Unknown - Венок Альянса (СИ)

- Думается что-то, Андо не горит желанием поступать в анлашок, - озвучил ту же мысль Дэвид, - зачем тогда он поехал с нами? Просто от скуки?

- И вот как-то жаль, - зло пробурчал Винтари, - представляется, Рикардо сбил бы с него спесь. Как бы он ни изображал из себя эдакого компанейского простачка - я как-то верю, что он умеет быть очень серьёзным, когда надо. Иначе б дисциплину в таком винегрете нипочём не удержал.

- Учителя-фриди* тем более умеют быть серьёзными, а с ними он вроде как вынужден будет иметь дело.

- Да уж… Надеюсь, это пойдёт ему на пользу. Вот им пусть и расскажет, что, видите ли, он Богу служит… Он один, а остальные рукавами машут…

- Я думаю, мне необходимо попробовать поговорить с ним. Надо же понять…

- Почему он такой?

Дэвид раздражённо пытался заправлять за уши и рожки растрёпанные ветром пряди, но у него мало что получалось.

- Всё-таки, кажется, ради тех, кто имеет для него значение, он многое готов делать. В своей школе он был не из худших учеников. Имя приёмного отца заставляло его держать высокую планку, хотя человеческая физиология и проблемы из-за его дара очень мешали в этом. Сейчас для него важно научиться пользоваться этим даром, не причиняя вреда себе и другим… И ему важно одобрение моего отца.

- Ну да, если хотя бы ради чьего-то одобрения он способен вести себя прилично - надеюсь, так и будет.

Дэвид рассмеялся.

- Диус, изначально всякий ребёнок делает что-либо главным образом ради одобрения старших. Конечно, более опытная и мудрая душа проявляет больше склонности к добропорядочному поведению, больше тяги к познанию и альтруизму… Но если б можно было положиться единственно на врождённые задатки, зачем нужны б были семья, учителя, общество? Кем мы выросли бы, если б не было тех, кого мы боялись огорчить или желали порадовать?

- Это понимать как - что у него душа не очень мудрая, или что с учителями не свезло?

- Думаю, мы торопимся думать о нём плохо. Мы слишком мало знаем о нём, о его жизни. Мы не можем представить, как это - нести тройной груз. Груз такого дара, когда ты с ним единственный в своём мире, груз великого имени отца, груз расового отличия от всех вокруг…

- За минусом пси-способностей, у вас то же самое.

А про груз великого имени, подумал Винтари про себя, вообще лучше не надо. У Андо это величие по крайней мере было с положительным зарядом…

Вспомнилось, как кто-то из колледжевских недругов бросил походя: «Но ведь вас не воспитывали как принца». Это должно было, конечно, звучать уничижительно, но Винтари и тогда было как-то всё равно. А по прошествии некоторых лет и вдумчивом анализе было очевидно, что только юный возрастом представитель рода, давно ко двору не приближенного, мог полагать, что есть какое-то преимущество в том, чтоб с колыбели зваться наследником престола. Иллюзия ясности будущего имеет свою цену. Во-первых, ещё не факт, что ты до этого престола доживёшь, при наличии младших братьев и дядей, имеющих свои виды и планы. Благо, примеров в истории достаточно. Во-вторых, перспектива наместничества колонии может показаться синицей в руках только тому, кого жизнь ещё не вылечила от неадекватных амбиций. Нет, и в те времена, когда звание третьего претендента ещё грело душу, он не страдал от того, что первые семь лет жизни не были украшены наивысочайшими ожиданьями. Он и тогда был внучатым племянником бездетного императора, но леди Вакана была достаточно благоразумна, чтобы, если имела в этом смысле какие-то надежды, держать их при себе. Между родством по женской линии и более дальним по мужской выбор был не столь уж очевидным, на каждый вариант нашлись бы примеры актов о престолонаследии в путаной, бурной истории Центавра. Надо быть тут справедливым к отцу, о верховной власти он и не помышлял, она свалилась на него крепким ударом по голове, он был слишком праздным и легкомысленным, чтобы самому прокладывать к ней дорогу и чтобы отказаться от неё, преподнесенной на блюде. Многие говорили, что, дескать, шок от такого неожиданного поворота вскружил голову, многие говорили - вот если б был он старше лет хотя бы на десять, не совпали бы трудные и трагические страницы истории с проводимой в общепринятых кутежах юностью… Винтари обтекаемо поддакивал тому и другому, по сути отмахиваясь, чтобы не мешали его собственному внутреннему анализу. И хоть как по этому анализу выходило, что великие имена, обласканные судьбой - самые несчастные щепки в бурном жизненном потоке. Объективно говоря - отец не стремился никогда и ни к чему, кроме единственно значимого для него - наслаждений, впрочем, разве чем-то он тут выделялся среди тысяч таких, как он? Чуть больше грубости в шутках, которыми он сыпал за теми немногими общими семейными обедами, которые Винтари помнил в своём довоенном детстве, на большинстве из них он не присутствовал по малому возрасту, но из-за приоткрытых дверей, в которые он смотрел на нечастого гостя, слышал многое, чуть меньше хотя бы напускного интереса к наукам - о том, как сбегал с занятий и глумился над учителями, он сам охотно и с удовольствием рассказывал, к искусствам - если не называть таковыми те довольно вульгарные образцы, которые вызывали у него одобрение. Нельзя сказать, конечно, что он ничем не интересовался - он читал, смотрел или слушал то, что ему было интересно, что отвечало его запросам. И в этом никто, в общем-то, не видел бы беды, если б он, невзирая на статус и правила приличия, не полюбил с юных лет эпатировать публику. Да, всё это было ещё тогда - когда он потехи ради рассказывал матери о последнем похождении с друзьями по злачным местам, о шутках и розыгрышах, иногда совсем не невинных, а она слушала с непроницаемым лицом, и его в самом деле никто не воспринимал всерьёз - ни она, ни те считавшие себя удачливыми и мудрыми, кто надеялся, что с именем легкомысленного, посредственного по своим задаткам юнца они смогут беспечально делать то, что сочтут нужным, достаточно будет лишь оплачивать его развлечения. Какой же их всех ожидал сюрприз…

Разумеется, сообщение, что отец его теперь император, а сам он - будущий наследник престола, должно было разделить жизнь малолетнего Диуса на до и после, однако по факту в этой жизни мало что поменялось. В дворцовую жизнь они с матерью были не очень вхожи - новоиспечённый император смотрел на свой статус иначе, чем тот же Турхан, и семейное положение воспринимал не то чтоб как помеху (мешать ему вообще мало что могло), но как нечто совершенно ему не интересное. Что, впрочем, не особо скандализировало общественность - отдельные дворцы для императриц были нормальной практикой всегда, в этом смысле вся аристократия жила по единым законам. На то же, что императрица и наследник присутствуют не во всех полагающихся церемониалах, а лишь по прихоти вседержителя, уже никто не обращал внимания за всеми прочими прелестными событиями и тенденциями. Да, период правления незабываемого Картажье был, конечно, недостаточным для того, чтоб осознать себя принцем и проникнуться этим статусом, зато для этого более чем хватило всего времени после…