Николай Шмелёв - Бесплатное космическое путешествие (СИ)

Подошедший смотритель «Зоопарка» прояснил ситуацию, почему-то так взволновавшую рядовых работников:

— У них от природы глаза такие.

— Это у альбиносов, — возразил Штраус. — Эти-то, кролики, серые…

— Да — действительно, — согласился Гончарук, растерянно разглядывая красные немигающие глаза, которые, казалось, засветятся в темноте, если выключить освещение.

Присоединившийся к толпе снабженец, глядя на ушастых нервно поёжился, как от сильного озноба. Пристально всматриваясь в кроличьи физиономии, Виталий Борисович неожиданно заявил:

— У меня такое впечатление, что эти звери скоро не ограничатся употреблением в пищу зелёных насаждений, а потребуют человеческого жертвоприношения.

Мексиканец весело подмигнул и почти пропел:

— Вот зоотехника и скормим.

Пауль шутки не понял и решительно возразил, руководствуясь чисто немецким порядком:

— Зоотехник у нас в единственном числе, поэтому, личность, в принципе, неприкосновенная.

В это время появилась Яна, на что Макар озвучил известную поговорку, практически ставшую истиной:

— На ловца и зверь бежит!

Дворжак осмотрела своих подопечных и взволнованным голосом пропищала:

— Надо позвать ветеринара!

Ветеринар Гарри Уильямс не замедлил явиться на зов и через пять минут, он уже осматривал аномальных зверушек, сохраняя выдержку и спокойствие, в духе истинных англичан. Но даже невозмутимый потомок англосаксов не смог до конца скрыть своего волнения. Гарри дали прозвище, памятуя старый фильм про жизнь и быт Дикого Запада. Теперь его звали «Свирепый». Он протёр платком пенсне в золотой оправе и тихо сказал:

— Надо срочно позвать Валькирию.

— Это невозможно! — резко возразил Гончарук. — Она заперлась в своей лаборатории и не вылезает оттуда уже третьи сутки.

— Да-да! — подтвердил Штраус. — Мы и в дверь барабанили…

— Но есть же запасные ключи? — недоумённо спросил ветеринар.

— Хрен ли толку! — почти крикнул Мартынюк, в сердцах сплёвывая на пол. — У начальницы на внутренней стороне двери есть массивная задвижка, к которой отсюда решительно не подберёшься. Если только просверлить отверстие… Дрели-то не найдёшь. Надо кому-то идти к «Ремонтникам».

Макара, как автора предложения туда и послали, с предупреждением, чтобы без коловорота не возвращался. Его сутуловатая фигура скоро скрылась за поворотом, а остальные вернулись к своим привычным обязанностям. Овцы блеяли, коровы мычали, а зоотехник стонала, представляя себе, сколько ещё сена нужно выпросить в оранжерее для такой оравы парнокопытных. Эир Сван, в данный момент, этот вопрос, похоже, не очень-то интересовал… Молоко, в чистом виде, на станции популярностью не пользовалось, так как быстро скисало. Становясь прогорклым, оно уже плохо подходило для утоления голода. Кроме жидкого самопроизвольного стула, неудержимого в своей стремительности, от молока ничего не ждали. Продукцию фермы сквашивали, производя кефир и сыр. Масло, полученное в результате производственного процесса, в последствие топилось. Топлёное масло сохранялось куда дольше обычного, но вкус имело препротивный.

В ожидании возвращения гонца, снабженец подошёл к двери секретной лаборатории и приложив ухо к холодному металлу, прислушался. Подошедший следом ветеринар сделал тоже самое. Новгород-Северский нахмурил лоб и спросил англичанина:

— Ну как, Гарри, что-нибудь слышно?

— Да вроде бы есть какие-то шорохи, — неуверенным голосом ответил Уильямс. — А может быть — померещилось.

Зоотехник, последовавшая их примеру, вынесла своё предположение:

— Такое впечатление, будто бы работает вентилятор.

Житомир Гончарук скорбно вздохнул и сказал:

— А мне показалось, что там сало жуют…

Жуют внутри сало или наклеивают марки, оставалось только догадываться. И ждать возвращение посыльного. Чем, поневоле, все и занимались. Слоняясь без дела мимо клеток, снабженец обратил внимание на свинью, у которой на спине кто-то закрепил странное устройство в виде цилиндра. Виталий Борисович с удивлением рассматривал загадочное приспособление, после чего спросил зоотехника:

— Яна, а это что такое у свиньи на спине? Твердотопливный ускоритель?

— Это заказ от Портного из блока трансплантологии «Медотсека».

— Чо?

— Ни чо! — резко оборвала его Дворжак, отворачивая взгляд в сторону. — Лучше ветеринара спроси — он монтировал капсулу.

Представленное в профиль лицо чешки выражало полное презрение к неучам. Если бы Виталий Борисович носил фамилию Мудаков, то всё было бы в порядке, но Новгород-Северский… Это уже слишком! Она выпятила нижнюю губу, подражая портретам со старинных испанских золотых монет и Бориске, как называла его чешка, хотелось туда нагадить. Со смаком; с наслаждением…

Он подошёл к ветеринару и спросил:

— Послушай, «Свирепый Гарри», чего это у свиньи на спине торчит?

— Это научное исследование, — пояснил Уильямс. — Внутри капсулы чужеродные, для свиньи, клетки одного внутреннего органа гориллы. У свиньи он удалён. Больной был… Нужное вещество попадает внутрь капсулы, преобразуется, в соответствии с функцией этого органа и вводится внутрь свиньи.

— А почему такая сложность? — удивился снабженец. — Капсула…

— Вот именно, что никакой сложности, — возразил ветеринар. — До контейнера не доберётся иммунная система свинки, охраняющая её от внешнего вторжения чужеродных клеток. Если бы не она, знаешь, сколько гибридов могло бы образоваться?

— Как вы с гориллой-то справились?

— Она сама с собой справилась! Обожралась синтетических бананов…

Виталий Борисович выгнул брови дугой и вежливо осведомился:

— Это что — Агостино Рамирес расщедрился?

— Ага, — съязвил англичанин. — Родственников подкармливает.

Дав несколько секунд на обдумывание сказанного, Уильямс добавил:

— Горилла сама отняла у мексиканца бананы, дав, при этом, такую затрещину, что его сомбреро до сих пор ищут в соседних отсеках.

Он ещё раз на секунду замолчал, а затем закончил:

— Были бы мозги — было бы сотрясение…

Новгород-Северский понятливо кивнул головой и задумчиво сказал:

— То-то я смотрю — у мексиканца усы торчат в разные стороны, как берцовая кость в носу аборигена африканского континента. Раньше их размер синхронизировали широкие поля национального головного убора, а теперь, шерстяным мётлам ничего не мешало колоситься во всей красе.

Он на секунду задумался и сказал:

— Я представляю себе такую насадку на…

Нервный смешок пробежал по нестройным рядам «Зверобоев». Веселились все, кроме зоотехника. Яна наотрез отказывалась понимать пошлые шутки, считая себя дворянкой в седьмом колене. Хоть это её утверждение никто не мог опровергнуть, но и доказательств не имелось.