Unknown - Венок Альянса (СИ)

Винтари покрепче застегнул воротник и первым спрыгнул на укатанный снег.

Это было… действительно, волшебно. И на Центавре, и на Минбаре Винтари жил в тёплых климатических зонах, и снега вживую практически не видел. Лёгкий бодрящий морозец, щиплющий щёки, сверкающие сугробы вокруг – всё это было ему внове. Солнце, плавящееся и дробящееся на гранях ледяных кристаллов, бросало радужные отсветы на снежную гладь. Один из встречающих вышел вперёд, сдвинув капюшон, лёгкий ветер растрепал выбивающиеся волнистые каштановые пряди.

– Приветствую тебя, Дамир, - он говорил медленно, с особенной отрешённой торжественностью, из-за которой казалось, что в самые обычные слова он вкладывает некое глубокое значение, - рад снова видеть тебя. Приветствую тебя, Диус с Центавра, будь гостем в нашем поселении, у тебя чистое сердце. Приветствую тебя, Дэвид, сын Джона Шеридана. Меня зовут Уильям.

Андо он ничего не сказал, поклонился молча – глубоким, поясным поклоном. Андо ответил нарнским.

– Телепаты… - проворчал Винтари, - разговорчивы, как всегда. Особенно друг с другом.

Уильям повернулся к нему, улыбаясь.

– Да, это так. Между собой мы редко разговариваем. Сперва и приходящих к нам мы приветствовали мысленно… но мы слышали в их мыслях, что им хотелось бы слышать наши голоса. Один мудрый минбарец сказал: «Вам нужно говорить, иначе у вас атрофируются языки». Но то, что могли бы сказать друг другу мы с Андо, невыразимо словами ни одного языка. Пойдёмте же, я познакомлю вас с моими братьями и сёстрами.

Спутники Уильяма приступили в разгрузке привезённого Дамиром провианта, а Уильям повёл гостей к ближайшему зданию.

Бодрый скрип снега под подошвами завораживал Винтари. Если б не солнцезащитные очки - он бы, верно, ничего не видел ни вокруг, ни под ногами. Сияние и поднимаемая ветром лёгкая снежная пороша сливались в некий туман, из которого вставали, как удивительные видения, силуэты зданий - преимущественно в форме усечённых пирамид и полусфер, но были и более сложные конструкции. Они ярусами вставали над ярусными же, гигантскими ступенями во льду, дорогами. Интересно б было увидеть, как падает снег… Крупные пушистые хлопья, тающие на ладонях, это наверняка так красиво… Интересно… Они ведь земляне. Справляют ли они здесь Рождество? И если да – то как у них это проходит, в условиях, где трудновато достать ёлку, да и подарки не купить, разве только сделать своими руками…

Отодвинув плотный полог, они прошли в дом. Между входом и собственно жилой зоной располагалось три тамбура, служащих кладовыми и шлюзами, защищающими дом от внешнего холода. Уильям скинул капюшон, снял очки – это оказался мужчина лет сорока с длинными вьющимися каштановыми волосами, с отрешённо-печальным взглядом карих глаз.

– Наш быт скромен, у нас мало мебели… Но мы украшаем наши жилища как можем, надеюсь, вам не будет тут слишком некомфортно.

Стены украшала роспись – прямо по льду, на полу лежал настил из термопокрывал, который не позволял в равной степени таять льду и мёрзнуть сидящим прямо на полу людям. Через арки видно было, что одно из соседних помещений – похоже, кухня, а другое – спальня, оно было перегорожено свисающими с потолка портьерами и на полу там, кажется, кроме термопокрывал, лежали подушки. Винтари слышал, что телепаты селятся коммунами человек по десять, не считая детей, чёткого деления на семьи у них нет, впрочем, есть устойчивые пары. Однако стремления к какому-то обособлению нет даже у них, и эти-то ширмы нужны больше затем, чтоб свет или шум от ещё бодрствующих соседей не мешал спать.

На звук голосов из других комнат в эту - видимо, своего рода гостиную - начали выходить ещё люди. Тихо, молча, словно бесплотные духи - в этом было что-то если не зловещее, то во всяком случае мистическое. Они не обменивались друг с другом ни единым словом, только взглядами и жестами. И при наблюдении этой картины Винтари вдруг пронзила внезапная догадка - кем были эти странные рейнджеры, его отдельная группа по изучению центаврианского. Те же взгляды и лёгкие прикосновения между собой, те же отрешённые голоса в общении с ним.

- Да, это так, - раздался над ухом голос Уильяма, - это юноши и девушки из нашего народа. Одни из первых, кто решили выйти…

- Что?! Почему я узнаю об этом только теперь?

- Но ведь они не доставляли вам проблем? Скажем так, упомянуть об этом сочли несвоевременным. Вам ещё многое предстоит узнать, ваше высочество.

Винтари, внутренне кипя, опустился, вслед за Дамиром, на пол. Несвоевременным… Интересно, а когда было б самое время? Ну да, действительно, проблем они не доставляли, учениками были прилежными и старательными, вели себя тихо. Слишком тихо даже… От чего, в самом деле, это вызывает такой мороз по коже? Наверное, они просто кажутся какими-то… ненастоящими. Или заколдованными. На взгляд центаврианина уж точно. Хотя и на взгляд многих землян… Правда, зная даже немногое из прошлого этого своеобразного маленького народа, ожидать от них открытости и весёлости и сложно…

Ухо уловило тихий шёпот. Одно слово в нём опознавалось уверенно: «центаврианин». Винтари обернулся и увидел в дверном проёме, ведущем в соседнее помещение, столпившуюся стайку детей, самое большее лет семи. Заметив, что на них смотрят, они быстро шмыгнули за косяк.

Как, наверное, любой бессемейный юноша, Винтари несколько побаивался детей, да и их тоже смущать не хотел, но любопытство было сильно. Когда он шагнул в соседнее помещение, оживлённый шёпот смолк, десяток пар глаз уставились на него.

- Приветствую. Мне кажется, если хочется познакомиться, лучше знакомиться напрямую, а не тишком из-за угла, а? Меня, по правде, жестоко мучают два вопроса. Первое - как вы догадались, что я центаврианин?

Несколько детей одновременно хотели, видимо, что-то сказать, но смутились, заозирались друг на друга и принялись мяться. Наверное, только то же сильное смущение мешало им сорваться с места и убежать. Бедняги… Конечно, когда живёшь в таком замкнутом поселении, посторонних очень стесняешься. На галёрке снова кто-то тихо перешёптывался.

- Учтите, любопытство для центавриан смертельно! И я уже прямо сейчас начинаю умирать!

- Значит, вы и правда центаврианин?

- Мы просто… Мы увидели ваши зубы!

- А вы очень наблюдательны.

Девочка, сказавшая про зубы, зарделась.

- Когда я болела, я очень плохо слышала. и училась читать по губам. Теперь я снова слышу, но всё равно смотрю на губы. При привычке.

- А ещё вы иначе говорите, чем земляне.

- О ужас! У меня акцент?

- Нет, не совсем. Просто вы говорите очень чисто и правильно. А земляне коверкают и глотают слова.

Ну да, распространённое явление, он и сам нередко так определял, на родном ли языке кто-то говорит…