Unknown - Венок Альянса (СИ)

– А от чего с тобой это? Неужели никак нельзя вылечить?

– Нельзя. Это врождённое, патология эмбрионального развития ещё. Единственная не только на всю планету, но и на всю галактику. Лекарства – это лучшее, что они смогли найти. Есть болезни, которые извращают, корёжат человеческую природу, а моя сразу такой сложилась, ещё до рождения.

– Ну, сейчас и многое врождённое умеют лечить…

– …Потому что моя мать, будучи беременной мной, была превращена в деталь для корабля Теней. Машина была вживлена в её мозг, руководила ею, подавляла в ней всё, личность, память… Машина видела меня. И я её тоже чувствовал. Знал, как она смотрит на меня – как на… заводской брак, который должен стать достаточно незаметным, чтобы не мешать, иначе его уничтожат. Наверное, милосерднее было всё же уничтожить… К счастью, мою мать и других таких же отбили раньше, чем они попали к Теням и были встроены в их корабли… Если б я попал в Тень – не знаю, что бы было… Но я и так достаточно о них знаю от машины. Иногда они мне снятся.

– Это ужасно.

– Ужасно то, что… Теперь я чувствую сильную вину перед родителями. Мать-то знала, понимала… но всё равно… А отец… Ему моя молчаливая отстранённость казалась, наверное, равнодушием, может быть, даже отвращением к нему… А это было оно.

Девушка нерешительно коснулась его руки, не зная, понравится ли ему этот ободряющий жест или взбесит - страдающие люди относятся к жалости нервно, как бы сильно в ней ни нуждались.

– А на самом деле ты любил отца?

– Честно? Не знаю. У меня не было времени разобраться, кого я люблю, кого нет, все силы уходили на то, чтоб подавлять это… Но пожалуй, я очень не хотел, чтоб их это касалось, травмировало как-то. Впрочем, теперь не важно. Если я когда-нибудь что-нибудь осознаю – ему-то уже всё равно…

Виргиния нервно коснулась заколки в волосах, надеясь, что Алан не заметит, не опознает этот жест.

– Иногда родителям и не важно, любят ли их дети… Им важно, чтобы дети были живы-здоровы, чтобы у них всё было хорошо. Твой отец имел возможность видеть тебя хотя бы иногда, думаю, его это радовало.

– Это ведь зажим для галстука.

– Что?

– Твоя заколка. Это зажим для галстука. Мужской, кажется. Память об отце?

– И этот человек упрекает меня, что я шарюсь по чужим мозгам…

– Ты слишком громко об этом думаешь. Что, надеешься, что он узнает тебя по зажиму, который двадцать с лишним лет назад потерял в комнате твоей матери? Такое только в кино бывает!

– Заткнись, а? У каждого человека есть что-то, что свято. Мой отец – это для меня свято. Я любила своего приёмного папашку, он был хороший человек. Но я хочу найти своего родного отца и найду, хоть о нём и остались только невнятные воспоминания матери да этот зажим… Жаль, твой отец вряд ли делился с тобой воспоминаниями о своих интернах. Точнее, тебе едва ли было до этого.

– Извини, я не мог предположить, что через много лет ко мне придёт его случайная дочь! Жаль, но нечем обнадёжить – поскольку мой отец считался специалистом высокого класса, интернов у него было за его жизнь немало, и большинство сейчас мертвы или гниют в той же тюрьме, потому что стоили своего наставника. Могу потом помочь сориентироваться в коридорах, если добьёшься свидания.

– Заткнись. Хотя, если начал зубатиться – значит, уже полегчало… Хей, что-то я слышу там какую-то подозрительную активность. Ты не против, если я сбегаю, узнаю, что стряслось?

– Я буду не против, если ты освободишь меня от этой штуки и мы пойдём вместе.

– Э нет, по-моему, тебе было велено лежать и вести себя прилично.

– Мне вообще ничего не было велено, я лежал без сознания. Виргиния, у этих людей несколько неполное представление обо мне. Мне лучше быть на ногах, лёжа легче снова уснуть и…

– Хрен с тобой, пошли. Но Далве я скажу, что это была твоя идея!

– Капитан, мы получили сигнал СОС. По-видимому, потерявшийся в гиперпространстве корабль.

– Сигнал автоматический?

– Нет… Передаётся на нескольких языках, в том числе лорканском. Похоже, это лорканский, да… Говорят, что их обстреляли пираты, им удалось взорвать их корабль, но сами получили повреждения, с которыми не могут лететь, много погибших… Судя по всему, отнесло их от их магистрали порядочно.

– Хоть не одним нам так повезло, - усмехнулся Андрес, - интересно, где это они умудрились пиратов найти, вроде на основных магистралях лет 10 как благостная тишина…

– Ну, у нас на борту, конечно, тоже раненые… - капитан обернулся и в этот момент заметил подошедших Виргинию и Алана, - хотя, правда, не в столь серьёзном положении…

– Сигнал слабеет!

– Пеленгуйте их, передайте, мы идём.

– Капитан Ли, - протестующее пискнула белобрысая переводчица, девица сложноопределимого возраста, и, как шипела про себя Виргиния, сложноопределимого пола, - прошу прощения, но нас на Минбаре ждали и так два дня назад. У вас на борту куча гражданских, которых необходимо…

– Мисс Карнеску, одной из обязанностей рейнджера является отвечать на сигналы о помощи, и нигде в нашем уставе я не помню уточнений, что это следует делать только при отсутствии других спасаемых на борту. Для «Белой звезды» безопасно отклоняться от трассы в гиперпространстве, она может сама открывать зоны перехода. А эти несчастные едва ли дождутся, пока мы слетаем до Минбара и вернёмся обратно.

– Ну да, давайте, попробуйте угадать, что у них кончится раньше – продовольствие или воздух, - возмутилась и Виргиния, - вы когда-нибудь умирали от удушья, мисс Карнеску? Могу устроить!

– Эта раса даже не член Альянса!

– Ну, с таким подходом и не станет, - хмыкнул Андрес, - если так уж говорить, то и за нами лететь было пустой тратой топлива. Не слишком важные персоны, взорвали б нас на подлёте к Земле - ну, родня б поплакала, а для вселенной в целом невелика потеря. Смотрю, мисс Карнеску, у вас удивительно быстро отлегло от жопы. Опоздать на корабль до рая, конечно, не хочется… Но знаете, мы тут все могли отправиться в самый такой натуральный рай, кто его заслужил, конечно, так что по моему мнению - не нам вообще возникать.

Алан тоже заверил, что некоторое промедление в пути ничего не значит по сравнению со спасением чьих-то жизней. Они, только что сами пережившие беспомощность, страх неизвестности своей дальнейшей судьбы, не могли не понимать.

– Свяжитесь с Минбаром, передайте нашим матерям, что с нами всё в порядке… Если можно, я сам скажу, разрешите? Услышит мой голос, успокоится немного…

Остальные - телепаты и нормалы, кто был в этот момент рядом с рубкой - тоже наперебой подтвердили, что их семьи, которые могли и не увидеть их больше живыми, простят эту недолгую задержку в пути, и вообще только конченый эгоист, побывав на волоске от смерти, откажет в помощи терпящему бедствие. Спросить мнения Андо Александера возможности не было – он в это время как раз спал, точнее, пытался уснуть на наклонной минбарской кровати.