Андрей Никитин - Поглотитель

– Что случилось с двумя другими ребятами?

– Они живы.

– Какой выбор мне предстоит сделать?

– Ты поймёшь, если захочешь жить.

– Что будет теперь?

– Больше ничего не будет. Делай свой выбор.

Лена не успела ничего ответить. Свет залил помещение, она закрыла глаза. Затем наступила темнота. Появился холод, и дрожь. Дрожь шла отовсюду, будто Лена была внутри отбойного молотка. Она открыла глаза, было темно. Лишь отдалённая лампочка у двери тускло светила. Дверь была грязной. Помещение, где она очнулась, было тёмным, наваленным разным хламом. Повсюду стояла мебель, сумки, мешки, а так же ящики. Всё было упаковано с наклеенными ярлыками. Слева она видела иллюминатор, в котором блестели звёзды. Громкий треск корпуса раздавался отовсюду. Лена поняла, что она на борту космического корабля. Скорее всего, грузового. Она поднялась на ноги и прошла к двери. Дверь была заперта.

– Лена! – услышала она голос за спиной. Сзади она увидела Прохора. Он вышел из-за наваленной кучи сумок. Резкие объятия и долгий поцелуй проскочили в тихом гудении двигателей. Сбоку появился Толик. Он подошёл к двери, и теперь они втроём стояли в свете лампочки. Толик начал дёргать дверь, намереваясь открыть её, и преуспел в этом.

– Где мы находимся? – спросит Толик.

– Я не знаю, – ответил Прохор.

Они прошли по коридору к кабине пилота. Дверь была не запертой, и болталась из стороны в сторону. Внутри, на полу, лежали два трупа. Бесчисленное множество огоньков горело на панели управления, штурвал ходил в разные стороны, как расшатавшийся маятник. Через лобовое стекло они видели приближающуюся поверхность. Высота была около пяти тысяч метров. Они падали вниз. Лена схватила Прохора за руку.

– Что делать Проша?

– Я не знаю.

Он стоял и удивлёнными глазами смотрел на приборы. Сзади к ним подошёл Толик, и протолкнулся к штурвалу.

– Нам нужно попробовать связаться со станцией, или выровнять корабль, – сказал Толик, и уже пристраивался на месте пилота. Он сел в кресло, глупо смотрел на вращающийся штурвал, не решаясь прикасаться к нему руками.

– Ты умеешь летать? – спросила Лена.

– Нет. Но это наш единственный шанс.

Лена нервничала. Она глядела на бесполезные попытки Толика выровнять управление, и теряла надежду. Земля приближалась, вертясь перед стеклом. Они были в бесконтрольном падении. Прохор пытался связаться со станцией, надев наушники, но ему никто не отвечал. Лена отошла к проходу, и глядела на красную лампочку, мигающую в середине коридора. Дверца была приоткрыта. Она подошла к дверце, заглянула внутрь.

– О Боже! – прошептала она, прикрыв рот рукой. Она опасливо оглянулась, и побежала к кабине пилота, держась за стены. Корабль начинал разваливаться на части от вибраций. Она держалась рукой за дверцу кабины, и прикоснулась рукой к возлюбленному.

– Проша, пошли. Я тебе покажу кое-что.

Прохор удивлённо уставился на неё, затем посмотрела на Толика, державшего в руках штурвал.

– Пошли, Проша. Это важно.

При этих словах Толик недолго оглядел их глазами, и вновь уставился в стекло.

– Что ты хочешь показать?

– Проша, прошу тебя! Пошли!

Прохор недовольно глянул на друга, и пошёл за тянущей его женщиной вдоль шатающегося коридора. Они пришли к мигающей лампочке, где на двери было написано:

Аварийная капсула для экипажа.

За раскрытой дверью было два места. Сиденья с ремнями и шлемами. Между ними рычаг катапультирования. Прохор осознал, что места только два, и глянул на Лену.

– А Толик?

– Мы не сможем взять его, прошу тебя Проша. Он поймёт!

– Нет! Я не могу его бросить. Пусть он сядет посредине. Я буду его держать! Это наш шанс! Я себе не прощу, если брошу его!

Корабль резко дёрнуло, и они едва удержались на ногах, схватившись за выступ двери. Прохор пошёл к кабине пилота, упираясь о стены.

– Проша! Прошу!

Но он словно не слышал, продолжая идти к другу, игнорируя девушку.

– Критическая высота. Персоналу немедленно эвакуироваться! – пронёсся металлический женский голос вдоль коридора. Лена в последний раз крикнула, и вбежала в капсулу. Она села в кресло, и принялась пристёгиваться. Всё вокруг дребезжало и дёргалось. Руки дрожали, волнение достигло пика. Казалось, что голова сейчас начнёт дымиться от напряжения.

– Лена! Лена! – доносился голос Прохора.

– До столкновения осталась минута. Персоналу немедленно эвакуироваться!

Лена подождала несколько секунд, и успела заметить, как два силуэта стояли в дверях, и пытались протолкнуть один другого. Прохор толкал Толика, а тот не желал занимать место, предназначенное другу. Лена взглянула в глаза Прохору…

…либо ты выживешь, либо нет…

… и дёрнула за рычаг катапультирования. Дверь капсулы резко закрылась, отрезав несколько пальцев державшему её Прохору. Капсула взлетела вверх. Лена ощутила давление. Всё вокруг расплывалось, и прижимало её. В ушах было гудение. Около десяти секунд она ждала, затем постепенно всё уравновесилось. Она ощутила облегчение, и поняла, что капсула плавно опускается на поверхность планеты. Где-то вдали она слышала ужасный грохот, капсулу затрясло, будто великан играл ею в теннис. Вскоре всё смолкло. Осталась лишь тишина, и звуки истерического плача, который Лена не могла прекратить.

– Не добывайте уголь с глубины Чёрной планеты! – сказала Лена, схватив подошедшего врача за шиворот. Она лежала в палате и только несколько минут назад очнулась. Первое что она хотела сообщить, и ради чего осталась жива это сказать о табу на мародёрство планеты. Врач аккуратно убрал её руку со своего халата, и прижимая её ладонь, плавно опустил.

– Не переживайте, всё нормально. Тут нет никаких Чёрных планет. Вы потерпели аварию грузового судна Баллистика 81. Вы единственная кто выжил.

– Вы слышали о том, что я сказала?

– Девушка, успокойтесь. Вам нужно отдохнуть. Я всё прекрасно слышал. Но Чёрной планеты вам не увидеть.

– Разве я не на Земле-2?

В глазах доктора маячило упрямое отрицание.

– Где я?

– Вы на Палиозасе. Грузовой планете, служащей промежуточной остановкой для дальнобойщиков. За Чёрную планету можете не переживать, она до вас не доберётся. Отсюда до неё лететь сто пятьдесят восемь световых лет.

Лена молча глянула в глаза врачу. Он продолжал держать её за руку и ощутил прошедший по ладони страх. Кольцо на руке блеснуло в свете лампы, и врач обратил на него внимание.

– Вы замужем?

– Больше нет. Я вдова.

Лена откинулась головой на подушку, и закрыла глаза. Врач взял её ладонь обеими руками и немножко прижал.

– Примите мои соболезнования, – сказал он.

Они встретились взглядами, и Лена только сейчас обратила внимания на то, насколько врач молод. Через четыре месяца они поженились. Кольцо, которое ей подарил Прохор она так никогда и не сняла.