Питер Гамильтон - Звёздная дорога

– Вот чертовщина!

– Да уж, точно, – сказал Вэнс. – Мы вернулись к тому, с чего начали, и у нас множество необъяснимых смертей на Сент-Либре. Если мы хотим с этим разобраться, нам понадобятся весомые научные доказательства. Итак, что у тебя для меня есть?

– Ничего полезного, – признался Антринелл. – Мы взяли больше восьми тысяч образцов, после того как колонна выехала из Вуканга. Ребята хорошо поработали с коллекторами, которые мы сделали. Мы уже проверили семьдесят процентов. Здесь потрясающее разнообразие видов растений, но подлинных отличий от основных генетических последовательностей Сент-Либры нет.

– Ясно.

– Дело не только в этом, Вэнс. Мы брали образцы в Абеллии, Эдзелле и Сарваре. Изменчивости нет нигде.

– Но территория сбора образцов не такая уж большая.

– Верно. Однако её протяженность – более шести тысяч километров. Полная устойчивость на подобных расстояниях – весьма красноречивый показатель. А ведь мы не приняли во внимание аналогичное отсутствие изменчивости, которое существует до самых Независимых государств.

– Хочешь сказать, мы зря теряем время?

Антринелл пожал плечами.

– Если бы мое слово что-то значило, то да. Я голосую за то, чтобы упаковать вещички и отправиться домой. Этот мир, безусловно, странный, и чем больше я его познаю, тем сильнее склоняюсь к теории биоформирования.

– Серьезно? – в изумлении спросил Вэнс.

Антринелл всегда был уверен в том, что вся жизнь в космосе представляла собой Господне таинство, совершенно естественное по сути. Господь многие планеты благословил жизнью. Только вот за десятилетия исследований люди так и не обнаружили другой разумной расы. Что во многом подтверждало догмат Господней книги о том, что Он сотворил человека по образу и подобию Своему. Пока что все выглядело так, будто во Вселенной существовали только человечество и Зант. И каждый Воин Евангелия знал, что Зант – воплощение дьявола.

– Да. Я бы ещё мог поверить в то, что зебровая флора развилась естественным образом. В ней есть симметрия, какой обычно не встречается в природе. Однако она достаточно элегантна, и мы видели куда более странные вещи на непригодных для человека планетах, которые осмотрели и оставили в покое. Но каждый день мы получаем авторадиограммы, обрабатывая образцы, я гляжу на них и вижу невероятно сложный геном. Именно такой, какой возникает после нескольких миллиардов лет эволюции. Это конечный итог эволюции растений, их пик. Этот мир достиг гармонии, равновесия, которое не похоже ни на что из увиденного нами ранее. Но здесь нет фоссилий [75] Фоссилии (лат. fossilis – ископаемый), или окаменелости, – ископаемые остатки организмов или следы их жизнедеятельности, относящиеся к прежним геологическим эпохам. .

– Таких, которые кто-то нашел. И признай, «Нортумберленд Интерстеллар» не очень-то хорошо искала.

– На планете такого размера нет аммонитов [76] Аммониты (лат. Ammonoidea) – вымерший подкласс головоногих моллюсков, существовавших с девона по мел. Свое название аммониты получили в честь древнеегипетского божества Амона с закрученными рогами. ? Ну хоть одного? Я тебя умоляю. – Он взмахнул рукой, указывая на холмы. – Кроме того, Сириусу не миллиарды лет. Ему в лучшем случае четыреста миллионов. Нет. Все это высажено. С геологической точки зрения – недавно. Но все это здесь поместили.

– Почему?

– Почему существует Зант? Пути Господни неисповедимы. Может быть, один из Его старших детей избрал это место своим садом? Нам не полагается спрашивать почему – по крайней мере, не в этой жизни.

– А необъяснимые смерти, с которыми мы столкнулись? Дирито прав: что-то ударило ДПП, какая-то сила толкнула его к краю ущелья.

– Эти смерти происходят только в нашем лагере. – Антринелл дёрнул головой в сторону «Тропиков». И есть один человек, который их объединяет.

– Не Ньюкасл, там её не было.

Антринелл скривился.

– Ага.

– Через пару дней Ральф должен закончить допрос Эрни Рейнерта. Когда мы будем точно знать, что убийство в Ньюкасле произошло на корпоративной почве, сможем лучше разобраться в том, как действовать здесь.

– Разумно. Но я склоняюсь к корпоративной версии. Чертовы ростовщики никогда не меняются, на все готовы, чтобы не упустить ни единого бакса.

Прислонившись к горячей черной шине «Тропика», Анджела следила за Эльстоном и Антринеллом, которые стояли на краю ущелья, увлеченные разговором. Их жесты были весьма оживленными. Слова – полными страсти и веры. Они говорили тихо, чтобы никто не мог подслушать.

Прямо сейчас Анджеле не было особого дела до того, о чем они говорили, хотя она догадывалась, что к ней это имеет непосредственное отношение. Несколько раз Антринелл головой указывал на «Тропики», намеренно не глядя на нее и остальных.

Авария потрясла и измотала её, как и всех участников автоколонны. Пришлось посуетиться. Антринелл и Пареш согласились, чтобы она спустилась к ДПП на верёвке, по причине её веса. Все боялись, что машина опять заскользит и продолжит падение на дно теснины. Поэтому они с Леорой спустились первыми и с помощью крепких тросов из углеродного волокна привязали перевернувшуюся кверху колёсами машину к скалам. Это была самая трудная четверть часа, которую она провела, игнорируя крики раненых друзей в разбитом джипе. И она все время следила, не появится ли в вездесущей мешанине запахов джунглей предательский аромат мяты. Только после того, как ДПП был надежно закреплён, они пробрались внутрь с полевыми наборами скорой медицинской помощи и начали делать, что могли.

Когда Анджела заползла в джип через разбитое окно и в смятении отпрянула при виде крови и страданий, она переключилась в некое подобие режима автопилота. Посмотри, что надо сделать, оцени, как это сделать, и попросту принимайся за работу. Вытащи ужасную ветку медоягоды из бедра О’Райли, не обращая внимания на его мучительные вопли, запечатай разорванную артерию с помощью умных гаджетов из полевого набора. Эмоции были излишними. Анджела хорошо умела изолировать и игнорировать собственные чувства. Все её благодарили за сделанное, особенно когда увидели, насколько серьезны ранения, с которыми ей пришлось иметь дело. Она слабо улыбнулась, вспомнив их изумление; даже Пареш встревожился, когда увидел, сколько крови было на её одежде, когда она наконец-то влезла обратно на вершину склона.

Можно забрать девушку из Нового Монако, но Новое Монако из девушки – никогда. В прошлый раз, перенеся то, что для большинства людей было бы обескураживающим эмоциональным шоком, Анджела сумела быстро отстраниться от всяческих глупых животных состояний и перейти к рациональным действиям. Это был чистый инстинкт выживания. И ей предстояло ещё не раз к нему прибегнуть…