Айзек Азимов - Норби и Старейшая Драконица

Он смотрел на тело, распростертое перед ним с посеревшим лицом. С лицом Фарго.

— Прощай, — прошептал Джефф. — Мне очень жаль. Ты был живым, и биологически таким же человеком, как Фарго. Ты тоже не заслуживал смерти.

К его изумлению, из густой туманной пелены, окутывавшей мертвого двойника, выросли два отростка, странно напоминавшие человеческие руки. Эти руки принялись ощупывать и поворачивать тело, словно пытаясь удостовериться, что оно действительно мертво.

Забыв о том, что Монос не может ему ответить, Джефф завопил:

— Ты даже не попытался вернуть его себе! Ты убил копию точно так же, как убил моего брата! Ты чудовище!

Одна из сосен, стоявшая с другой стороны живой изгороди, задрожала и изменила форму, приняв вид человеческого рта. Огромные туманные губы зашевелились, и голос, похожий на вздох умирающего, прошептал:

— Эта моя часть, оставшаяся на вашем корабле, стала отдельной. Я не знал, что делать. Когда она вернулась вместе с тобой, то уже не принадлежала мне. Она звала меня и просила соединиться со мной. Я обдумывал просьбу и собирался выполнить ее. Теперь я не понимаю, что случилось.

Пытаясь освободиться, Джефф боролся со щупальцами, обвившими его с ног до головы. Они были очень сильны, и давление на его тело только возросло. Тогда юноша расслабился и задышал ровнее.

— Почему эта моя часть так быстро стала отдельной? — спросил Монос. — Я не умер. Почему же она умерла?

— Ты убил его!

— Это неправда. Я не знал, что он умер, пока не обследовал его тело. Как это могло случиться?

— Он хотел снова влиться в тебя, но ты медлил и не отвечал ему. Почему?

— Я же сказал: копия отделилась от меня, и мне пришлось принимать решение. Почему она не пожелала остаться с тобой?

— Ум этого существа не был человеческим, поэтому ему было бы очень трудно ужиться с нами. Оно хотело вернуться к тебе, снова стать частью тебя. Это ты объясни мне, что случилось, Монос? Ты приказал копии покончить жизнь самоубийством?

— Нет. И хотя я не понимаю причин этой смерти, но должен примириться со случившимся. — Руки-щупальца Моноса утащили тело в глубь сада, где оно стало быстро разлагаться. Зрелище было столь отвратительным, что Джефф зажмурился.

— Ты пожираешь копию, — бормотал он, дрожа всем телом. — Точно так же ты сожрал и моего брата.

— Для меня это единственный способ вернуть вещество в себя. Материал сохраняется и может быть использован заново. Если у вас это называется питанием, то такой процесс и мне жизненно необходим.

Джефф открыл глаза и увидел, что тело копии уже исчезло. Надо ртом Моноса появился громадный глаз, напоминавший немигающие глаза земных рептилий.

— Я вижу выражение твоего лица, человек. Ты ненавидишь меня.

— Да. Возможно, копия погибла не по твоей вине, но ты преднамеренно убил моего брата. Ты убийца.

— Мне знакома концепция убийства. Информация об убийствах содержалась в твоем компьютере и в мозгу твоего брата. Я уничтожил лишь его органическое тело, но вся информация, содержавшаяся в его сознании теперь является частью меня. Следовательно, твой брат существует, и я не совершал убийства, о котором ты говоришь.

— Ты убийца! Фарго был самостоятельным существом и не входил составной частью во что-либо. Ты уничтожил то, что отличало его от всех других существ: его личность!

— Не понимаю. Как мог твой брат умереть, когда он сейчас является частью меня?

Джефф отчаялся что-либо объяснить и повернул голову к Олбани и Старейшей Драконице, надеясь, что они сумеют убедить Моноса в совершенном преступлении. К своему ужасу он обнаружил, что железная ограда превратилась в глухую стальную стену, окружившую весь сад и сомкнувшуюся над призрачными соснами. Оба корабля остались за барьером. Джефф остался наедине с Моносом.

В нем теплилась лишь слабая искра надежды. Державшие его щупальца сжимались не слишком туго. Монос пока что не собирался убивать его; Моносу хотелось поговорить. «Хорошо, — подумал Джефф. — Давай поговорим!»

— Монос, ты обладаешь всеми воспоминаниями Фарго до того момента, когда прервалась связь между кораблем и планетой. Но ты не понимаешь, что факты, зафиксированные в мозговых клетках, — это не память, а уникальная схема мозговых излучений, свойственная только определенной личности. Если ты поглотил живое существо и присоединил его воспоминания к себе, оно умирает как личность, и совершенно неважно, сколько знаний ты при этом получаешь. Другое дело, если ты позволишь его мышлению возобладать над своим, или хотя бы поделишься с ним…

— Я должен быть собой! — Расплывшийся рот перекосился — от страха или от ярости? Пока Джефф гадал, каким будет возмездие, губы Моноса сжались в жестокую, бескровную улыбку, глаз наверху гневно сверкнул.

— Ты рассержен. Теперь ты понял, что значит быть личностью.

— Да! Я Монос! Я пробудился к осознанию себя, пробудился к знаниям. Я живу. Я бессмертен и не ведаю страха перед смертью…

— Ты не понимаешь, что такое смерть. Ты только что стал ее причиной.

— Говорю тебе, я не убивал! Я обладаю всеми познаниями твоего брата и информацией из компьютера.

Джефф вздохнул. Монос так недавно пробудился к жизни, что, возможно, просто был не способен понять человеческие идеи, которыми обладал мозг Фарго.

— Монос, я догадываюсь, почему умер лже-Фарго, — сказал юноша. — Должно быть, он понял, что тебе известен лишь один способ вернуть его — сожрать, как ты сожрал моего брата. И понял, что хотя его знания перейдут к тебе, он потеряет свою неповтроимую личность…

— Он не был личностью! Он был частью меня, и я собирался присоединить его опыт к себе в момент смерти!

— Но он специально умер за секунду до того, как ты успел овладеть его мозгом. Ты не имеешь доступа к его воспоминаниям с тех пор, как он поднялся на корабль и отделился от тебя, не так ли? В последний миг он заставил себя умереть. Он не хотел предать свое существование, каким бы коротким оно ни было!

Жестокая улыбка исчезла. Фальшивый глаз затянулся туманной поволокой и закрылся. В призрачном саду воцарилась тишина, прерываемая слабым, отдаленным стуком, как будто кто-то бил молотком по псевдо-стальной стене.

— Это правда, Монос? Отвечай, черт тебя побери!

— Да. Копия прекратила свое существование, и ее мозг умер, поэтому знания, которыми она обладала, были потеряны для меня. Я испытываю странное ощущение. Думаю, ты мог бы назвать его «печалью».

— Ты был его предком. Когда родители теряют своих детей, они всегда горюют. Он решил отдать тебе атомы своего тела, но не энергетический слепок своего мозга. Возможно, в самом конце ты напугал его, Монос.

— Я пугаю тебя?

— Да.

— Сейчас я стараюсь сделать более чувствительными свои окончания, которые удерживают тебя. Вскоре я настроюсь на твои мысли, и тебе больше не нужно будет разговаривать со мной. Я ощущаю твои чувства и знаю, что ты в самом деле боишься. Но кроме того, тебя одолевает любопытство.