Unknown - Венок Альянса (СИ)

– И теперь вы встретили их здесь?

– Погодите, это ж ещё не вся история. Я ещё несколько рейсов так совершил, увлекло это меня. Опять же, не особо я вникал, чего они там не поделили с Корпусом, но как по мне — люди просто так в трюмах, как крысы, не бегут. Попросту лестно мне было себя спасителем чувствовать — эти люди на меня надеялись, смотрели, как на бога. Я их «мои зайцы» называл. Но вот в очередной раз фортуна ко мне задом повернулась — на одной заправке наведался к нам пси-коп. Рядовая проверка — поняли ж, что на грузовых бегут, вот и организовали досмотры. «Зайцы» мои сидели тихо, но он дотошный оказался. Сам всё обшарил. И нашёл. Говорит мне: парень ты, мол, вижу, хороший, что на деньги купился — так с кем не бывает… Я не буду тебя сдавать, что ты им помогал, летай себе дальше, мне твоя погибель не нужна. Ты мне только их выдай без шума, да сдай того, кто их на тебя вывел. Корпусу огласка не нужна. И вот смотрю я на него… И кажется мне, слышу, как там у «зайчиков» моих сердечки тук-тук-тук. И понимаю — это ж вот сейчас либо я его, либо он их всех. Говорю ему: пройдём вон в отсек, присядем, обмозговать надо, как это поаккуратней сделать. Он повернулся — и я ему из бластера в голову… Впервые человека убил. Ну, и по газам, конечно… Высадил я моих «зайцев» - не там, куда сперва вёз, конечно, пришлось пункт назначения поменять… А сам в бега ударился. Понимал — найдёт меня Пси-Корпус, это только вопрос времени. Это 2263 уже был, 3 года где-то я мыкался, нелегальные грузы возил — мелкую всякую контрабанду… Пришлось поскитаться-то, следы старался запутать. Потом пересеклись мои пути с одним пареньком, он-то и посоветовал мне в рейнджеры податься. Я его сперва на смех поднял — какие рейнджеры, нужен я там, я ж практически бандит нынче… А он всё ходил за мной и доказывал, что нет большей любви, чем если кто жизнь положит за ближнего. А я и положил — не животную свою жизнь, жизнь тела, так жизнь свою честного человека, который мог властей не бояться. Ну… встряли мы с ним в одну пустячную переделку с пиратами, их в том секторе было тогда пропасть… Прорваться прорвались, да приятель мой тяжело ранен был, умер у меня на руках. Его донесение на Минбар я доставил… да так здесь и остался.

– Достойная история, - молвил Тжи’Тен после недолгой тишины, - и не понимаю, почему вы её нам не рассказывали. Нахожу её очень вдохновляющей и поучительной.

– Одно мне удивительно, - задумчиво проговорил Дэвид, - как вам удалось так быстро… То есть, как он не успел понять… Ну, то есть, пси-коп… ваши намеренья… Они, конечно, формально слушались запрета на незаконное сканирование, но на практике-то нарушали его где и как могли.

– А вот этого не знаю, ребятки. Может, не додумался, на слова мои положился, а может — господь хранил, уж не знаю, меня или их.

– Волнуетесь, Амина?

– Напротив, Диус. Как никогда я спокойна. Я чувствую, что вся моя жизнь шла к этому. Волнуюсь я только об одном — утешить Тжи’Тена, который так переживает, что не сможет быть рядом… Такая ирония — я в тыл врага, а он остаётся. Что поделаешь, не вышел расой, нарнов на Центавре нынче нет.

– Ну, им с Ше’Ланом, я так понял, президент тоже какое-то задание приготовил, зря, что ли, вызвал… А я вот очень хорошо понимаю, как мы рискуем. Половина состава — конечно, рейнджеры, к тому же знающие язык… А половина — телепаты. Андо сильнее всех известных ныне психокинетиков, и неплохо подготовлен физически, а вот на центаврианском говорит ещё хуже, чем на земном… И честно говоря, я не представляю его с гребнем. Дочь Алисы, подозреваю, не владеет вовсе — откуда бы. К тому же, ей 12 лет. То есть, воин из неё тоже сомнительный.

– Зато она может пройти там, где не пройдём мы.

– Ну да. Но телепаты Ледяного города… Я видел их. Едва ли они согласятся. Как ударной силы, конечно, и Андо много… Да мы туда не бить летим. А действовать тонко ему пока трудно даётся.

– Думаю, президент не случайно упомянул его мать. Он научится. Теперь это для него дело чести.

– Это то, что мне знать не положено, да?

Дэвид закусил губу. Как ни отвечай, ответ - и разговор вообще - лёгким не будет.

– По крайней мере скажи, - вздохнула Шин Афал, - это связано с Центавром, так? Излишне, думаю, говорить, что дальше нас двоих не уйдёт ни одно слово.

– Распоряжение о секретности - не для того, чтоб мы понимали эту секретность по своему вкусу и своевольничали. Я только сказал, что не смогу принять участие в церемонии, но объяснить тебе это не имею ни возможности, ни права.

– Значит, да. Если б это было не так, ты б просто сказал «нет». …Извини, я знаю, что это запрещённый приём - ты не мог солгать. А если б и солгал - я поняла бы это, лгать ты умеешь ещё меньше, чем любой из нас. Я - не все, не кто угодно. Я не буду настаивать и расспрашивать, я только хочу знать - почему ты?

– Не только я. Ты ведь не считаешь, что как сын своих родителей я должен быть на особом счету?

– Я как раз боюсь, что это именно так! Мне давно не пять лет, и я многое вижу. То, что было много лет назад, то есть и сейчас, и часть нашего прекрасного, духовного, справедливого общества не прочь от тебя избавиться!

– Афал, ты не права!

Минбарка села на низкий диван и закрыла лицо руками.

– Очень хотела бы ошибаться. Ты можешь обманываться иллюзией видимого хорошего отношения, ты считаешь людей лучше, чем они есть, как твои отец и мать, они и не могли воспитать тебя другим. Но у некоторых своё понятие блага. Ты думаешь, что ты сын президента и духовного лидера, но ты так же сын отступницы и Убийцы Звёзд. И готовность пожертвовать собой - ради чьих бы то ни было интересов - это у тебя тоже наследственное. И поймать тебя на этом очень легко. И то, что ты улетаешь так и не выбравшим касту, им тоже вполне удобно…

– Я выберу касту, когда вернусь.

– Если ты вернёшься.

– Афал, ты говоришь неподобающие вещи! Доверие и послушание - основа нашего общества. Не наше дело рассуждать, не наше дело заботиться о своих интересах. К чему мы придём, если будем делать так? Ты не знаешь всего, а я не могу тебе объяснить. Сейчас не могу. Когда вернусь - объясню, и ты признаешь, что твои упрёки мелочны и беспочвенны, что иначе было нельзя.

– Не потому ли ты так говоришь, - тихо проговорила Шин Афал, - что хочешь быть таким, но не являешься? Ты хочешь, чтоб это и к тебе относилось - про доверие и послушание, хочешь, чтоб общество приняло тебя, как равного, ты так боишься остаться вне… Тебе уже 16, а ты не выбрал касту. Долго ли ещё можно тянуть?

– Временных ограничений нет - потому что никто в истории, насколько известно, не оставался без касты. И вовсе не обязательно тянуть вместе со мной, чтобы я не оставался один в этой неопределённости. Касту не выбирают из солидарности, это выбор всей жизни.