Рина Карисума - Ли Кахори: Космическая любовь

Дверь в кабинет была приоткрыта, значит ждал. Ли медленно расширил пространство для входа, сделал шаг и замер в проеме. Отец присел на свой рабочий стол, скрестив руки на своей широкой груди.

- Что стоишь, Лирой? Ты даже не зайдешь?

- Не хочу...Зачем звал?

- Зед толкни его там сзади.

- Что за... - Ли моментально почувствовал толчок ручонками этой металлической пиявки.

- Да я тебя на запчасти! - еще толчок. И он мог поклясться, что Зи сделал это, в ответ на его грубость. "Чертова самообучающаяся машина".

- У меня не запчасти, у меня высокоточные детали. Я не машина.

Лирой уже стоял в комнате, но не собирался подходить ближе. Он резко обернулся, подняв обе руки в попытке сдаться.

- Да, да. Хорошо, Зед. Ты не машина. И я внутри. Что дальше? Отцовские крепкие объятия? - с сарказмом проговорил Ли, оборачиваясь к отцу.

Тот просто прищурил глаза и ухмыльнулся. Как же они были похожи! Только глаза у Лироя были от матери. Такие же голубые, но более глубокие по цвету.

- Я смотрю, ты дома все сидишь. Твой день рождения только через месяц, но вряд ли мои нервы выдержат еще месяц твоего самозаточения, так что я решил подарок преподнести пораньше.

И на слове "Лови!" отец что-то кинул ему в руки. Ли машинально поймал. Металл охладил ладонь. И он поднес предмет к лицу. Ключи. Автомобильные ключи с изящной гравировкой. О нет! Это были не автомобильные ключи, это были ключи от самого последнего мотоцикла Ducati. Лирой замер.

- Иди быстрее, объезди своего коня!

И Ли сделал то, что отец совсем не ожидал - улыбнулся совершенно обворожительной, мужской искренней улыбкой, а глаза осветились счастьем, которого там давно не было. И Уильям ответил такой же. Ли подбросил ключи, схватил их на лету и крепко сжал, а потом рванул из комнаты. Но уже подбегая к лестнице, он резко остановился.

"Надо сказать спасибо! Нужно поблагодарить!"

И подойдя обратно к двери, он уже хотел зайти, но услышал, как отец говорил по коммуникатору - момент был упущен. И он стал окончательно упущен, когда в кабинете прозвучала фраза: "Спасибо, Розари! Спасибо за идею с мотоциклом. Он счастлив".

- Значит "спасибо за идею", значит "он счастлив"! - Лирой закипал. Ключи впивались в кожу под сильными пальцами. - Я ей покажу, как счастлив, благодетельница недоделанная. Велик сломала, решила вот таким путем задобрить. Дура. Своих проблем что ли нет!

Он сам не понимал, почему так жестко, так зло воспринимал каждый ее поступок в его сторону. В пору радоваться - такая забота, такое внимание. Но почему тогда так больно в груди. Ли стал с нажимом растирать ее через футболку. Воздух потяжелел и нос Лироя подрагивал от напряжения, когда живительный кислород входил в тело. Он должен был поговорить и поставить точку в этой благотворительности. Ли посмотрел на руку с красными следами от металла, прищурил глаза и направился в гараж.

Солнце медленно спускалось к горизонту, размывая и искажая его в красном мареве своих лучей. Воздух еще был горяч и вязок и, врываясь в легкие, оставался там густой пеной. Лето было на редкость невыносимым. Ли нехотя слез с белого мотоцикла, поставив его на собственный упор, и размял спину. Он ежедневно подтягивался и разминал мышцы, бегал на тренажере, стоящем напротив огромного окна,которое выходило во внутренний сад, но долго напрягать спину он все равно не мог. Как не пытались его тогда идеально собрать, он все равно остался поломанной куклой. Живучей поломанной куклой.

Мотнув головой, Ли откинул длинную челку с глаз и повернулся в сторону пляжа. Блэй сказал, что она здесь. Оранжевыми бликами отсвечивали брошенные пластиковые бутылки от коктейлей. Кто-то забыл полотенца. Обычный вид после обычного молодежного забега. Криво усмехнувшись, он стал ждать. Мимо него проходили хихикающие девчушки, загорелые парни или целые компашки, опьяненных то ли алкоголем, то ли солнцем. Он ждал.

Вдалеке послышался гогот и женский смех. Здоровенный парень, схватив изящную девушку, пытаясь водрузить ее себе на плечи. Но то ли координация его была уже подпорчена напитками, то ли девушка слишком сильно упиралась, итогом стало закидывание ее лишь на одно плечо. Лирой напряг глаза и встал на пути. Компания, не обращая внимания, обтекла его, как река - камень. Бугай, видимо, считал ниже своего достоинства обходить кого-то, а с другой стороны, по лицу Лироя было видно, что и он отвечать умеет.

- Подвинься, айсберг. Видишь, Титаник идет.

- Ты бы девушку на сушу опустил.

- Зачем? - бугай даже опешил от такой наглости.

- Поговорить надо. С ней.

И тут послышался тяжелый вздох, и приятный женский голос с легкой хрипотцой спокойно проговорил:

- Это ко мне, Тит. Друг детства.

Тит поднял брови в изумлении, но девушку все-таки очень аккуратно опустил. Она ласково похлопала его по мощному бицепсу и продолжила:

- Вы идите, а я, наверное, уже домой пойду. Созвонимся.

- Розочка, так ведь сегодня твоя любимая латина, да и тетя хотела тебя видеть очень.

- Я обязательно зайду к ней завтра. Ну все - не скучайте! - и на этих словах попыталась придать движение этому огромному телу. Тело по имени Тит сдвинулось и молча пошло за своей компанией.

- Розочка? С каких пор ты стала Розочкой для Титуса Романо? - Лирой старался говорить хладнокровно, но непонятная злость душила эти попытки на корню. Рори медленно повернулась к Ли, ее взгляд прошелся по нему от его спортивных кед до ворота расстегнутой белой кожаной куртки и остановился на лице. От огромной тоски в ее темных глазах кожу обожгло холодом.

- Что ты хотел, Лирой? Я думала, что наш вопрос закрыт. Деньги я перевела. Еще раз извини за велобайк.

Лирой хотел сказать, что этого не требовалось. Что извинения давно приняты, но увидев, как Рори отвела взгляд и безжизненно уставилась в пустоту, его понесло.

"Значит, с Титом мы милы и нежны. А я - друг детства. Обязанность. Несчастный калека!" - мысли как иглы впивались в нейроны, причиняли боль, злили.

- Во-первых, хотел сказать тебе, чтобы ты не лезла с советами к моему отцу, Розари. Во-вторых, мне не нужны твои деньги. Я переведу тебе их обратно. Блэйлок сообщил мне все по поводу твоего отлучения из семьи. Я не настолько принципиален, чтобы забрать последнее, хотя ты и виновата. В-третьих, прекрати вести себя, как ребенок. Отец не желает тебе зла, неужели так сложно держать свое упрямство в узде?

Не слова - яд. Это походило на отповедь грешнику. Он наказывал ее словами за свою боль. Рори судорожно вздохнула, опустила глаза еще ниже, обошла его и встала рядом с мотоциклом. Ее ладонь очень ласково, на грани интимности, гладила кожаное сидение. Лирой перестал дышать, он следил за ее рукой, как завороженный, не смея даже моргнуть. Но самое главное, что он понял - он хотел, чтобы так она гладила его тело. И только его. С трудом сглотнув, он силой припечатал своей рукой ее ладошку к сидению и тихо проговорил: