Питер Гамильтон - Звёздная дорога

Капли пота стекали по лицу Анджелы и падали на светло-серую майку, когда она повернула на последнюю дорожку, ведущую обратно во двор. Первые недели после того, как она возобновила тренировки, были адом; мышцы не слушались, болела голова, тело продолжало требовать того же количества еды, которое она поглощала сначала во время беременности, а потом – во время кормления грудью. Но она вынуждала себя действовать, игнорируя боль. Теперь она почти вернулась к той форме, какой обладала до беременности: живот стал плоским, дряблые бедра превратились в ужасное воспоминание, отеки на лице прошли и снова проступили великолепные черты. По ночам они с Солом опять занимались сексом, если не дежурили в тревоге над кроваткой Ребки или если Анджела не начинала беспомощно рыдать от жалости к себе и гнева на судьбу, которую вселенная ей ниспослала.

Её взгляд привлекла синяя мигалка. По автостраде неслась «скорая». Сердце Анджелы ёкнуло, и она пристально посмотрела в сторону квик-кабин. Её сетевые линзы остались в спальне. Спорт был убежищем, где она пряталась от боли из-за Ребки. Она покинула дом всего лишь на сорок пять минут. Даже Сол смог бы продержаться сорок пять минут. Верно?

Анджела прибавила скорости и почти полетела вдоль дорожки.

И действительно, «скорая помощь» свернула с автострады на их подъездную дорогу, длинную и ухабистую ленту из битого камня, ведущую во двор. Анджела едва не опередила машину. Медбратья уже входили в дверь, когда она обогнула сарай для сушки зёрна и побежала по лужам.

Половина гостиной первого этажа, занятая медицинским оборудованием, превратилась в палату педиатрической помощи. Кровать была только одна – металлическая, с большими убираемыми колёсами. Один из медбратьев склонился над нею. Увидев это, Анджела не смогла сдержаться и резко втянула воздух. Сол, скорбный и жалкий, в нерешительности замер над медбратом.

– Что случилось? – закричала Анджела.

Сол направился к ней, умиротворяюще вскинув руки.

– Все в порядке. Ей стало трудно дышать, волокна-мониторы сообщили, что потребление кислорода падает. Я вызвал их, чтобы не доводить до критического состояния.

Анджела оттолкнула мужа, не утруждая себя ответом или порицанием… которое в последнее время высказывала слишком уж часто. Она знала, что это неправильно, знала, что он не виноват, но только на нем ей удавалось выместить свой гнев.

– Все хорошо, малышка, – проворковала она крохотному существу, лежавшему на кроватке.

Ребка, слишком маленькая для восьмимесячной девочки, была одета в ползунки с миленькими мультяшными цветами. Трубки и волокна-мониторы по-змеиному заползали под воротник, ручки и ножки малышки обхватывали браслеты. Рядом на матрасе расположился серебристо-серый модуль диализа, облегчавший работу почек, терпящих бедствие. Морщинистое личико хрупкой, болезненной Ребки исказилось, когда она заёрзала, изо рта вырвался тихий булькающий звук. Она была слишком слаба, чтобы плакать как следует. Трубка, по которой ей в нос поступал кислород, тихонько шипела.

Один лишь вид дочери, которой с трудом удавалось дышать, заставил глаза Анджелы наполниться слезами.

– Она получает достаточно кислорода, – сказал Дэвид, медбрат. Анджела знала по именам всех работников окружной службы скорой помощи. – Делать интубацию не нужно, – заверил он её.

– Хорошо. Ладно, – сказала Анджела, вытирая слезы, отчаянно надеясь на хорошие слова. – Что нам делать?

– Способность её лёгких к переработке кислорода снижалась на протяжении некоторого времени, – сказал Алкхед, другой медбрат, изучавший мониторы. – Мы её заберём, и там разберутся, в чем дело.

Анджела зажмурилась. Ребку заберут. Обратно в областной госпиталь Палмвилль; его педиатрическое крыло она знала лучше собственного наполовину построенного дома: слишком темная синяя краска, беззаботные светящиеся изображения антропоморфных животных на стенах, постельное бельё с пчелками и динозавриками, холл для родителей – зал ожидания в аду, полный слезливых и мертвоглазых обитателей, пребывание в котором было для нее невыносимо.

– Поехали, – сказала Анджела.

Она стиснула зубы, пытаясь взять под контроль бурные эмоции. Ещё одна проблема. Ещё одна уязвимость, с которой должно справиться это маленькое тело. Она думала, что лёгкие Ребки вне опасности, что стероиды работают, раз уж аппарат искусственного дыхания отключили две недели назад.

Ничто этого не предвещало; беременность протекала хорошо. Тесты – а их были десятки – всегда показывали, что с матерью и дочерью все в порядке. Новая Флорида не испытывала недостатка в медицинских учреждениях, а Окленд теперь являлся полноправным штатом с сенаторами в самом Вашингтоне. Педиатрическое отделение в областном госпитале Палмвилль было эффективным и профессиональным. Медицинская страховка высшего уровня, оформленная для семьи Ховард в зарегистрированной на Земле компании, выплачивалась исправно.

Только после родов они получили намек на тот ужас, который должен приключиться с их красивой дочкой. Желтуха [97] Желтуха новорожденных – физиологически обусловленная желтушность кожных покровов, которая появляется у детей на третий-четвертый день и проходит без лечения через одну-две недели после рождения. Ребки, совершенно нормальное явление для младенцев, развилась в полноценный отказ печени, который потребовал пересадки органа генетически модифицированной свиньи. Это был первый залп шквала медицинских катастроф, который обрушился на ребенка. С каждой бедой в госпитале умело справлялась преданная своему делу команда врачей. Но всякий раз, когда удавалось решить одну проблему, появлялась другая. Их накопление заставило докторов подозревать системный недуг, который пока что не удалось диагностировать.

Больше всего смятенных родителей Ребки тревожило то, что она не росла. На девятом месяце она весила пять с половиной килограммов, и росту в ней было едва ли пятьдесят три сантиметра. Но с её синдромом гипоплазии левых отделов сердца, поликистозом почек, дефицитом белка, приведшим к замедленному развитию мышц, слабой иммунной системой и разнообразными аллергиями отставание в росте было неизбежным, как предупредил их главный педиатр. К счастью, на неврологическое развитие это не повлияло. Сол клялся, что она улыбнулась один раз, всего-то десять дней назад.

Дэвид и Алкхед выкатили кровать через дверь; все медицинское оборудование, предназначенное для оказания критически важной помощи, разместилось на полках под матрасом. Кровать была задумана такой, чтобы помещаться в лечебный отсек «скорой помощи». Закрепив её на месте, Дэвид начал подключать системы к источнику питания и разъемам для передачи данных.