Питер Гамильтон - Звёздная дорога

– Нам придется достать деньги самим, – сказала она.

У нее уже возникла идея, как можно заполучить такие деньги и у кого. Она знала много разновидностей финансовых махинаций ещё с той поры, когда помогала отцу. Теперь, когда у нее появилась особенная цель, как будто целая часть её разума снова включилась. Жестокая, расчетливая часть, принадлежавшая Анджеле Девойал, принцессе с Нового Монако, которая отсутствовала восемь лет. До того самого момента, когда патрульный полицейский на автостраде назвал её по имени. Анджела Девойал была умной и опасной, и, если ей что-то требовалось, она начинала действовать, не колеблясь ни секунды.

«О, как же я скучала по своему истинному „я“! Какой глупой я была, барахтаясь в отчаянии и жалости к себе, когда мне следовало взять дело в свои руки и отыскать решение!»

– Как? – спросил Сол.

Анджеле была отвратительна назойливая безысходность в его голосе.

– Теперь послушай меня. Наша дочь нуждается в помощи. И ты должен знать, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы добыть для нее эти деньги. Ни перед чем. Сейчас мне надо знать лишь то, будешь ли ты мне помогать, потому что я могу все сделать сама, если придется, но с твоей помощью будет проще.

– Я… конечно, я помогу.

– Хорошо. Я скажу прямо сейчас: тебе не понравится то, что придется сделать. Если потом ты не захочешь иметь со мной ничего общего – ладно, потому что к тому моменту её уже будут лечить, и ничто другое не будет иметь значения.

– Я же сказал, что помогу. Конечно помогу. Она ведь и моя дочь.

– Да. Правильно.

Анджела видела потрясенный и сомневающийся взгляд Сола, который начал тревожиться по поводу того, о чем она говорила.

– Как же ты получила такую генетическую обработку? – спросил он. – Я думал, это транснетовая теория заговора.

– Мой отец был очень богат. Я нет. Уже нет. – Она улыбнулась без тени юмора. – А люди, которые несут ответственность за это, ответственность за то, что Ребка не получила лечения на эмбриональной стадии, – они сыновья ублюдка без яиц, которые теперь за все заплатят, чтобы рассчитаться за содеянное.

И они заплатили. Деньги со счета гражданской администрации Абеллии успешно перешли на счет «Джулио-Транс-Стеллар». Оттуда замысловатым путем проследовали на безопасный анонимный счет на Истинном Иерусалиме, куда ортодоксальная сестра Сола забрала Ребку и куда пускали только самых благочестивых иудеев. Как предполагалось, именно там малышка должна была пройти генетическую терапию, которая исправила бы её ДНК и превратила в нормальную девочку, способную прожить счастливую жизнь.

Анджела видела этот перевод собственными глазами, рисковала жизнью, провела двадцать лет в тюрьме, чтобы мошенничество никогда не вскрылось. И потому, увидев юную версию самой себя, раздающей еду в столовой в аэропорту Абеллии, она испытала глубочайшее потрясение, которое на самом деле вызвало у нее фугу. Ошибки быть не могло: её собственные черты в сочетании с добрыми глазами Сола и более темными волосами. Её дочь.

Живая. Здоровая. Счастливая. И на Сент-гребаной-Либре, в экспедиции, официанткой.

Такое не могло быть совпадением. О нет.

Анджела смотрела на это милое лицо, все ещё обрамленное шарфом, и вокруг них падал снег.

– Как? – взмолилась она. – Как ты могла оказаться здесь?

Ребка проказливо улыбнулась:

– Кто-то должен был следить за тобой, мама. Константин решил, что у меня это выйдет лучше всех.

– Константин? Константин Норт?

– Ага. Только не сердись. Он все знает. Он знает, что вы с отцом провернули в Абеллии мошеннический трюк.

– Как? – слабым голосом проговорила она.

– Потому что он понял, что официальная версия бойни глубоко ошибочна. Он хотел узнать, что на самом деле случилось с его братом той ночью, и для этого должен был все выяснить про тебя. Его люди собирали данные как следует, а не тяп-ляп, как полиция после твоего ареста. Он знает, что ты никого не убивала той ночью.

– Он знал, что я невиновна? Один из Нортов об этом знал?!

– Мама, ты украла у них сто шесть миллионов еврофранков.

– Для тебя! Чтобы вылечить тебя. Чтобы ты могла жить.

Глаза Ребки начали наполняться слезами.

– Знаю. Ты никогда не сможешь понять, сколько это для меня значило, когда мне про все рассказали. Услышать о том, что ты существуешь, было невероятно, но узнать о том, что ты сделала, о твоей жертве…

– Пожалуйста, – сказала Анджела, – можно мне тебя обнять? Я тебя не обнимала двадцать один год. Мне так трудно было расстаться с тобой.

Ребка широко раскинула руки, и Анджела почти упала в её объятия.

– Я не знала, – сказала Анджела, – я так и не узнала, помогло ли лечение. Не знала, жива ли ты. Ничего не знала, Я просто надеялась, и все. Надеялась двадцать лет. Ты моя дочь. Если у кого и должно было хватить сил, чтобы выжить, то лишь у тебя.

– Я тебя люблю, мама.

Анджела снова отстранилась от девушки на расстояние вытянутой руки, продолжая держать её за плечи, и изучила до жути знакомое лицо.

– Только погляди, какая ты стала хорошенькая.

– Да? Ну, у меня был хороший образец для подражания.

– Лечение помогло? Ты теперь в порядке? Твой отец думал, ты умерла. Я знала, что он ошибается.

– Да, мама, лечение помогло. Генетики Юпитера проделали хорошую работу. И я смогу иметь детей без осложнений.

– Постой! Что? Юпитер?

– Да. Как только Константин узнал про меня, он приказал доставить меня в обиталище.

– Почему?

– Хотел убедиться, что лечение будет успешным, ведь юпитерианские технологии лучше всех. Ученые Константина исследуют, как можно улучшить наш мозг. Он надеется, что так мы станем умнее и сможем победить Зант. Потому-то у них там есть и генетическое подразделение вместе с физическим.

Анджела презрительно хмыкнула.

– Какая разница? Ты жива, и ты здесь, со мной. Уверена, остальное безгранично меня взбесит, когда я узнаю детали, – но этот момент того стоил.

На лице Ребки появилась зеркальная ухмылка.

– Ты не хочешь рассказать мне, почему пришла сюда?

– Вот дерьмо! – Анджела повернулась, бросила взгляд на замёрзшую реку. Снегопад по-прежнему был слишком плотным, чтобы что-то разглядеть на расстоянии, превышающем несколько метров. – Рави жив.

– Что? Где?

– У водопада. Идём.

Они пустились в путь, все ещё держась за руки.

– Как ты узнала, что я здесь? – спросила Анджела.

– На тебе мой смартмолекулярный жучок.

– Стоило догадаться. И полагаю, эта штука на тебе тоже юпитерианская, верно?

– Ага, это метамолекулярное одеяние, оно может изменять внешний вид и предназначение. Ты видела бронированный вариант. Я не была уверена, что монстр не бродит где-то рядом.

– В нем тепло?

– О да.