Олег Северюхин - Неизвестные тайны России

Одним словом, при торможении, входе в поле притяжения местного солнца, перехода на четвертую, третью, вторую и первую космические скорости у меня уйдет целый месяц. За это время нужно уделить внимание физической подготовке, чтобы выйти из корабля не вареной сосиской, а подтянутым представителем земной цивилизации, поработать с компьютерным тренажером управления «бураном» в ручном режиме. Необходимо установить связь с местной цивилизацией и определить место для посадки корабля. Как всегда. Все в самый последний момент.

Работы было так много, что я сократил время на сон до семи часов в сутки, исключил послеобеденный отдых, личное время после ужина и до отхода ко сну. Возможно, что радиосигналы в звуковой частоте аборигены принять не смогут, но вот с азбукой Морзе у них все в порядке. Главное, поверят ли они мне. Скажут, что это чья-то мистификация и вообще перестанут принимать мои сигналы.

Вы бы сами как отнеслись к тому, если на ваш е-майл придет сообщение о том, что некто майор Снежинин из созвездия Близнецов летит к планете Земля на своем «шаттле» и просит помочь ему с выбором площадки для приземления? Пальцем у виска покрутите и эти сообщения будете определять в корзину для спама, а бедный космонавт поймет, что на земле живут одни питекантропы и контакт с ними практически невозможен. А если кто-то поверит и побежит докладывать о странном послании, полученном из космоса? Точно. Далеко он не сможет убежать. Санитары его поймают быстро, а в палате номер шесть как раз освободилось тепленькое местечко. Как быть? Присоветуйте мне, граждане земляне.

Выхода у меня не было, а контакт нужно устанавливать. В зоне видимости неведомой планеты я появлюсь не раньше, чем через две недели, а вот сигналы искрового электромагнитного аппарата, передающего точки и тире, дойдут намного ранее.

Их имеющихся запчастей я собрал некое подобие телеграфного ключа, который видел на занятиях по связи в училище, от выпрямителя подал питание порядка шести вольт, подсоединил световой индикатор и сделал вывод на один из маленьких динамиков. Пришлось потренироваться, пока я не стал сам на слух понимать то, что я передаю. И по световому индикатору тоже можно понимать морзянку, но тут нужна тренировка.

Труднее было подключить мое телеграфное сооружение к передатчику радиостанции корабля. Я не радист и радиотехникой не занимался, но в электронных схемах нас научили разбираться и даже научили ремонтировать аппаратуру. Мне удалось подключить свое сооружение к переключателю «передача». Пока я иду со скоростью в два света, я обгоняю все свои сообщения, и поэтому передачу можно было начинать только при четвертой или третьей космической скорости.

По графику, составленному компьютером, я начал режим торможения.

Планета назначения приближалась. Бортовой телескоп разглядел ее и сделал фотоотпечаток. Спектроанализ показал наличие таких же условий, как и на планете Земля.

Скорость снижалась и была равна примерно пятистам километрам в секунду. Я полз как черепаха по этому закоулку космоса и не мог ускорить свой шаг, чтобы не попасть в неприятное положение.

При переходе на третью космическую скорость я стал отстукивать первое сообщение на планету, похожую на мою Землю.

Вероятно, у жителей этой планеты была привычка о любом событии объявлять по всему миру. Пусть даже никто об этом не хочет слышать, но объявление сделано и оно вошло в сознание каждого слышавшего это. Пусть услышат и обо мне:

— Всем! Всем! Всем! Привет вам из глубин космоса. Я — майор Снежинин, прошу откликнуться на мое сообщение. Мне нужна взлетно-посадочная полоса длиной не менее двух километров для посадки тяжелого самолета на большом аэродроме в стране, где нет войны.

Я записал это сообщение на магнитофон в голосовом режиме и в виде морзянки на известных мне языках и пустил в эфир. Кто-то же должен откликнуться.

Отклики были. В основном такого характера, чтобы я обращался к ним после того, как стану генералом. Другие советовали искать посадочную полосу под юбкой у своей тещи, кто-то обзывал дураком, и лишь только одна женщина поинтересовалась, насколько мне можно доверять, не стараюсь ли я таким образом познакомиться с ней и затащить к себе в постель.

Почему я определил, что это женщина? Вы слышали, как разговаривают женщины, когда пытаются рассказать подруге все новости сразу за те несколько минут, которые оправданы при случайной встрече на улице? Вот и эта «морзянка» была такая же, напоминающая сплошной писк, а не сочетание точек и тире, как у степенных мужчин.

Я, как мог, постарался ее успокоить и сказал, что если она сможет в обсерватории посмотреть в телескоп в северную сторону полуночи, то она сможет увидеть яркую точку, приближающуюся к земле.

Ответа на это сообщение я не получил. Все понятно. С таким как я можно разговаривать лишь от нечего делать.

Через три дня меня разбудил уже знакомый писк морзянки. Текст был такой:

Я видела эту комету, которая летит к земле. Если это вы, то помашите крыльями.

Это, конечно, было издевательством, но нужно было дать сигнал земле. Как? Не крыльями же махать. На «буране» есть посадочные и навигационные огни. В какое время она наблюдала за небом? В полночь. Сколько сейчас у нее времени? Девять часов после полудня. Понятно. До полуночи три часа. Я поставил ее время как среднеземное для ориентировки.

— Наблюдай, — передаю даме, — ровно в полночь эта комета промигает «морзянкой» три единицы. Сообщи о приеме.

— Поняла. Посмотрим, — сообщила моя собеседница.

Без пяти минут двенадцать, то есть за две минуты до полуночи на земле, с учетом того, что свет от меня должен добраться до земли за это время, я начал мигать всеми посадочными фарами цифру семь. Точка, тире, тире, тире, тире. И-тооль-коо-оо-днаа. И так три раза. Все, выключился. Есть большие сомнения, что они увидят эти фары из космоса.

Ровно через час запела знакомая «морзянка».

— Видели. Видели. Видели. — Троекратное подтверждение. Я же просил сообщить о приеме. — Со мной профессор Отье Ранц. Он спрашивает, откуда ты и кто?

— Я майор Снежинин с планеты Земля. Лечу к вам для установления контакта — передал я. — Как называется ваша планета и как называется ваша страна?

— Наша планета называется Емля, страна называется Ранция, — отстучали оттуда. — Сколько лет вы находитесь в полете?

— Семнадцать лет и пять месяцев, — дал я ответ.

— Как граф Онте Ристо в замке В? — спросили меня.

— Да, у нас тоже есть такая история, — подтвердил я.

— Это профессор Отье, — пропел аппарат. — Скажите, через какое время вы будете на орбите Емли? Какой вес вашего корабля? Какой длины нужна посадочная площадка?