Макс Гришин - Проект Орион

— Я думал об этом, я сделаю печку…

— Какую печку, командир?! О чем ты? Из чего ты ее сделаешь? Из этого дерьма? Из этого дерьма ты хочешь сделать печку? — Виктор посмотрел на разбитые куски поржавевшего металла, валявшиеся рядом. — У тебя не ни инструмента, да и… не обижайся, но ты и не умеешь нихрена. Не строй себе иллюзий, из этой кучи мусора, ты не сможешь сделать ничего!

— И… какие тогда варианты?

— Валить! Валить к чертовой бабушке туда, за мост, где мы видели целое здание. Там есть печка, там есть стены и крыша, которые смогут защитить вас от всего этого дерьма до конца ваших дней!

— За мост? — Виктор удивился, будто эта мысль пришла ему в голову в первый раз.

— Ну да, за тот, где бросили вы меня на эти чертовы камни!

Виктор вдруг остановился. Последние эти слова будто пробудили его от какого-то странного полубредового состояния. Он оглянулся. Рядом никого не было, но голос Йорга еще слышался в его голове. Если совсем недавно это еще был монолог от его имени, то сейчас разговор превращался уже в полноценный диалог. Он мотнул головой, слабо ударил себя ладонью по щеке и пошел дальше.

Через несколько минут, обойдя корабль, он снова оказался у входа. Но идти внутрь ему не хотелось. Там была она, ее обращенный в книгу взгляд, ее присутствие рядом, тянущее и тяжелое. Она не говорила с ним, она даже не смотрела на него, и это была дикость, раздражавшая его еще больше. Уж лучше ругань, лучше крики, оскорбления, чем это полное безразличие, чем абстрагирование от другого в своем мире тупых грез и фантазий.

— Не пойду туда, пойду лучше… — но Виктор не договорил. Взгляд его остановился на двух массивных деревьях, которые возвышались у окраины леса. Он вдруг вспомнил, как вчера, между ними, он видел фигуру Хью, как стоял он там, как смотрел на него своими неразличимыми на темном лице глазами. — Моя башка творит со мной чудеса! — тихо произнес он, осматривая стволы и кроны деревьев, покрытые красными и желтыми в лучах осеннего солнца, листьями. Но, в отличие от вчерашнего тумана, непроглядного и пугающего, сегодня все было по-другому. Все вокруг смотрелось иначе. Солнце убивало страх, солнце не давало его галлюцинациям родиться заново. Лес выглядел иначе — светло и ясно в лучах сегодняшнего солнца и того страха, который сковывал его вчера, уже не было.

Он сделал несколько шагов в сторону деревьев. Он двигался медленно. Куда ему было спешить? Трава шуршала под ботинками. Солнце, поднимавшееся в небе все выше и выше, уже растопило иней, и влага оставляла темные полосы на его засаленных брюках. Он подошел к одному из деревьев и осмотрелся. Высокая трава была слегка присыпана пожелтевшими листьями. Она не была помята, на ней не было следов того, что кто-то здесь ходил. Виктор повернулся и пошел ко второму дереву, но, сделав несколько шагов, он остановился. В нескольких метрах от себя, по направлению к лесу, увидел он гору сырой земли, покрытую редкими торчавшими из нее травинками. Под слоем этой земли лежал Хью.

— Ну здравствуй, — Виктор медленно подошел к его могиле. Там было все так, как оставил он тогда, даже воткнутая рядом палка, которой он раскапывал землю. Не было никаких следов того, что здесь кто-то был, ничего! Следовательно, это была галлюцинация, плод его больного воображения. Он отошел от могилы и подошел ко второму дереву. Трава так же не была помята. Здесь, как и там, тоже никто не ходил. Виктор медленно побрел в сторону корабля, но вдруг прежнее чувство, точно такое же, какое он испытал вчера, перед тем, как заметил его мрачную фигуру среди деревьев, налетело на него и закружилось внутри его создания. Он вздрогнул всем телом, будто наступил на что-то острое, будто обжегся на огне. Он резко обернулся, почему-то уверенный в том, что там, сзади, кто-то был, что Хью, его разлагающееся тело, поднималось над могилой, впадины ввалившихся открытых глаз повернуты на него! Но нет! Там была пустота! Лишь лес, трава, да примятая дождями черная земля.

— К черту! — Виктор развернулся и быстро пошел к кораблю. Голубое небо и солнце, светившее чуть наискось, сквозь кроны деревьев, уже не спасали его от страха. Он должен попасть внутрь, должен лечь на свою кровать и закрыть глаза. Пускай рядом будет она, но она не пугала его так, как эта неизведанность за пределами корабля, как эта фигура Хью где-то среди деревьев, как этот туман, как голос Йорга, снова звучавший в голове! Он подошел к кораблю, толкнул дверь, но… она не открылась. — Чертова дверь совсем заржавела, надо смазать ее! Но смазать чем? — он толкнул снова, но опять безрезультатно, будто ее заклинило окончательно, будто она… была заперта изнутри! И вдруг… внутри его что-то порвалось. Со всей силы он навалился на тяжелую дверь плечом. Но она, в лучшие свои времена открывавшаяся от одного нажатия кнопки, даже не шелохнулась. Так и есть, она точно была заперта изнутри, была задраена мощным механическим засовом. Не было никакого способа открыть ее снаружи!

— Эй! — он забарабанил в дверь рукой, но толстый металл лишь слабым, еле слышным звуком, отдавал в поверхность корабля. — Эй! Открой! — заорал он, в этот раз барабаня в дверь руками и ногами. Э-э-э-й! — его охватила паника. Его истощенному физически и психически организму надо было не много, чтобы сорваться в диком истерическом припадке. — Открой, слышишь, открой, твою мать! — колотил он руками и ногами. Не чувствуя боли, бил он костяшками по металлу, оставляя окровавленные следы на его коричневой поверхности. Кровь брызгала в разные стороны, кровь текла по его руке, затекая к локтям, кровь падала не его ботинки, оставляя на ней темные мокрые пятна.

— Не порти руки, где-то здесь есть ключ! — слышал он снова голос Йорга в голове.

— Где?! Где?! — он забыл, что еще несколько минут назад не хотел с ним разговаривать, не хотел даже его слышать.

— Тут, дальше, ближе к разбитой корме!

— А-а-а! — заорал Виктор и спрыгнул вниз. Йорг стоял рядом, на его пути, и Виктор оббежал его слева, чтобы не задеть. Но тут же он остановился и повернулся. Там никого не было. Ему показалось! Это был куст, стоявший рядом со входом! — Твою мать! Твою мать! — он бросился к корме, к развороченному участку корабля с разбитой обшивкой. Ржавчина точила его снаружи и изнутри. Следы ее красных подтеков, как кровь, сочились из брюха корабля, как из большого, пока еще живого, организма.

Ключ действительно лежал там. Слегка покрытый ржавчиной, он валялся на элементе обшивки там, где когда-то давно оставил его Йорг. Виктор схватил его и побежал к двери. Вскарабкавшись вверх, он с неистовой силой, так, что удары пускали вибрацию по всему его телу, несколько раз опустил ключ на дверь. Посыпались искры. Одна из них, вылетев вниз, упала к его ногам, догорая уже на поверхности земли, у покрытых влажными каплями крови ботинок.