Алан Фостер - Цикл Молокин 1-3

- Та-ходинг тоже должен принять участие в обсуждении. - Буджир замолвил словечко за капитана “Сландескри”. - Это ведь на него ляжет значительная ответственность за то, чтобы благополучно доставить нас через ледяные пространства, еще не нанесенные на карту, и за то, чтобы спасать нас маневрами в тех случаях, когда будет угрожать опасность.

- Это неизбежно, - бодро согласился Септембер. - Я согласен, что старина Та-ходинг тоже заслуживает свой кусочек, но гораздо важнее, чтобы мы…

- Я чую здесь странный запах, Бафтем!

Разговор за столом прекратился.

Говоривший оказался очень богато разодетым траном, который стоял почти рядом с их кабинетом. Шипы на его одежде блестели хромом и отливали розовым, и он почти задыхался под невероятно тяжелым и густым мехом какого-то зверя с белыми полосками и черными пятнами на шкуре. Рядом с ним стоял один из самых крупных транов, которых Этан когда-либо видел, этот колосс был примерно метра на полтора выше и шире в плечах, чем любой другой из транов. Одна из его лап легко покоилась на рукоятке какого-то неизвестного оружия, пристегнутого к левой ноге. Она была тускло белого с серым цвета и выглядела, словно бедро какого-то ходячего зверя из тех, что водились на Тран-ки-ки. Дубинку покрывал затейливый узор. Нижний ее конец был заострен в нескольких местах.

- Отвратительный запах - и я тоже его чую, - сказал гигант, неприятно улыбаясь. Этан обратил внимание на то, что все разговоры в таверне стихли, превратившись в ровный и приглушенный говорок. Почти все взоры устремились на них.

Богатый туземец сделал сложный жест в воздухе перед своим носом, сопровождая все это весьма выразительным гримасничанием. Продолжая защищать свою морду от какого-то воображаемого запаха, идущего из их кабинетика, заглядывая под стулья, нюхая столы и проверяя пол. Опустившись на четвереньки, он приблизился к столу Гуннара, перестал принюхиваться и поднялся. Для большего эффекта, он принюхался еще раз, так, чтобы его смогли услышать все зрители.

- Думаю, что нашел причину, Бафтем, - сказал он своему компаньону. - У кого-то настолько плохие манеры, что он привел кастрированного бурфа в эту комнату.

В комнате повисла полная тишина. Когда никто за столом не среагировал, гигант отчетливо сморщил свою морду, покосился на Гуннара и произвел пренебрежительный звук.

- Ты же знаешь, как воняют еноглиды, если их стерилизовать. Мерзкое зловоние! - Он осмотрел стол и воскликнул с притворным удивлением. - Да здесь не один источник, а несколько!

- Тише, Бафтем. Гражданин должен быть вежливым, даже обращаясь к кастрированному бурфу. - Он наклонился между Этаном и Гуннаром над столом. - Не соблаговолите ли вы выйти вон?

Этан почувствовал восхищение выдержкой Гуннара, когда рыцарь обернулся через правое плечо и прокричал:

- Эй, хозяин, чья это таверна - твоя или его?

С изумительной прозорливостью хозяин таверны уже отступил ко входу на кухню. В отчет на вопрос Гуннара он издал какой-то нечленораздельный булькающий звук и быстренько шмыгнул внутрь, прежде чем любые последующие вопросы могли быть заданы.

- Может, это ты теперь хозяин? - Гуннар рассеянно взглянул вверх на забияку. - Только все равно, на мой взгляд, ты больше похож на слизняка. - Он опустил глаза, посмотрев на ноги подошедшего к ним. - Однако, слизь, что тянется за тобой, ведет от дверей, а не с кухни.

Отступив назад и одновременно выхватив меч, оскорбленный горожанин обрушил его вниз. Гуннар все еще балансировал на двух задних ножках стула. Как только лезвие мелькнуло в воздухе, он резко качнулся назад. Тяжелая спинка стула ударила нападавшего по поясу, от чего он полетел на пол.

Этану удалось выскользнуть из-за стола и выхватить свое оружие. Оно весило больше, чем картометр, однако за последние несколько месяцев он был вынужден узнать, как пользоваться этим средством убеждения. Он не заметил трана, который обошел их сзади, но это успел сделать даль-Джаггер. Убийца-неудачник опрокинул Гуннара, повалившись на него, так как слепо цеплялся за кинжал оруженосца, вонзившийся ему между выпученных глаз.

Теперь казалось, что на них бросились все находившиеся в таверне. В новопришедших бешено полетели ледовые мечи, топоры из кости и металла. Этан оказался на полу, пытаясь увернуться от удара пикой, которой целил в него дюжий посетитель. Он откатился в сторону, и острие пики, ударив в каменный пол, выбило из него искры. Вояка с пикой попытался нанести еще один удар, подняв свое оружие, когда его остановил брошенный в лицо стол.

Кинув стол, Септембер сцепился с гигантом, страховавшим с тылу состоятельного оскорбителя. Огромная костяная дубинка засвистела в воздухе. Септембер быстро пригнулся, избегая ее удара. Врезавшись в стену, дубинка пробила в деревянной перегородке кабинетика дыру размером с голову.

Септембер двинулся вперед и нанес своему кошкоподобному оппоненту сильный удар в пояс. Гигант охнул от удивления, но не упал. Он поднял над головой дубинку, а выражение его лица из яростного стало идиотским. Септембер поднял колосса, кости которого весили так мало, и бросил его почти на середину таверны.

Понимая, как мало от него толку в физической схватке, Миликен Вильямс пригнулся в кабинетике и старался сделать все возможное, чтобы не привлекать ничье внимание к собственной персоне.

Этан увернулся от удара мечом, схватил трана за шею и оторвал его от пола. Тран тяжело ударился в стену, обмяк и затих. Большой, но неорганизованной группе нападающих приходилось несладко, когда они оказались лицом к лицу с людьми, отлично сражавшимися, несмотря на тяжесть своих тел, и с профессиональной тренированностью сэра Гуннара и его оруженосцев.

Запах крови становился невыносимым.

Этан подставил руку, блокируя широкий замах саблей, и почувствовал, как от удара задрожали все мускулы на плече. Стараясь вложить в свой удар как можно больше силы, он взмахнул своим мечом и опустил его вниз. Соперник отпарировал удар, но с такой силой, что Этан выбил меч из его рук. Он наклонился и подхватил его раньше, чем Этан успел бы нанести еще один удар. Но, вместо того, чтобы возобновить нападение, он отступил назад и бросился за помощью.

Самым храбрым человеком из всех присутствующих оказался не Септембер, и не сэр Гуннар, и не кто-либо из неистовствующих горожан, а хозяин трактира.

С потолка спускалось массивное кольцо кованого железа. Оно поддерживало восемь масляных ламп. Когда Септембер сорвал люстру с потолка и принялся размахивать ей, словно оружием, хозяин решил, что пришло время постоять за свое имущество. Ведь люстра, сделанная из металла, была самым ценным предметом во всей таверне. Нехорошо будет, если она окажется погнутой или вовсе сломанной. Рискуя жизнью, трактирщик рванулся через поле битвы и, не получив ни царапины, скрылся в дверях.