованный неизменностью реакции на мои слова.

— Все было учтено, — настаивала Рисс.

— Что ж, — я остановился, — не стану отрицать, мои воспоминания не всегда отчетливы. Но я ясно помню, как вскоре после бомбардировки видел прадора, пытавшегося установить рабодел капитану Гидеону — а потом напустившего на меня «паука».

— Обычные люди не переживают процедуру обращения в рабство, — сообщила Рисс.

— Я почти умирал, когда У-кэп спас меня.

— Ты ошибаешься. — Рисс, похоже, хотела сказать еще что–то, но не стала.

Однако к этому времени моя досада уже окрепла.

— Что–то ты больно склонна проповедовать, что возможно, а что — нет. Я думал, такое поведение свойственно скорее нам, глупым ограниченным человеческим существам!

— Очаровательно. — Рисс оторвала манипуляторы от механизма бомбы, подняла голову и повернулась ко мне.

Ее ярко–голубые глаза располагались в точности как у кобры. Но, оказывается, имелся еще и третий, черный как смоль — на небольшой турели, торчащей из макушки плоского черепа.

— Что очаровательно? — раздраженно переспросил я.

— Я помню тебя по той атаке на горнообрабатывающий комплекс, на Дюране. Я была тем дроном. Тебя удалось поместить в стазисный модуль и эвакуировать для лечения.

— И что?

Наверняка я там умер… именно там?

— Такие, как я, не имеют человеческих проблем со временем.

Ну вот, опять.

— Ты повреждена? — спросил я.

— Утрачена системная функция во время столкновения с Пенни Роялом пятьдесят восемь лет назад, но сейчас функция восстановлена, — ответила Рисс, — Так, с этой змеей нужно быть очень осторожным.

А Рисс продолжила:

— Разрешаю тебе отправить со своего «форса» одно текстовое сообщение, содержащее точное описание твоей истории до настоящего момента. Если я буду удовлетворена, то отпущу взрывное устройство.

Мне захотелось послать дрона куда подальше, но я понимал, что эта идея не из лучших. Дроны–убийцы специально создавались агрессивными параноиками, и делались они второпях, что, естественно, вело к приумножению ошибок. К тому же я еще не исключил возможности того, что данный экземпляр может быть склонен к суициду.

Разглядывая Рисс, я проверял доступные «форсу» ресурсы. А еще — систематизировал факты и воспоминания. Начал с биографии, которую отсылал Изабель, добавил свои «заметки» о Панархии. Потом загрузил то, что помнил о планете, на которой Джебель спас меня от прадоров. Потом последовала Дюрана, где я умер. Потом пояснил, как вновь обрел память во время воскрешения, и перечислил все, что случилось потом. Данные я ввел в преобразующую текстовую программу, потом в «разумную» программу–редактор. На выходе получилось десять тысяч слов, и тут «форс» сигнализировал об открытии нового канала связи. Я отослал Рисс «письмо», она застыла на секунду, моргнула черным глазом — и медленно развернула стискивавшие бомбу кольца.

— Друзья? — рискнул я.

— Очаровательно, — повторила Рисс. — Похоже, у нас одна цель, и ты, хоть и запутался, кажешься весьма способным.