Тогда спаси меня... (СИ)

Теперь, сидя под горячим боком мужа (именно так я называла Зенона в своем сердце), я понимала, что предстояло сделать еще многое. Но знала я и то, что мой путь навсегда связан с его путем. Это я поняла еще в тот день, когда увидела его лежащим на полу без сознания. Потерять его для меня подобно смерти. И для него я тоже важнее жизни.

Я мечтала о настоящей любви еще с детства. И нашла ее. Пусть и не на Земле. Но разве это важно? Ведь главное — он любит меня, а я — его. Больше ничего я от жизни и не просила.

Помню, когда я прибежала в конференц-каюту, где медики работали с пострадавшими членами делегаций, я первым делом бросилась к Зенону. Он еще был без сознания. Сидя над ним, я выплакала все глаза. Астра и Рут ласково терлись все это время об меня, но это мало утешало. Я держала его руку у рта, целовала его пальцы и все повторяла:

— Вернись ко мне… вернись… я так люблю тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста, приди в себя. Любимый мой, родной мой…

Он открыл глаза одним из первых (херонцы легче перенесли энергетический импульс, чем другие). Я радостно, с мокрыми красными глазами, прижалась к нему и покрывала его лицо поцелуями, пока он не остановил меня и не заглянул в глаза. Тогда я сказала:

— Я люблю тебя!

Эти слова словно крылья ему нарастили. Он опалил меня искренним поцелуем и сказал, что больше никогда никуда не отпустит.

А когда я сообщила Канцлеру о своем решении вернуться с мужем на Керкир (скажу, уважаемый лаллан был немного озадачен моим статусом), то тому ничего не оставалось, как отпустить. Только велел не теряться и держать с ним связь. А еще взял с меня слово, что я через полгода прилечу к нему на Лаллу в гости, чтобы он познакомил со своей семьей.

При той беседе присутствовал Феспесий с Ташей. Когда бывший мой работодатель услышал о моем обещании Канцлеру, потребовал, чтобы я не забывала и о нем с дочкой. Таша сильно плакала, когда узнала, что я больше не буду с ней и улечу далеко-далеко. Феспесию пришлось долго объяснять ей, что я не ее мама. Так что мне пришлось пообещать прилететь в гости и на Землю.

Прошла неделя с начала переговоров. Многое уже было решено, многое должно решиться со временем, но вот, наконец, сектор Р-856 начал пустеть. Немало кораблей Союзного Флота вернулись на свои патрули и задания. Да и херонский Флот поредел. Императору пришлось связаться с Главами Кланов, что готовились встречать врагов на ближних рубежах, и дать им отбой.

Не все Главы Кланов одобрили решение Януария вступить в СРП. Но, согласно законам Акии, для подобных решений нужно было лишь треть голосов Созыва и одобрение императора. Януарий получил поддержку даже половины Созыва, так как награда была достойной. Рецепт Эрстиэлланина уже был в кармане императора. И самое главное — награда эта досталась почти без крови!

А я не заметила, как стала легендой. Этот статус мне, конечно, нужен был, как собаке пятая нога, но уважение землянам я заработала. Как и большое желание херонцев как можно ближе «познакомиться» с неизвестной расой. Так что держитесь, земляне. К вам идут херонцы!

Но самое главное, вычертилась возможность распечатать крео-капсулу, которую Зенон выловил в космосе в поясе астероидов во время Игр. Сегодня Криштофа арт Ирис Кона, пилота итаршена «Кастра-85», на котором летела Рута и Ули, вывели из анабиоза. Разговаривать с этим парнем сразу было бессмысленно, так как его сознание было очень спутано, и он нес всякую околесицу. Поэтому бортовой медик Пергоноруса (где швартовалась в доках Кики) ввел парня в медикаментозный сон. Проснуться он должен был уже скоро. Мы ждали сообщения из медчасти. Иераксу пришлось отправиться на мостик.

Зенон играл с моими пальцами на руке, когда я спросила:

— Что теперь будет?

Он легко пожал плечами и ответил:

— Что будет, то будет. Главное, что ты рядом. Остальное как-нибудь переморгаем.

Я заглянула ему в лицо:

— Ты не боишься, что скажет Криштоф?

Он сузил глаза:

— Если он скажет, что Ули жива, значит, будем искать. Если мертва — что ж, мы уже смирились с ее потерей…

Я сомкнула свои пальцы с его в замок и прерывисто выдохнула.

— А мне боязно.

— Не стоит, — он захватил свободной ладонью мою голову и прижался губами ко лбу. — Я хочу, чтобы ты не забывала о своих словах, что ты мне говорила еще тогда, при нашем знакомстве: «Все будет хорошо». Ты поняла?

— Ммм-угу, — закивала я, пряча лицо у него на груди.

Вдруг, зазвонил зум Зенона. Он посмотрел на него и сообщил:

— Криштоф пришел в себя. Пошли.

В медчасть одновременно с нами зашел и Иеракс. Худой остроносый парниша смотрел на нас большими взволнованными глазами. Радовало, что в них светился здравый рассудок. Доктор сообщил, что пациент в норме и готов говорить. Мы обступили его с трех сторон. У ног стоял Иеракс, ровно перед лицом пилота.

— Ат Иеракс! — заговорил тот.

Глава Рода Фидмин не собирался церемониться и приступил сразу к делу:

— Что произошло с итаршеном. Рассказывай.

Паренек кивнул и покосился на Зенона. В его глазах мелькнуло замешательство, когда он перевел глаза на меня и увидел эрон на моей шее. Видимо, он видел представителя моей расы впервые. Подобравшись на больничной кушетке, пилот выдохнул и начал свой рассказ:

— Мы вылетели с Керкира ровно в срок. Машина работала нормально. Ваша эрана по большей части проводила время в своей каюте с дочкой. Я их почти не видел. Да и лететь было недолго. Как неожиданно радары итаршена засекли сигнал бедствия. Согласно космическому статуту любой пролетающий мимо корабль обязан отреагировать на призыв о помощи. Я вышел из гиперпространства возле необитаемой планеты класса-М. На его орбите находился корабль. При близком рассмотрении и сканировании, я засек странное излучение. Обшивка была пробита в нескольких местах как от плазменной пушки. Жизненных сигналов на борту сканеры не обнаружили. Как я понял, работал аварийный маяк. Но я заметил два энергетических излучения. Одно было в отсеке одной из палуб, подобное тому, что испускают крео-капсулы. Другое — ближе к центру, неизвестное. В районе самого корабля других посторонних кораблей не обнаружил. Тогда, посовещавшись с эр Рутой, я одел скафандр и отправился на борт мертвого корабля. Коридоры были темные, везде висела проводка и порванные кабеля, а кое-где покорёженные переборки, словно внутри тоже проходило сражение. Сама конструкция судна была не херонская. Я такое оснащение видел впервые.

— Когда я нашел нужный отсек, то в крео-капсуле находилось живое существо. Я представителя этой расы я не никогда не видел. Некоторое время пришлось повозиться с панелью. Все было написано на инопланетном языке, и лингводекодер мне не помогал. Связаться с бортовым компьютером не вышло. Единственное, что я узнал, что на одной из палуб находилось какое-то устройство. Оно и было источником того загадочного излучения. Его энергетический фон постоянно медленно увеличивался, словно оно накапливало энергию. Все, что я мог сделать — это отстрелить крео-капсулу с выжившим в сторону планеты. Это было необходимо сделать, потому что согласно моим датчикам корабль мог взорваться из-за того устройства. В том отсеке находилось еще несколько крео-капсул, но они или были пусты, или существа в них были уже мертвы.