Тогда спаси меня... (СИ)

А если это союз душ, когда атан и эрана соединяются по сильному влечению, женщина способна родить несколько детей. Таким был союз Иеракса и Руты.

— А почему тогда у Зенона нет ни брата, ни сестры? — спросила я, узнав эту подробность.

— У Зенона была сестра. Ее звали Ули.

— Звали? Что с ней произошло?

Магда горестно вздохнула и отвела глаза:

— Она пропала. Ее похитили вместе с Рутой пираты в районе туманности Орла. Это случилось шесть циклов назад. Тогда моей Ули исполнилось три полных цикла, и Рута решила впервые за все время полететь к Иераксу, когда он находился на патрулировании рубежа. В то время зять отбыл половину срока на границе. Ее на небольшом итаршене класса «Е» вез один из лучших пилотов Рода Фидмин. По пути они наткнулись на пиратов. Их захватили. Когда Иеракс узнал… он перевернул вверх дном всю Бетту-3. На этой пиратской планете до сих пор вспоминают те дни с содроганием… — Магда замерла, устремив вперед невидящие глаза, в которых горел ужас потери. Потом, через минуту продолжила, выдавливая каждое слово с силой: — Рута умерла у него на руках. Последними ее словами были: «Я люблю тебя, мой упрямец… прости, что не уберегла дочь…» — пожилая женщина порывисто вздохнула. — После мучительных часов колебаний и неистового горя, Иеракс начал искать Ули везде, где только можно было. Но ее след исчез на одной пустынной планете, куда сплавляли рабов для работы в рудниках. Ему показали труп обгоревшей девочки. Анализ ДНК показал, что это была не Ули, но больше, после мощного взрыва на рудниках, никого из детей не осталось. Иеракс словно обезумел. Он вырезал всех, кто хоть как-то был причастен к торговле детьми. Как жаль, что этим он не смог себе вернуть ни Руту, ни Ули…

— Через два цикла, по настоянию императора, он женился на этой… белобрысой Маланте, — Магда словно выплюнула имя второй жены Иеракса. — Она вскоре забеременела и родила дочь. Ты бы видела, как она бесновалась, что это был не сын! Не наследник! А о втором ребенке можно забыть, это уж точно! — злорадно сверкнула глазами пожилая херонка. — Пусть эта змея знает свое место! Не любит этот упрямец свою вторую эрану. Все. Уже отлюбился, — сказала она и смолкла.

Я долго переваривала эту историю. Многое после этого рассказа становилось в моей голове на свои места. Многое принимало ясные очертания. Все-таки не зря меня привел сюда Зенон. Я должна была узнать правду о семье Эгор.

Вот так вот, сидя на обитом клетчатым грубым материалом диване и попивая травяной чай, мы, молча, смотрели на красочный закат Негера и думали. Постепенно мои мысли перетекли к Зенону. О том, где он сейчас и чем занят? Почему так долго не приходит? В конце концов, я спросила у Магды:

— А где сейчас Зенон, как вы думаете?

— Где же им еще быть? Точно в лаборатории спустились. Только я тебе не советую туда идти. Он страшно не любит, когда я туда прихожу и вмешиваюсь.

Я упрямо встала, поставив недопитый остывший чай на журнальный столик перед диваном. Решительно посмотрела в озадаченное лицо пожилой херонки и спросила:

— Лаборатории находятся в подвальном помещении? Я правильно поняла? Туда спускается тот лифт, что в холле, который вы мне показывали?

— Да. Но не стоит лезть на рожон. У Зенона еще тот характерец. Послушай старую женщину. Я тебе добра желаю.

Я выпрямила спину и твердо ответила:

— А что он мне может сделать? Побьет?

— Что ты! Но это не значит, что будет лучше.

— Я пойду, — упрямо качнула я головой и направилась к выходу.

Магда лишь устало махнула рукой и сказала:

— Поступай, как знаешь. Только не говори, что тебя не предупреждали.

Но я уже не слушала. Быстро спустилась в холл и вызвала лифт. Покинув лифт, я оказалась в небольшом белом тамбуре. Отворив единственную дверь, я попала в большое помещение, разделенное высокими ширмами и похожее на корабельный медблок. В нем располагались столы, кушетки, шкафчики с препаратами и инструментами. На столах стояли различные медицинские аппараты, микроскопы, наборы с пробирками и другой медицинской принадлежностью.

На одной и кушеток у самой стены недвижимо лежал Зенон. Над ним склонился Нихнерон, держа медицинский декодер, и что-то бубнил под нос. Увидев меня, он строго нахмурился:

— Тебя здесь не должно быть.

— А если я не уйду? Что сделаешь?

Лаллан недовольно спрыснул и снова склонился над Зеноном, ничего не ответив. Я едва слышно подошла к ним и застыла. Нихнерон продолжал хмурить лицо.

— Что с ним? — не обращая внимание на безмолвный протест лаллана, спросила я.

— Он в коме, — нехотя, ответил тот.

— Как в коме? Как долго?

— Уже четыре часа. С того момента, как я ввел ему сыворотку, — мрачно покосился на меня медик.

— Какую сыворотку?

— На основании фракции твоей плазмы.

— На моей крови??? — выпучила я на инопланетянина глаза.

— Ты многого не знаешь, Харита, — поучительно заметил лаллан.

— Ну, тогда просвети! — грозно вставила руки в боки, забыв о том, что передо мной стоит не человек, а представитель доминирующей расы СРП.

Он удивленно вскинул брови. Посверлил меня возмущенным и недоуменным взором. Потом что-то решил в себе. Отошел от пациента и сел на мягкое кресло на колесиках. Подвинул второе и пригласил сесть рядом.

— Какие же вы, люди, непочтительные. И всегда такими, наверное, останетесь. Поднимаете много шума, при этом слабы и неотесанны. Хорошо, я расскажу. В конце концов, ты имеешь на это право.

Я села, но гонор поумерила. Нихнерон кивнул какой-то своей мысли и начал объяснения:

— По образованию я — медик в четвертом поколении. На зло родственникам решил пойти в десант к рейнджерам. Один из моих дядей служил на границе. Он единственный из всей родни пошел не в медицину. Он меня и поддержал. По глупой случайности я попал на тот корабль, что летел на интересующую нас планету. Мы называем ее СХ-701. Еще одно невезение испортило мой зум, поэтому я не слышал приказ об отступлении. Так что, в итоге, попал в плен к акийцам или, как они себя сами называют, херонцам. Тогда Зенон спас мне жизнь, хотя с легкостью мог бы ее порешить. Я видел существо, которое его ужалило, и вовремя ввел антидот. Хотел отплатить ему той же монетой. Мы, лалланы, не любим долго оставаться в долгу. Но, в конце концов, все-таки оказался в изоляторе на акийском развед-крейсере, — Нихнерон отвел глаза и постучал углом меддекодора по столу. — Нет. Я не жалуюсь. Так сложились обстоятельства. Как я уже сказал, что мы, лалланы, привыкли платить по долгам, а я снова попал в зависимость от Зенона. Он выжил, хоть и с плачевными осложнениями, особенно для херонцев. Панические атаки и для лалланов редкость и позор. А что же тогда говорить о херонцах?

— Первым, что сделал Зенон при здравом уме — потребовал у отца отдать ему меня на поруки, а не отправлять в спасательной капсуле, бороздить просторы бескрайнего вакуума. Тогда я решил в себе, что сделаю все возможное, чтобы помочь ему. Однако мои успехи не на много опережали успехи херонских ученых.