Михаил Атаманов - Искажающие реальность-2

Да, я заранее знал, к чему в итоге приведёт мой разговор с дипломатом гэкхо — сразу после получения нужных сведений не отличающийся долготерпением кунг Вайд Шишиш обвинит коварных мелеефатов в попытке стравить космические расы гэкхо и миелонцев, после чего гэкхо выступят союзниками Союза миелонских прайдов в космической войне. Чувствовал ли я какие-нибудь угрызения совести от этого? С чего бы это вдруг? Война так или иначе была неизбежна, и от моих ответов зависел лишь состав воюющих группировок.

На моменте беседы с лэнгом Амиру У-Маяу меня впервые перебили:

— Так ты, оказывается, лично общался с воплощением Великой Самки?! — забавно было сравнивать выражения изумления на лицах представителей разных рас, я с трудом поборол так и рвущуюся на мои губы улыбку.

Авторитет повышен до 18!

Я подтвердил знакомство с великой проповедницей и продолжил рассказ. Когда же в итоге закончил на моменте освобождения Комара из-под стражи «Первого Прайда», оба Дипломата ещё долго не могли успокоиться и наперебой принялись уточнять разные детали в моём повествовании. Наконец, Коста Дыхш посчитал полученные сведения достаточными и резко сменил тему.

Состроив на своей мохнатой морде нарочито грозное выражение, он достал из напоясной сумки крупный вытянутой формы красный кристалл размером с мизинец взрослого человека:

— Вчера вечером вассалы гэкхо из так называемой вами «Тёмной Фракции» сделали огромный заказ разнообразного оборудования и материалов в нашем космопорте, причём попытались расплатиться за поставляемые товары фальшивыми кристаллами. Конечно же, за мошенничество эти люди сурово наказаны. Но вопрос в другом — они ссылалась на вас двоих как источник появления этих фальшивок. Эх, нужно бы конечно расспросить вас обоих и содрать три шкуры, чтобы впредь неповадно было, но я так понимаю, что ваша фракция и так уже сама себя наказала, связавшись с недобросовестными закупщиками драгоценного металла…

Мы с Иваном Лозовским дружно закивали, опустив головы и изо всех сил демонстрируя раскаяние и смирение.

— Сколько там было платины и полученных кристаллов? — уточнил Коста Дыхш, и Иван Лозовский, перебивая меня, сообщил о трёхстах килограммах платины и полученных за неё от контрабандистов двух миллионах кристаллов.

— Вот-вот… — укоризненно покачал головой гэкхо. — Целых триста килограммов! А продали бы металл по той схеме, которую я тебе предлагал, Иван, получили бы честные сто пятьдесят тысяч кристаллов. Причём это были бы настоящие кристаллы, в отличие от подсунутых вами, не фальшивые. Может даже за такой крупный опт и отличное качество платины мои друзья и сто пятьдесят пять тысяч даже дали бы вам. Подумайте над этим уроком и впредь не попадайтесь на связях с незаконными скупщиками. Всё, оба свободны! Только прежде чем уехать, сперва ящик со своей машины снимите и занесите ко мне в дом…

Мы с Дипломатом сидели на берегу мелкой журчащей речушки и наблюдали чудный рассвет. Солнце ещё не поднялось над горизонтом, но уже раскрасило облачка в розовые тона. Мир просыпался. В камышах суетились утки, в реке плескалась мелкая рыбёшка, мириады бабочек-однодневок кружили в бесконечном танце и спешили провести с пользой свой единственный и такой ответственный день. Мы молчали. Говорить действительно не хотелось, поскольку оба прекрасно понимали, насколько нам повезло, что официальный представитель гэкхо находился в благодушном настроении и не стал наказывать нас за самодеятельность с продажей платины.

Наконец, я нарушил затянувшееся молчание и задал лежащему на траве с полуприкрытыми глазами Лозовскому вопрос по поводу нового лидера фракции. Дипломат выплюнул измочаленную травинку, которую до этого вертел в зубах, присел и повернулся ко мне:

— Сам-то что думаешь по этому поводу?

Я лишь неопределённо пожал плечами. Всех сложных взаимоотношений внутри фракции я не знал, а потому слабо представлял, кто мог наиболее безболезненно заменить самоустранившегося лидера. Так и не дождавшись от меня никакого ответа, Лозовский начал говорить сам:

— Очевидно, это должен быть известный и авторитетный член фракции, чтобы народ пошёл за ним. Напрашивается, конечно же, кто-то из гердов. Тамара? Пожалуй, самая популярная из всех игроков фракции, а бойцы «Второго Легиона» так и вовсе все как один готовы умереть за неё. Вот только нашу девушку-паладина легко представить на передовой ведущей за собой бойцов, но никак не сидящей в штабе и перебирающей бумажки.

Тут я был полностью согласен с Дипломатом — Тамара никак не ассоциировалась у меня с лидером фракции. Место Паладина действительно в бою или там, где требуется противостоять вражеской магии, но никак не в глубоком тылу выслушивать отчёты производственников и распределять ресурсы между лабораториями.

— Герд Тарасов? — продолжил Лозовский перечисление кандидатов. — Отличный вариант, самый прокачанный и уважаемый наш игрок. Я первым делом поговорил именно с ним, но Игорь категорически отказался, сказав: «не моё». Он готов взвалить на себя часть функций лидера в плане проведения и планирования военных операций, но не более того. Эдакий министр обороны, подчиняющийся главе государства.

И снова я был согласен со своим собеседником. Профессиональный военный должен находиться на своём месте, и лучше Тарасова и его «Первого Легиона» никто бы не справился с вопросами обороны.

— Ещё одного нашего герда, лидера «научников», на позиции лидера фракции всерьёз я не рассматриваю. Герд Устинов фанат своей лаборатории, в которой сидит фактически безвылазно. Его призвание — воплощать в нашем реальном мире технологии, полученные из игры, и ради этого он готов ставить свои эксперименты сутками напролёт. Именно Устинов даёт нашим внешним куратором то, что они так ждут от проекта «Купол», и человек находится на своём месте.

Но тогда кто? Признаться, я совсем потерялся, ведь кроме перечисленных статусных игроков во фракции оставался только один герд: Изыскатель Комар. Неужели Иван Лозовский подводил беседу именно к этому? Нет, я не готов к такой роли! Не моё это!!! К счастью, Дипломат полагал так же:

— Остаёшься лишь ты, Комар. Но мне кажется, что ты совершенно не желаешь для себя такой роли. Да и наша фракция, будем откровенны, по-прежнему относится к тебе с недоверием. Уже не так резко негативно, как раньше, всё-таки сказывается ведущаяся нами объяснительная работа, да и твои дела на пользу фракции видны даже самым упёртым скептикам, но пока ещё до признания очень далеко.

— Но кого ты тогда предлагаешь на роль лидера? — поинтересовался я, понимая, что просто так этот разговор мой собеседник бы не начал. — Оставить Радугина?