Тогда спаси меня... (СИ)

— Теперь ты в безопасности. Я буду защищать тебя… — шептал он, гладя меня по плечу.

Я подняла мокрые глаза и посмотрела на него сквозь туман слез. Он добродушно усмехнулся и подмигнул. Снова больно резануло сознание ощущение дежавю. И в этот момент поняла, кого он мне так сильно напоминал. После первых эмоций, когда приходит связь между чувствами и реальностью, приходит некоторое понимание. Не успела я оправиться от одной мысли и события, как в голову пришло другое:

— Господин Канцлер…

— Для тебя я — Нехаршон. Будь для меня как дочка…

— Господин Нехаршон…

— Нехаршон… или дарда… что значит по лаллански дядя.

— Хорошо, дарда… — он одобрительно кивнул. — Можно вас спросить?

— Спрашивай.

— Вам знакомо имя Нихнерон Эгди. Он служил в лалланском флоте махом эскадрильи…

Лицо Нехаршона недоверчиво вытянулось.

— Что ты о нем знаешь?

— Вы его знаете?

— Он сын моей сестры. Откуда тебе знакомо это имя?

— Вы так похожи…

Он сдвинул брови, расширив кукольные глаза:

— Харита, скажи же! Он жив?

— Да. Я его видела еще с утра.

Нехаршон вскочил с места и прошелся по каюте переговоров туда-сюда, заложив руки за спину. Несколько раз он прочертил линию вдоль стола, прежде чем остановился возле меня с потрясенным лицом:

— Воистину, судьба творит невероятные вещи! Подарить новость… две новости сразу о тех, кто важен для меня! Разве это не невероятно?! Как велик Млечный Путь! Но как Он МАЛ! В одном месте вакуума Космоса свести столь разбросанные пути! — его глаза горели небывалым восторгом. — Где мой племянник?

— Он в безопасности и жив! Я смогу к вам привести его, но… — я печально опустила глаза.

— Что не так?

— Я о войне…

— Ах, это… но как это связано с Нихнероном?

— Он на территории Акии.

Канцлер застыл, уставившись мне в глаза.

— Именно эта еще не начавшаяся война привела меня сюда, чтобы помочь в переговорах…

Лоб Канцлера прорезала морщина сомнения.

— Что ты хочешь сказать?

— Вы думали, что я пленница у херонцев, но это не так. Я их представитель.

— Представитель? Но как?

— Я попала к ним вместе с дочерью господина Кирияс Ясу, — я бросила взгляд на притихшего на стуле напротив Феспесия. — Я работала нянечкой у него в тот день, когда был уничтожен корабль. Так случилось, что Иеракс ат Фидмин Эгор забрал меня к себе. Других он высадил на Тесо. И все это время я была на Керкире, акийской планете.

— Ясно. И что? — Канцлер слушал участливо и внимательно.

— Я знаю об этой планете, за которую вы собираетесь сражаться. Там растет в больших количествах тот самый гриб, что нужен вам для лекарства, которое помогает лалланкам рожать…

Хмурость на лице лаллана сменилась глубоким удивлением.

— Девочка моя, ты владеешь информацией, которой владеет не каждый лаллан. Мало кто из правителей Союзных рас в курсе этого… откуда…

— Мне сказал об этом Иеракс, когда попросил помочь ему вести переговоры с Вами. Он не знал, конечно, что я смогу встретиться с вами лично, но он надеялся хотя бы поговорить с господином Феспесием… — в голове у меня был сумбур. — Я… я… херонцы не хотят войны! Они хотят мирных переговоров, потому что им тоже нужно лекарство! И они понимают, что этот конфликт может закончиться очень плачевно для каждого! Я должна вам сказать…

Нехаршон сел и устроил один локоть на стол, а вторую руку положил на подлокотник стула, развернувшись всем телом ко мне.

— Говори…

— Они готовы пойти на компромисс.

— Какой?

— Поделить планету, — выпалила я, внимательно наблюдая за реакцией Канцлера.

Услышав эти слова, он скрестил руки на груди и отодвинулся, серьезно задумавшись.

— В обмен они хотят рецепт препарата… того самого…

Канцлер не ответил, отвернувшись к иллюминатору. Там за стеклом чернел равнодушный космос. Для него творившиеся здесь события были бессмысленными. Этому вакууму было все равно, что решит один лишь лаллан. Но вот для миллионов — его решение могло стоить жизни. Понимал ли Нехаршон это? Понимал. Я была уверена. Но он молчал.

— Дарда! — выпалила я, волнуясь, как никогда до этого.

Он повернул в мою сторону лицо, внимательно рассматривая меня, а я продолжила:

— За эти полчаса, что я знакома с вами, я увидела, что вы мудрый и великий лаллан. Ваш народ не зря сделал вас Канцлером первого ряда. И отец мой не мог ошибаться, отдавая свою жизнь за вас! Вы не понаслышке знаете все ужасы войны, как и их бессмысленность. На ней нет героев. На ней есть только мертвые и безумцы. Если херонцы готовы идти на компромиссы, выслушайте их! Спасите миллионы невинных жизней! Вы в силах это сделать! Пусть история вас запомнит, как мудрого, дальновидного и милосердного правителя! Правителя, который дал миру шанс…

Нехаршон долго и внимательно смотрел мне в глаза, сжав в тонкую линию губы. Потом вздрогнул и произнес:

— Земные женщины меня всегда поражали. За видимой маской слабости и наивности нередко в вас скрывается океан необъяснимой мудрости… Твои слова полны здравого и чистого смысла. Ты так же мужественна, отважна и глубока, как твой отец. Он видел в других то, что было сокрыто от остальных, даже от таких телепатов, как я. Это он предсказал, что я стану знаменитым лалланом. А сегодня его дочь открывает мне глаза на элементарные вещи, о которых я должен был помнить еще, когда только выдвигался в этот военный поход. Я готов уступить. Готовы ли будут уступить херонцы?

— Они честный и доблестный народ. И я уверена, что Иеракс ат Фидмин Эгор пойдет до конца. Если не ради Акии, то ради сына…

Последние слова для Нехаршона остались загадкой. А я знала, что Зенон меня не отпустит и найдет даже на краю Галактики…

Глава 15. Неучтенный фактор

Яркая вспышка озарила ночное небо. Шелестел по крыше проливной дождь. Ветви растущего у дома дерева с нечастыми интервалами клацали по стеклу. Вдруг, гроза распахнула окно. Узорчатая гардина порывом ветра метнулась к потолку. Вслед за ветром в комнату ворвался гул грома.

Я резко вскочила с постели и подбежала к выходу на террасу, чтобы затворить окно. Вскинув вверх руки, бросила взгляд за стекло. Замерла. Там, среди бушующей стихии у одинокого дерева на лугу увидела мужской силуэт. Поскольку он стоял далеко, узнать его было трудно, но я поняла — он звал меня.

Я медленно отворила балконную дверь на террасу и ступила босыми ногами на мокрый деревянный пол. Взгляд был прикован к неподвижному силуэту. В частых вспышках молнии трудно было рассмотреть его лицо. Внезапно внутри родилось дикое желание приблизиться к нему и прикоснуться. И с каждым ударом сердца это желание только увеличивалось.