Unknown - Венок Альянса (СИ)

Андо снова улыбнулся, прямо в поцелуй. Потом отстранился, тонкими пальцами погладив плечи Андреса, ладонями прошелся по груди и бокам, остановившись на поясе брюк. И действительно, какими словами можно сказать, что границы человеческих тел не разделяют людей на самом деле? Они оба понимают это, так или иначе. Рыжеволосый телепат просто рванул ремень его брюк, расстегнул ширинку и скользнул туда ладонью, ощущая горячий, возбужденный орган, обхватывая его пальцами, лаская по всей длине.

«Я не заостряю внимание на подобное в свой адрес. Как бы ни звалось это влечение, какое бы ни имело имя - лицо Литы, или глаза Байрона, или сила Ворлона… Главное то, что мне хочется ответить на эту жажду, любви ли, или каких-то чувств иного рода… Ведь и у меня есть потребность, не меньшей силы, а может, и большей. Чувствовать эту страсть, пить её, растворяться в ней, и тоже что-то получить от преодоления границ оболочек…»

Андо прижал свободную руку к груди мужчины и слегка надавил, давая понять, что просит его чуть отступить. Андрес прижался к пластиковой стене душевой, и Андо на секунду прильнул к нему снова, к его горячей коже, к его стучащему в груди сердцу. Он был чуть ниже Андреса, совсем не намного, это позволяло без всяких неудобств целовать губы мужчины, снова и снова, всё настойчивее двигая рукой в его штанах. Когда у Андо кончилось терпение, он просто стащил эти штаны, прижимаясь к уже полностью обнажённому человеку, и буквально соскользнул с его тела, вставая перед ним на колени. В голове Андреса всего на секунду проскользнула мысль, что он похож на девушку, вот так, стоя перед ним в такой позе, с распущенными волосами, закрывающими часть спины, только острые лопатки ловили на себе блики люминесцентной лампы. Андо огладил возбужденную плоть, а потом прикоснулся губами к головке, словно целуя, и тут же вобрал в рот этот твёрдый орган, сжимая его нёбом внутри, лаская языком.

«Нет, нет, Андо, это… это уже слишком…»

Тело Андреса медленно сползло на пол, вниз, к Андо, его руки судорожно подхватили горячее податливое тело, путаясь в сверкающем манящим огнём потоке волос, притягивая к себе на колени, жар распахнутых бёдер и холод пластика восхитительным контрастом заставляли сердце колотиться в каком-то диком ликовании. Их руки встретились на его члене, направляя его в тугое горячее жерло, мягкая огненная завеса окутала лицо и плечи Андреса, закрывая от него весь мир, погружая в бездну их общих ощущений, водоворот их ярких, лихорадочных, обрывочных мыслей.

Распахнув огромные глаза, Александер судорожно выдохнул. Болезненных ощущений то ли не было совсем, то ли Андо просто не замечал их. Прижавшись горячей щекой к щеке мужчины, он считал удары сердца, своего и чужого, толчки приходились прямо между ними, и вырывали из груди Андо стоны и всхлипы. Ему было хорошо, не так, как это было с Уилом, не так, как было с Офелией, и тем более, не так, как это было с Джоном. Это было совсем другое «хорошо», словно Андрес на несколько минут позволил Андо быть другим, слабым, не думать о том, что он должен и обязан, не волноваться, не бояться. Контроль спал, на то время, что Андрес держал его в своих объятиях, Андо позволил себе отключиться от всего. В какой-то момент они сместились, и Андрес откинулся, распластавшись на полу, а Андо навис над ним, скользя ладонями по его груди, сплетая свои пальцы с его, и снова, до спазмов в горле, его заполнило чувством защищённости и в то же время - такой беспредельной благодарности вверившегося его огню. Рядом с Андресом стирались различия, он умело держал рыжего телепата под своим, странно-трепетным контролем. Андо целовал его губы, обхватив ногами его талию, сам двигал бёдрами навстречу наслаждению.

«Спасибо…»

Это единственное, о чем он мог думать. Единственное, что мог повторять мысленно при каждом своём движении. Блоки упали, или их и не существовало с самого начала, Андо не знал. Знал только, что хотел подарить этому человеку нечто очень важное, что-то, сопоставимое с тем, что он чувствовал сейчас. Чистый, небесный свет коснулся сознания мужчины. И горячая волна накрыла обоих.

Откуда им было знать, что в то самое время, когда Андрес опускался на пол рядом с коленопреклонённым Андо, мимо двери душевой проходил Алан Сандерсон? Почувствовать они его, разумеется, не успели – Алан оставался на месте секунды две, в полном шоке от той волны эмоций совершенно конкретного характера, после чего развернулся и, сломя голову, кинулся бежать, не разбирая дороги. Ноги сами принесли его в каюту – видимо, за время, проведённое на корабле, какая-то автоматика успела выработаться. Он рухнул на пол у кровати, отчаянно вцепившись в волосы, в виски, словно надеясь выдавить из головы нарастающую панику.

«Что это такое? Что это такое происходит?»

Весь этот день он старался не встречаться с Андо, потому что под утро ему приснился сон… Не такой сон, как во все блаженные ночи до этого, когда он видел отца, мать, видел то, конечно, чего не было в жизни, но это ли важно… Эти сны были светлыми, лёгкими, сложно сказать конкретно, о чём они были, они были отражением его мечтаний или, быть может, чем-то таким, что, в его представлении, должно быть нормальным сном… Но это ли важно… Этот сон был другим, в нём не было светлой, эйфорийной лёгкости, он был ближе к его телу, к понятию ощущений… Ему снился Андо. Ему во сне явились те мысли, которых он не осознал сперва… И ему очень не хотелось, чтоб Андо сейчас, даже случайно, эти мысли почувствовал.

Следовало ещё как-то самому с ними разобраться… Например, иметь сейчас некоторое время на то, чтоб убедить себя, что этих мыслей не было вовсе. Ну, не то что не было… Как-то задвинуть поглубже, присвоив определение малозначащего факта… …Ничего себе – малозначащего…

Он нехотя – но во сне подчинять мышление своей воле довольно трудно, даже если у тебя долгий опыт попытки борьбы с кошмарами, но ведь борьба эта неизбежно оканчивалась поражением – вспомнил, как в то утро, первое утро, когда он проснулся от ночи без черноты и боли, он увидел Андо, и тот рой странных мыслеобразов, который… Хотя пожалуй, не в первую, конечно, минуту… Но когда Андо встал, и он невольно, конечно, совершенно рефлекторно посмотрел на него, абсолютно голого – хотя взгляд этот длился не более секунды, наверное, отметил, бессознательно, что взгляд его недопустимо зафиксировал не только плечи, руки или ноги Андо, и ещё что этот факт не оставил его настолько равнодушным, как подобало. Он думал с самого утра – ожесточённо отбрасывая эту мысль, потом так же ожесточённо за неё хватаясь, потому что надо ж её одолеть, проклятую, как это так могло быть, что во сне ему снова явился совершенно голый Андо, и он, кажется, во сне, не помня, что это делать совершенно немыслимо, любовался им…