Питер Гамильтон - Звёздная дорога

Камму Монтото не понадобилось много времени, чтобы выделить и идентифицировать яд. Микроскопические споры нарс-ягоды кто-то впрыснул в композиционный гель. Даже Анджела встревожилась, узнав об этом. Нарс-ягода была известной отравой. Споры были микроскопическими и летающими; каждый год из-за плохо помытой еды десятки людей попадали в больницу. А дозировка оказалась куда сильнее той, которую содержат припорошенный спорами салат-латук; даже её почки могли не восстановиться полностью. Кто бы ни устроил случившееся, он опасно приблизился к тому, чтобы убить всех членов колонны.

И потому теперь Анджела гнала ДПП вдоль по притоку так быстро, как только смела. Словно это могло увести её от опасности, от неудавшегося серийного убийцы и монстра среди деревьев. Но Лейф оказался прав, река была единственной дорогой сквозь этот труднопроходимый край, плоской и ровной, местами в пару сотен метров шириной. Анджела привыкла соблюдать большую осторожность на широких отрезках: река там была мельче, и это означало, что под слоем льда и снега, сквозь который ломилась большая машина, прятались валуны. Несколько столкновений случились во время её дежурства, когда она ещё не научилась читать показания радара. Не смотрела вперёд по-настоящему, не замечала аномальных выпуклостей, пока не становилось слишком поздно. Раздавался пугающий скрежет, когда нижняя часть щита врезалась в камень, и ДПП дёргался, а потом успокаивался. Но ДПП мог справиться с подобным. Анджеле нравилось управлять этой громадиной – как будто она так мстила планете за все передряги. Она уходила прочь от опасности, от прошлого.

На сетке радужковых смартклеток появились красные иконки, и Анджела стиснула зубы.

– Гадство. – Продолжая сканировать снег, окрашенный в персиковые тона, она начала сбавлять обороты. – Тормозим, – сообщила она по кольцевому каналу остальным водителям.

Эльстон стряхнул дремоту.

– Что такое… ох!

– Прости, – сказала она. – Но мы знали, что он долго не протянет.

Красные иконки пришли от телотрала Лютера. Серьезное недомогание, вызванное спорами нарс-ягоды, дало слишком сильную нагрузку на его органы, уже ослабленные после несчастного случая. Анджела была в каком-то смысле впечатлена тем, как долго он продержался; но это стоило ему больших мучений. Теперь они закончились. Красные иконки становились белыми – нейтральными. Так же, как было с Мохаммедом десять часов назад.

– Нам все равно надо дозаправиться, – сказал Эльстон.

Анджела остановила ДПП и повернула руль. Машины колонны медленно выстроились кругом, выставив сенсоры и дистанционные пулеметы в ледяную глушь Сент-Либры. Ночь должна была наступить через пару часов, но они все равно включили фары, направив лучи на низкий утес закованных в хрусталь деревьев, отмечавший берег. Радары метались туда-сюда, сканируя окружающую среду, насколько это представлялось возможным. Теперь ничто не смогло бы подобраться к ним незамеченным, и по приказу Антринелла никто не должен был выходить из круга.

Анджеле понадобились несколько минут, чтобы одеться. Ветра не было, но температура за последние два дня пугающе опустилась. Люди вымотались. Те, кому удалось избежать отравления, сменяли друг друга на водительском дежурстве и проводили дозаправку. Ошибки случались легко. Во время последней дозаправки Лейф снял перчатки, чтобы разобраться со скользким переходником. Его кожа соприкоснулась с металлической насадкой шланга. Холод мгновенно лишил её чувствительности, так что Лейф ничего не заметил; попытавшись убрать руку, он оторвал с нее лоскут плоти.

– Ты там поосторожнее, – слабым голосом сказал Эльстон.

– Ты меня знаешь. – Беспечность была наигранной; она видела, что под одеялом он все ещё трясется. И она следила за тем, сколько ели все инвалиды в её ДПП. Этого и близко не хватало.

Анджела вышла на замёрзшую реку и направилась вдоль ДПП к внутреннему кругу. Свет красных задних огней усиливал оранжево-розовое свечение Красного Сириуса, и мир казался усеянным брызгами киновари. В сумерках их было девять – в определенном смысле, счастливчиков: тех, кто избежал отравления, – Лорелея, Лулу, Леора, Антринелл, Каризма и Лейф – и тех, кто в достаточной степени пришел в себя, чтобы вести машины и заботиться о больных, – она сама, Мадлен и Джош.

– Это важный пункт для нас с точки зрения логистики, – сказал Антринелл. – Я оценил наши запасы горючего и хочу бросить грузовик номер два. Мы можем перекачать оставшийся в нем биойль в танкер и баки в грузовике номер один. Минус один набор топливных элементов – это существенно расширит наши возможности.

Анджела посмотрела на Каризму, но лица женщины не было видно под витками ткани и защитными очками. Она не стала протестовать.

– Ну ладно, – сказал Антринелл. Он готовился к ссоре. – Джош, мы с тобой перенесем Лютера в сани и положим с остальными.

– Зачем эта морока? – спросил Джош.

– Прошу прощения?

– В чем смысл? Зачем мы жжём непозволительные объемы биойля, волоча за собой кучу трупов по дикой глуши? Мы должны оставить их здесь. Подберем, когда прилетят эти ваши «Дедалы» и спасут нас. В конце концов, в этих джунглях нет диких животных – никто их не съест.

Анджела вынуждена была признать, что её восхищает его логика, хотя в самой идее было что-то коренным образом неправильное.

– Для протокола, – сказал Лейф, – если монстр меня прикончит, можете и мой труп бросить. Я не хочу быть виноватым в том, что мешал выжившим продвигаться вперёд.

– Они наши товарищи, – хриплым голосом произнес Антринелл. – Мы должны оказать им должное уважение за жертвы, которые они принесли.

– Какие, на хрен, жертвы! – сказала Каризма. – Их убили. И если из-за них мы замедлимся, будем следующими.

Теперь Анджела поняла: это был ещё один вызов законности конвоя, ещё одна разновидность разъедающего воздействия на лидерство. Внедрение сомнений, поощрение желающих усомниться в цели. Эльстон бы их поставил на место; Антринелл был другим, он хорошо исполнял роль заместителя командира, но собственного авторитета ему не хватало.

– Что оно с ними делает? – негромко спросила Анджела. – С Марком Читти и остальными? Их ведь утащили по какой-то причине, в конце концов. Есть идеи, в чем она заключается? Нет? Ну так вот, для протокола: я не хочу, чтобы меня, живую или мёртвую, бросили этой твари для вивисекции или использования в какой-нибудь разновидности сатанинского ритуала. И раз уж мы тут все записываем – наши запасы горючего ещё не достигли критического уровня. Вес на санях ничего не меняет.

Это была полная чушь. Она знала, что до Сарвара оставшегося биойля хватит впритык. Её собственная тайная надежда заключалась в том, что они достаточно близко подберутся к лагерю, и неукомплектованная бригада сможет подогнать к ним танкер или – даже лучше – прислать «Берлин».