Тогда спаси меня... (СИ)

Он прошел мимо с твердым желанием задержать у себя маленькую «липучку» как можно дольше, чтобы молодым было больше возможностей установить связь. Пусть поначалу шаткую, но все-таки связь…

*** *** ***

После разговора с Зеноном я шла на дрожащих ногах не знаю, куда. Только после того, как открыла двери, поняла, что это была столовая. Там во главе стола сидел Иеракс, а рядом — Таша. Малявка херонцу что-то живо рассказывала, а тот внимательно слушал и понятливо кивал в ответ. Столько отцовского было в позе и выражении лица у мужчины, что я засмотрелась. Как только меня заметили, сразу же встретили добродушной улыбкой.

— О! Харита! — тепло произнес Глава Рода. — А я только о тебе подумал! — призывая сесть рядом, похлопал он по соседнему стулу.

Я покорно села и сложила руки на коленях, как благородная девица. Но перед собой смотрела невидящими глазами. В голове назойливой мухой все кружилась последняя фраза Зенона: «Тогда спаси меня…»

— Уверен, ты голодна, — продолжил Иеракс, дав прислуге жестом приказ и разглядывая мое вытянутое лицо.

За спиной зашелестели чьи-то скорые шаги. И уже через несколько минут передо мной стоял какой-то местный мясной деликатес. Я принялась ковыряться в нем, пряча глаза от проницательного взгляда старшего хозяина имения. Таша тем временем тарахтела о том, как только что рисовала в кабинете на листике те слова, которые мы учили в детской. Говорила, что ее похвалили и поощрили дальше продолжать учить письменность Хероны. Я же слушала вполуха.

— Как Зенон? — наконец, спросил Иеракс, уличив в тарахтении Таши короткую передышку.

Что именно он хочет узнать? Поскольку я не поняла вопроса, молча, уставилась ему в глаза. Тогда он уточнил:

— Юнг сказал, что ты смогла Зенону помочь заснуть без инъекции, когда у него была пятая степень приступа. Я не ожидал, что такое вообще возможно.

— Ну, для чего-то ж вы сюда меня привели? Разве не этого вы от меня требовали? Если нет, то тогда о чем вы думали? Чего ожидали?

Иеракс поджал задумчиво губы и ответил:

— Честно сказать, не мог себе даже представить, что ты можешь сделать. Просто хотел, чтобы с ним был кто-то рядом и заверял в теплых чувствах… думал, что ремиссия начнется постепенно… — пожал он плечами, окинув меня оценивающим взглядом. Затем продолжил: — Однако ты уже за пару дней помогла ему сделать то, что не могло ни одно лекарство. Я так понял, что отошел он от приступа гораздо раньше, чем обычно. Спасибо тебе.

— Я ничего особенного не сделала. Лишь проявила сочувствие и заверила в том, что он не один, — я попыталась проявить скромность.

Он скептически усмехнулся и закинул в рот пирожное, запив сладким морсом.

А я следила за ним немигающим взглядом, пытаясь понять, знает он о том, что было только что в детской, после того, как он ушел? Если Зенон сказал, что нас уже видели (кто-то умудрился в комнату заглянуть, когда мы лежали в обнимочку), то, скорее всего, старшему господину уже доложили. Может, он хочет узнать, не решила ли я принять законный статус эраны? Ответить ему было нечего.

Глянула на зевающую Ташу, которая переводила улыбающиеся глаза с меня на Иеракса и обратно. Девочку пора было укладывать спать, поскольку на улице уже стемнело. Поэтому, не дождавшись продолжения похвалы или вопросов, я сообщила старшему херонцу, что Таше надо ложиться спать, и я устала. Он понимающе кивнул, так ни о чем и не спросив. Но я видел в его глазах невысказанные мысли. Пусть. Не сейчас. Не время.

Уходя, заподозрила, что Зенон так на ужин в столовую и не придет. Мелькнула мысль, не избегает ли он меня после нашей последней беседы? Хотя, если подумать, тогда, как бы я вела себя, если бы он вошел в столовую во время нашей светской беседы с Главой Рода? Скорее всего, смущалась бы. Только вот чего? Повышенного внимания к себе? С детства к этому не привыкла. И эта мышиная возня вокруг моего самочувствия и комфорта раздражали.

Войдя в комнату, я почувствовала некоторое расслабление. Наконец-то, уединение. Никто больше сегодня не потревожит нас. От этой мысли стало легче дышать.

Завела Ташу в ванную, где ее на удивление молчаливую кое-как ополоснула. Затем укутала, как куколку, в одеяло, и занялась собой.

Приняв душ и переодевшись в, скажу, эротичную ночную сорочку длиной до колен и на тоненьких бретельках (тоже с прорезью для хвоста), вытянулась на кровати рядом с Ташей. Раскинув руки и ноги, как морская звезда, и окинув сонным взглядом освещенную лунным светом роскошную комнату, подумала, что все-таки хорошо быть эраной… Не думаешь, где взять деньги. Не переживаешь, что надо завтра на работу не опоздать. Никто не будет из тебя веревки вить и посылать во все стороны. Каждое твое слово ловят с повышенным вниманием и еще много плюсов. С этими мыслями я и уснула.

Спала недолго. Пробудило меня ощущение, что кто-то пристально изучает мое лицо. Может, кажется? Долго не решалась открыть глаза. Прислушалась. Таша, когда я засыпала, лежала слева. Потрогала завернутую куколку и поняла, что та все еще лежит на своем месте. Страшно подвинуть руку вправо. Но всё же через пару минут решилась. Наткнулась на что-то теплое. Сердце пугливо вздрогнуло. Прислушалась. Точно, кто-то лежит рядом справа и мерно, едва слышно дышит.

Момочки! Кто это может быть? Тогда открыла глаза и медленно повернула голову вправо. Там, в позе зародыша и пристроив щеку на сложенные ладони, лежал Зенон! Лежит до пояса раздетый и смотрит на меня большущими блестящими глазами.

— Кузькину…! — непроизвольно дернулась я.

— Мое имя Зенон. Забыла? — мило улыбнулся парень.

— Предупреждать надо, что придешь посреди ночи! — прошипела я на него змеей. — Что ты здесь делаешь?

— Лежу.

— Я вижу, что лежишь. Почему не у себя на кровати? — опасливо оглянулась на спящую за спиной Ташу.

— Ты же разрешила. Я не мог заснуть, поэтому решил, что если рядом с тобой полежу, смогу.

— Ташу разбудишь!

— Я тихо.

— Я сомневаюсь. Ладно, только не приближайся.

— Не захочешь, не буду. Я же сказал.

Я сердито поджала губы. И тут звук: хлоп! Хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп! У него за спиной. Такое чувство, что за окном петарды хулиганы взрывают. Но их-то точно там нет. Привстала на локте, а это его хвост по постели хлопает.

— Не хлопай хвостом! Ташу разбудишь.

— Не могу.

— Как это не можешь? Твой же хвост? Не пришили же?

— Когда ты рядом, это практически немыслимая задача. Ты не херонка. Тебе сложно понять, что сейчас со мной происходит, — он высунул одну ладонь из-под щеки и протянул ее так, что оставалось лишь пару сантиметров до меня.

Я прикусила губу, боясь сделать что-то неправильное и ненароком его не обидеть. Благодарение ему, что он делает на мой счет большую скидку. А хвост на время притаился. Поэтому успокоилась и вернулась назад. Затем, как и он, положила сложенные ладошки себе под щеку и тихо спросила: