Unknown - Венок Альянса (СИ)

- Андо больше с нами нет…

- Что?!

- Да, неудачно выразился. Андо отбыл вчера по срочному делу на Марс. Ему поступило приглашение, от которого он не смог отказаться.

“И не попрощался… Впрочем, пожалуй, это в его духе…”

Выходя, Винтари задержался, дожидаясь Дэвида. Какое-то время они шли рядом молча, прекрасно, впрочем, представляя, о чём будет их разговор.

- Так Лаиса… она серьёзно? Она добилась этого? Разрешения на…

- Я думаю, женщины странные существа, Диус. Меня в потере любимого человека едва ли утешило бы появление ребёнка, при всём понимании, при том даже, что этот ребёнок мог бы быть сколько угодно похож на моего любимого человека. Не думаю, что меня могло бы хоть что-то утешить. А у женщин при этом появляются какие-то новые силы пережить… Это словно последний дар, неуклюжие извинения жестокой судьбы, разлучившей близких. Для Лаисы это было невозможно естественным путём, но она решила стать сама глашатаем своей судьбы. И ей повезло, потому что генетические материалы Рикардо, как и многих рейнджеров, были в банке…

- Зачем?

- Мне казалось, ты слышал. Полное клонирование на Минбаре не то чтоб запрещено, но не практикуется, потому что жрецы так и не определились в отношении к этому вопросу, а две другие касты и вовсе от него устранились… Но частичное клонирование - проводится, и является очень важной статьёй. Клонирование собственных органов гораздо эффективнее, чем поиск донорских, особенно когда для поиска ограничены и время, и возможности. В случае серьёзного ранения рейнджеры-неминбарцы были бы практически обречены - даже на лучшие имплантанты бывает отторжение, а родная плоть прирастает быстрее и практически без осложнений. Конечно, рейнджер всегда должен быть готов отдать свою жизнь… но если можно её продлить - почему этого не сделать?

- Да, пожалуй, это разумно… Я, правда, и не думал, что на Минбаре возможны такие соображения. Мне… извини, конечно… казалось, что минбарцы вообще больше стремятся к смерти, чем к жизни. Такая культурная особенность.

Дэвид рассмеялся.

- В общем и целом, наверное, да, может создаться такое впечатление… Но не все исповедуют такую позицию. Воины - да… бывали случаи, когда они из принципа отказывались от трансплантации. А жрецы - хотя опять же, далеко не все - считают, что на тот свет торопиться не стоит, если тебе дана возможность продлить своё служение - пренебрегать ею будет неразумным.

Планы на сегодня ещё были, но все довольно рутинного характера, а обсудить, поделиться эмоциями и соображениями, хотелось очень, поэтому спонтанно было принято решение прогуляться, чтобы вернуться в резиденцию всё же в более рабочем настрое.

- Но это-то другое… При таком к тому же отношении к межрасовым связям…

- Нет, когда речь идёт не о минбарцах, то им в общем-то всё равно. И видимо, Лаиса сумела их убедить… ну, в глубоком смысле этого действия. Как объединения миров… Центавриане и земляне как никто схожи - и в тоже время бесконечно отличны, и хотя порой кажется, что они танцуют вальс в тесных объятьях - они танцуют его над разделяющей их пропастью. Лаиса сказала, что может и должна стать… даже не мостом, нет. Частью, одной из опор моста. Первый камень ничем не заметен, не славен и его может быть не видно под остальными. Но он первый. Лаиса и Рикардо не были заметными представителями своей расы. Но стали заметными. И в этом должна быть польза для миров. Это важно для неё и как для центаврианки. У неё прежде не было рода, принадлежностью к которому можно было гордиться, но теперь есть. И она хочет, чтоб этот род - прежде не известный, не славный - жил… Это, конечно, не родная семья Рикардо, но ведь по центаврианским меркам это не имеет значения, его усыновили - значит, приняли в род. И для неё важно, чтобы этот род не был забыт, не остался без продолжения…

- Странно, в самом деле… Земляне и нарны, такие непохожие, однако же, генетически совместимы, а земляне и центавриане - как ни удивительно, нет. Впрочем, центавриане-то землян никогда не сторонились, мы даже любим подчёркивать это сходство…

- Покровительственно так, подчёркивая, что земляне, вероятно, не самая паршивая раса, раз похожи на великих вас, ага?

Винтари расхохотался.

- Не без этого, да. Спесь из центаврианина не денется никуда, это компонент нашей крови. Но ведь есть в этом и хорошая сторона - уж по отношению в братьям-людям центавриане точно ни капли не ксенофобы. И для многих из нас это было даже большим расстройством - что мы вовсе не родственники, что мы никогда не станем одним народом. А для скольких миров эта «естественная» генетическая граница - дополнительное обоснование для отчуждения и ненависти? Когда-то такое же отчуждение было между разными народами на каждой из планет, но для большинства из миров эти времена прошли. Потому что разные народы - это всё же одна раса, совместное проживание, смешение культур, общее потомство смели эти границы и теперь о них вспоминают с неверием. А здесь так не получится…

Дэвид бросил на него тоскливый взгляд.

- Я всегда ненавидел границы. Ну, кому как не мне их ненавидеть… Вален мечтал сделать единым народ Минбара. Он не успел осуществить задуманное, а те, кто в благоговении повторяют его имя, в большинстве своём делают вид, что не понимают этого… А вот объединения миров нам вообще никто не обещал. Даже если раса становится единой сама в себе, и внутренних конфликтов уже нет (а есть ли хоть одна такая раса на самом деле?), всегда остаётся образ чужого, которому до образа врага - один поворот механизмов пропаганды. Едины-то в основном в сравнении с другими, в противоположность… Различия культуры, различия биологии - тут всё годится. Когда внешнее различие перестаёт иметь значение - когда двое, различно выглядящие, в разных культурах воспитанные, любят друг друга - против них ополчаются все, потому что это ведь немыслимо, потому что сама природа поставила границы… Потому что общих детей не будет. Как будто общие дети - это единственное, что должно иметь значение!

- Если говорить о Тжи’Тене и Амине, то им повезло в том, что они рейнджеры. Среди рейнджеров не только никто не будет пенять детьми - но и вообще осуждать межрасовый союз. Но не каждый пойдёт в рейнджеры, что и говорить…

Они остановились у фонтана. Не в первый раз они шли пешком через город, хотя вполне могли лететь или хотя бы ехать. И шли медленно, неспешно - едва ли, впрочем, осознанно, намеренно…

- Я сейчас подумал об Андо… Он успел узнать об этом? Всё же это дитя, если оно благополучно родится, будет и ему родственником. Живой родни-то у него… нет, получается. У него мог быть ребёнок - соединили бы они с Адрианой жизни или нет, но это был его ребёнок, как бы то ни было - и мог быть дядя… И снова у него никого нет. Если это не имеет для него значения, то может, это и к лучшему. Иной на его месте лишился бы рассудка.