Иван Филимонов - Гавран [СИ]

– Через, – он на мгновение отвлёкся на свою нейросеть, – девять дней вернётся из... командировки, скажем так, один мой знакомый. Хороший знакомый. Решать подобные вопросы удалённо я не хочу. Да и не делается так обычно. После возвращения я переговорю с ним. Он свяжется с теми аристо-музейщиками, которым ты продал секцию с линкора.

Ну да, глупо было бы полагать, что Бор Броро не узнаёт о том, что творится в его хозяйстве, через несколько секунд после того, как это "что-то" происходит. Хорошо, если "после", а не "до"...

– Хотя ты и не соответствуешь официально требованиям, предъявляемым флотом к участникам программ "Спасатель" и "Демилитаризация"... Там необходимо иметь собственную пустотную платформу классом не ниже эсминца или малого транспорта либо быть постоянным членам экипажа. И лично копаться в найденных где-то в пространстве обломках кораблей. Но как оказавшему важные услуги в этой области – ты получишь по ходатайству упомянутого человека рекомендацию от этих общественников для Штаба Флота. Служба Безопасности корпорации поддержит, – в виде исключения и "в надежде на перспективу", скажем так, – после чего ты подпишешь личное заявление и станешь участником данных программ. И отправишься на местную системную Базу флота, где за очень разумные деньги получишь почти свежую флотскую сетку и набор имплантов. Её спецификацию, набор имплантов и учебных баз, которые ты запросишь у военных, обсудим позже. Ближе к указанному сроку.

Шеф встал, показывая, что разговор закончен. Ещё раз заразительно потянулся, усмехнулся и поинтересовался:

– Удовлетворён?

– Да. – Кивнул я.

Несмотря на некоторый раздрай в мыслях, я был действительно удовлетворён. Всё, вроде бы, решилось наилучшим для меня образом. Все озвученные Броро минусы и плюсы я и сам более-менее разобрал и прикинул до этого, так что... Да и решение принял ещё до беседы. Ничего не изменилось как-бы. Ну а то, что я однозначно "буду должен" СБ... Во-первых, пока она общается со мной через Бора Броро, – меня это почему-то не сильно пугает. А во-вторых... Во-вторых, я подумаю об этом завтра, как говорила одна героиня. У меня сегодня другие проблемы. Вот с ними и буду разбираться.

– Шеф, можно вопрос? – решился я. – Личный. Вернее, два... Нет, один!

Я наконец определился – и рискнул. Пока удачно складывается – надо пользоваться. А то какого чёрта, здесь какая-то херня творится, которая меня напрямую касается, – а я ни сном, ни духом, как говорится.

Броро картинно приподнял бровь и склонил голову набок. И замер, сцепив руки за спиной. Ожившая иллюстрация вопроса и лёгкого недоумения, блин.

– Нра Броро, я в прошлый раз случайно услышал возможно не предназначавшуюся мне реплику... Что-то про вашу уважаемую бабушку... И вообще, я немного удивлён вашим отношением ко мне. Излишне доброжелательным... Могу я спросить, в чем тут дело?

Шеф ещё пару секунд сохранял демонстративную неподвижность... А потом просто засмеялся. Причём выглядело это в его исполнении, вопреки моим предположениям, весьма позитивно и заразительно.

– Не бери в голову! – Хлопнул он меня по плечу. Хорошо хоть не в полную силу. Только вот откуда такие знакомые выражения?

– Я расскажу тебе. Кое-что. Чуть позже. – Он уже явно подтолкнул меня в сторону двери. – Наверное...

И опять уже явно заржал.

А я всю обратную дорогу до ангара путался в итогах разговора и собственных мыслях: о том, какую сетку я всё-таки хочу поставить, какое направление развития выбрать, хватит ли у меня денег или придётся брать кредит... И что за херня вообще происходит и причём тут бабушка глубокоуважаемого такт-сержанта и моего нынешнего шефа Бора Броро?..

Часть 3. Дорогой Лироя Дженкинса.

Слава, – тот самый бывший директор мой, который любвеобильный раздолбай и умелец утягивать деньги у вышестоящего руководства, – имел привычку, распалившись от невъе... изумительной тупости подчинённых, кричать: "Когда, наконец, вы престанете думать жопой и для разнообразия подключите ту часть тела, к которую едите!.."

С печалью могу констатировать – это про меня. В смысле, про "думать жопой". Ничем другим то положение, в котором оказался в данный момент, я объяснить не могу. А поскольку времени, чтобы "задним умом" оценить собственные действия, у меня сейчас много, – не знаю пока насколько, но мне хватит, полагаю, – можно разобрать собственную воистину преступную торопливость и глупость неторопливо и подробно. Н-да, только и остаётся теперь...

Всего-то и надо было сообразить, если уж на анализ конкретных вещей ума не хватает: когда после размеренного затишья в несколько месяцев события в жизни начинают сыпаться одно за другим, собираясь в солидный такой снежный ком – стоит насторожиться, подстегнуть мозги и начать обдумывать свои предстоящие действия более тщательно и критично. Тормозные мозги не шевелятся – хоть просто повнимательней будь. Не лезь бездумно туда, куда ни одна собака свой... нос не суёт, блин! Замри, оглядись... Но благостный болван Влад Гавран продолжал плыть по ускорившемуся течению, всё так же неторопливо и "умно" рассуждая. И шевеля ластами своими всё так же грациозно и плавно. Вот и "умничай" сейчас, философ доморощенный! Без малейшей возможности как-то повлиять на сложившуюся ситуацию и абсолютно не представляя, чем все происходящее закончится... Дебил, бл**ь.

Вот именно, олигофрен и тормоз, иначе не скажешь. В итоге слабенькие мозги меня и подвели. И поразительная самоуверенность. В условиях дефицита времени – принимать первое пришедшее в голову решение за единственно верное... Идиота кусок! Ведь сам себя "заторопил", закрутил – и крупно подставил в итоге. Очень крупно, даже оценить пока не могу насколько. Теперь вот только и остаётся – в воспоминаниях копаться. "Крепиться задним умом". И кусая себя за мозжечок – прикидывать, как стоило поступить действительно разумному существу. Уже пару раз последние дни в памяти прокрутил, сейчас на третий пойду. Благо, вспоминать там немного. Не сразу все посыпалось...

Четыре дня после разговора с Броро я однообразно и спокойно работал со своей бригадой по прямому профилю: разбирая за смену по одной секции мёртвого линкора "Дров". Почему уверен, что именно его? Потому что теперь, имея набор стримов и скан-отпечатки первого обломка, станционный искин идентифицировал следующие буквально за минуту-другую. Особого смысла в получении сертификатов на каждый кусок не было, – по опыту работы, на новые серьёзные находки рассчитывать вот так подряд не стоило, – но вопреки моему пессимизму немного мелочи я набрал-таки. В смысле вещей не полностью обезличенных, а подходящих для размещения в музее конкретного боевого корабля. Ни по объёму, ни по стоимости они намного не тянули, поэтому отправлять решил всё в куче, в конце, – когда закончатся назначенные к разделке секции линкора.