Алексей Матыскин - Астерион - Начало (СИ)

- Куда это ты так его?

- В голову. Где у этих созданий сердце и другие важные органы я не знаю, поэтому целился в голову. Там уж точно мозг есть. Так что выходи и грузим добытое.

Появившиеся люди заставили всех животных ломануться в страхе в воду. Там они чувствовали себя безопаснее. Кирилл начал осматривать животное. Оно было покрыто мелкой серой чешуей. В некоторых местах настолько мелкой, что больше напоминала грубую кожу, а не привычную по земным рептилиям чешую.

- Кирилл твою дивизию... Давай ты будешь рассматривать на базе. - Степан решил слегка спустить свое раздражение. - Поднимаем его и грузим в вездеход. Сколько интересно эта тварь весит?

- Да думаю килограмм двести. Может чуть больше. Она еще и скользкая. Промаемся мы с погрузкой.

- Нормально прорвемся. Подтаскивай к вездеходу, а там закинем. Надо бы срубить парку больших веток. Сможем использовать как рычаг.

С погрузкой пришлось помучиться. Если бы не манипулятор, установленный в кузове, то скорее всего они бы вовсе не погрузили тушу. А так всего лишь пришлось волоком подтащить тушу до вездехода. К сожалению, из-за особенностей местности он не мог подъехать вплотную.

На базу вернулись уже затемно. По пути остановились понаблюдать за стадом животных. Степан слегка волновался, поскольку встретились как раз товарищи той животинки, которая чуть не атаковала вездеход. А сейчас в трехстах метрах было стадо в пару десятков особей. И пусть половина были детенышами, спокойствия это не прибавляло. Даже наоборот. Скорее всего взрослые животные, почуяв угрозу, будут вести себя агрессивнее. Поэтому несколько часов они сидели тихо, пока зоолог в бинокль наблюдал и комментировал поведение животных. По бокам стада, колоссами, стояли самые крупные звери. Время от времени они подымали головы и принюхивались к окрестностям. На счастье, людей ветер был от животных к ним. В центре стада прятались детеныши.

По возвращении капитан попытался устроить разнос подчиненным, но его удалось быстро успокоить. По словам Кирилла по крайней мере следующие пять дней он собирался безвылазно находиться на базе, препарируя и описывая пойманное создание. Не собирались покидать охраняемый периметр и другие члены команды.

С утра зоолог команды встал раньше всех и кое-как позавтракав буквально на ходу, отправился к вчерашнему трофею. Когда проснулись остальные члены команды, они имели честь наблюдать Кирилла, бегающего вокруг лежащей на траве туши и фотографирующего ее со всех возможных ракурсов. А потом он решил приступить к разделке.

Зрелище разложенных на траве внутренностей и человека, одетого в окровавленные перчатки и раскладывающего некие куски по герметичным пакетам было способно испортить аппетит и настроение более впечатлительным особям рода человеческого. Однако похоже среди членов экспедиции таких не находилось. Свою роль играло и то, что Кирилл старался особо не афишировать свое занятие и не тыкать окровавленными руками во встречных, а передвигаться по возможности незаметно.

Единственным человеком, который внимательно наблюдал за всеми манипуляциями был Виталий. Опытного бойца свербило какое-то беспокойство. Он не мог уловить мысль и понять точно, что его беспокоило, но решил проявить повышенную бдительность.

Впрочем, к концу дня зоолог закончил разделывать тушу и то, что не было сохранено, как образцы, было скинуто в реку подальше от лагеря. Это успокоило Виталия, и он решил, что его беспокойство - это разыгравшаяся паранойя.

На следующий день, Кирилл приступил к исследованию образцов. Он собирался аккуратно и тщательно исследовать под микроскопом образец каждой ткани и описать его строение. Занявший соседнее рабочее место биохимик экспедиции, собирался подвергать образцы своим методам исследований. Поэтому с утра на их рабочих метах можно было видеть окровавленные куски каких-то органов. Все члены команды старались относиться с пониманием, тем более, что находиться внутри посадочного модуля имели необходимость только члены научной команды. Даже инженеры могли с чистой совестью сослаться на проводимые ученым работы, не позволяющие добраться до компонентов корабля.

На другой стороне помещения расположился почвовед экспедиции. В этот день он тоже собирался приступить к схожим исследованиям. Его образцы были более эстетичны и не издавали неприятных запахов. Ну по крайней мере по его мнению. И следует признать, что действительно все образцы у него были аккуратно разложены по емкостям и закрыты плотно прилегающими крышками.

Запахи и звуки, доносящиеся с противоположной стороны к середине дня, начали его немного донимать. Тем более, что его коллеги могли действительно быть более аккуратны и не ронять образцы на пол. Все это ни могло не привести к некоему конфликту. Особенно учитывая привычку Романова негромко ворчать по поводу и без.

В это раз уже было начавшуюся ссору застал Степан. Его фигуры, зависшей над более низкорослым почвоведом, хватило для прекращения всякой попытки ворчания. Попытавшемуся вступиться за коллегу, сидящему рядом ботанику экспедиции, было указано, что строение веток и листьев конечно интересно с научной точки зрения, но в пищу люди, как правило, употребляют более сочные части растений к примеру плоды или клубни. На худой конец некие корневища. И неплохо было бы некоему молодому человеку постараться обнаружить что-то подобное. Приводились эти аргументы зычным громким голосом. Слегка разбушевавшийся Степан был услышан капитаном, который пребывал в рубке управления и пытался принести пользу экспедиции, просматривая данные с орбиты. Делал он это совместно с климатологом экспедиции. Тот решил привлечь капитана, увидев, что начальник экспедиции мается от якобы ненужности своей персоны. Плетнев неплохо разбирался в технике и умел объяснять. Помогал ему в этом достаточно флегматичный характер и медленная спокойная речь. Вот он постепенно и пытался просвещать пилота о том, что может означать та или иная форма облаков, видимых с орбиты сенсорами корабля.

Ночью Виталий проснулся от звука выстрелов. Сейчас была вахта Степана, и судя по всему стрелял именно он. И стрелял из снайперской винтовки. Надо заметить, что беспокойство не отпускало командира бойцов и он лег спать в одежде и ближе всех к выходу. Поэтому он сейчас схватил оружие и быстро помчался к месту стрельбы. Зрелище, которое он увидел, заставило обычно спокойного как удав человека. Грязно выругаться. Винтовка Степана стояла на одном из контейнеров, а сам он сейчас старался лихорадочно прицелиться. А приблизительно в ста пятидесяти метрах от лагеря стояла та цель, по которой он вел огонь. Выглядело это ка большая ящерица. А если точнее ка очень большая ящерица. И сейчас эта тварь мотала во все стороны головой и скребла передними лапами землю. Судя по всему, Степан или не мог попасть в голову или череп твари отражал пули. В последний вариант верить очень не хотелось. Наверняка, чтобы вызвать у животного таких размеров большую кровопотерю при стрельбе по корпусу нужно нанести очень большие повреждения. А если еще учесть вероятность того, что часть выстрелов может пройти по касательной и не пробить чешую животного или застрять в тканях, то отстреливаться они могут очень долго.