Питер Гамильтон - Звёздная дорога

Начался небольшой прилив, вода поднялась, и шелест вялых волн Сент-Либры раскатился над пустым пляжем. Сол глядел на серую воду с белыми барашками и думал. Как легко вывести туда свою доску, лечь на уютную теплоту моря и начать грести. Грести и грести, задав курс на Амброз или, может быть, на Сухой остров в зоне Падения. Оставить все позади, ибо напряжение и потрясение убьют его так же верно, как любимый океан, в котором можно утонуть. Но в океане это выйдет чище.

Сол закрыл глаза, отсекая как можно большую часть окружающего мира, и судорожно вздохнул. Он этого не сделает, конечно. Он видел в пустоте ли́ца своей любимой семьи, которые становились безумными, по мере того как тянулся день и отзывали спасателей. Какими потерянными будут дети без него, какой сломленной окажется Эмили. Они никогда не узнают, не поймут. Печальное недоумение будет вечным спутником их жизней, станет вечно их пугать.

Он нес ответственность как муж и как отец. Дело не в том, что они не смогут пережить то, что началось, – он просто не хотел, чтобы так вышло. Не с ними. Камило-бич, Эмили, дети, вся эта неспешная милая жизнь – они были его вторым шансом. Красивым доказательством, что он наконец-то двинулся вперёд и оставил ужасное прошлое позади.

Но от прошлого не избавиться. Не на самом деле. Не от такого прошлого. Ну так вот оно, время выбирать. Уйти прочь от всего или встретить судьбу лицом к лицу и попытаться понять, какого черта делать дальше. В общем-то, выбора нет. Он лишь в одном не мог разобраться: как отреагирует Эмили. Она такого не заслужила; он обещал ей достойную жизнь вдали от невзгод, которые грозили разорвать её счастье в клочки.

Может, поэтому они и нашли друг друга. Он был потерянным и одиноким, пытался оправиться от ужасов, которые пережил, от утрат и кошмарной неуверенности, по-настоящему не знал, что делать. Жил на автопилоте. И уже тогда его тянуло к океану, что бы тот ни значил, к недостающей части его души.

Сол нашел её на стене старой городской гавани после полуночи – она сидела на краю, сгорбившись. Сначала услышал всхлипы, а потом увидел её. Наступил долгий момент нерешительности: повернуться и уйти прочь или совершить достойный поступок? Но прошло достаточно много времени, чтобы Сол снова обрел способность приблизиться к другому человеку. А поскольку это была Абеллия, он почти угадал историю девушки ещё до того, как сел рядом, потому что, опускаясь на бетон, увидел, как она молода, как красива.

– Он тебя вышвырнул, да?

Эмили обратила к нему лицо с мокрыми от слез щеками. Окинула непонимающим взглядом и снова разрыдалась.

Это самая старая из человеческих историй, в которую Абеллия внесла свои усовершенствования. Эмили была моделью в самом начале блестящей карьеры, выросла на Новом Вашингтоне, а её любовник, старше и богаче, раскрыл ей увлекательность и свежесть этого мира. Он привез её на Абеллию ради бодрящего весёлого праздника в семейном особняке. Тогда-то она и поняла, какие у них отношения на самом деле: она была его собственностью, развлечением на эту неделю. Они поссорились, а ему такая хрень была не нужна – не от таких, как она.

– У меня даже одежды нет, – шмыгнув носом, сказала она. – Он заявил, что все купил и, значит, вещи принадлежат ему. И обратно в Хайкасл на своем самолете он меня не повезет.

– Потому что это стоит денег, – подытожил Сол. – А деньги – это все, что волнует таких типов. Дешевле бросить тебя здесь, чем платить за билет. В конце концов, здесь нет закона, который бы это запретил. Он не первый и точно не последний.

– Что же мне делать?

Сол мог бы ответить правдиво, мог бы сказать ей, что молодая, хорошенькая женщина не будет испытывать нужду в чем бы то ни было – если сама того не захочет, конечно. Что от нее требуется лишь сидеть в правильном баре и улыбаться мужчинам. Но она это уже знала – потому и оказалась на стене гавани посреди ночи и выплакала столько слез, что хватило бы на высокий прилив.

– У меня есть свободная комната, – сказал он. – Тебе нужно переночевать. И я знаю, что прямо сейчас тебе кажется, что наступил конец света, но поверь мне, утром ты увидишь, что все не так плохо. Так оно всегда происходит. Особенно когда наступает рассвет на Сент-Либре и солнце восходит между морем и кольцами.

Она бросила на него подозрительный, мрачный взгляд.

– С чего бы тебе это делать?

– Ради моей собственной дочери: хотелось бы верить, что кто-то позволил бы ей отдохнуть, если бы нашел в таком состоянии.

– Правда? Где она?

– Умерла, очень молодой. Длинная история и очень печальная. Но все к лучшему – так я себе все время говорю.

– Ох, прости.

Она позволила проводить себя в квартиру в одном из переоборудованных портовых складов. Все здание снесли через три месяца в рамках плана по превращению гавани в роскошный комплекс отдыха, поскольку дальше по берегу построили новый грузовой порт, побольше. Эмили все ещё оставалась с ним, когда они переехали в новую квартиру в долине Лос-Гераниос; к тому моменту она спала уже не в гостевой спальне.

Сол так до конца и не понял, почему это произошло. Даже среди контрактников, работавших в Абеллии в обслуге, имелись варианты куда лучше, не говоря уже о менеджерах среднего звена, которые были и моложе, и умнее, и богаче. Но у него с Эмили нашлось что-то общее, и он мог ей по-настоящему доверять, хотя сам не ожидал, что такое ещё возможно. И в некотором роде возраст играл ему на пользу: он за долгие годы узнал достаточно, чтобы увидеть подлинный шанс на счастье. Впервые в жизни Сол не испортил отношения.

До этого момента, с горечью подумал он. Но опять-таки, возраст на его стороне: уж чему-чему, а быть маленьким упрямым ублюдком он за все это время научился. И случившееся прошлым вечером не обязательно должно опустошить его жизнь и семью, ему просто нужно взять себя в руки.

Сол мысленно вернулся к последним нескольким часам, внимательно обдумал все, что сделал, сказал и услышал. Ничто не представлялось таким уж противозаконным. Не с точки зрения права. Он беспокоился об Эмили. «Если она узнает, что подумает?» Это ведь, как ни крути, его прошлая жизнь. На протяжении двадцати лет он и секунды не думал, что с ней могут возникнуть проблемы.

Так… может быть, не стоит ей ни о чем говорить? Хотя она поймет, что что-то происходит, – но он всегда может все свалить на Дюрена, который вновь появился в его жизни.

Он медленно кивнул, убеждая себя, что все не так плохо, как ему казалось. Потрясение сбило его с толку, затуманило разум. Нужно лишь держать рот на замке и прекратить вести себя как ничтожество и невротик. «Я смогу это сделать. Я смогу».

На сетке появилась иконка связи. Он секунду смотрел на нее, не веря своим глазам. Потом сказал элке: